Спускаюсь по лестнице в холл, чтобы попить. Детекторы движения моментально включают ослепительные лампы, выхватывая из тьмы участки пути, по которым я прохожу, потом выключают их и освещают следующий отрезок. Я еще не знаю здания, попадаю не в тот холл, возвращаюсь, чтобы найти вчерашний вестибюль с чайными принадлежностями.
Пока закипает чайник, выключаю свет и иду к окну, выходящему на озеро, но за стеклом только чернильная темнота. Шпионские каяки — интересно, они еще там? Улыбаюсь про себя, потом хмурюсь. Папа уплыл без меня, предоставил самой разговаривать с ними. Никогда не появляется там, где трудно… Так сказала Стелла? Но это неправда. Попытка выкрасть меня у Нико стала очень трудным делом. И закончилась полнейшим провалом.
Внезапно комната озаряется ярким светом. В дверях появляется зевающая девушка и подпрыгивает, увидев меня, — Мэдисон.
— Не думала, что ты ранняя пташка, — говорю я.
— Кто, я? Честно говоря, нет. Но кафе открывается в семь, чтобы позаботиться обо всех в Кезике, кто рано завтракает. А у тебя что? — Мы обе направляемся к чайнику.
— Собрание в КОС начинается в восемь.
— Везучая. Не можешь уснуть? — Я качаю головой. — Переживаешь?
Кидаю на нее быстрый взгляд, понимаю, что она говорит об официальной цели моего приезда — обучение в КОС. Я так увлечена мыслями о Стелле и моем утерянном прошлом, что совсем не думаю об учебе. Новое место, новые люди, не знаешь, что сказать или сделать, думаешь только, что надо отзываться на имя Райли Кейн, и стараешься не сболтнуть лишнего. Оказывается, такая жизнь полна беспокойства. Я вздыхаю.
— Вот что я тебе скажу. Отправляйся со мной на автобусе в шесть тридцать; я покажу тебе, куда идти, а потом накормлю замечательным завтраком в нашем кафе. Угощаю.
— Правда?
— Конечно. — Она поднимает свою чашку с чаем. — За самое важное! — провозглашает Мэдисон. — Я имею в виду работу, конечно, — говорит она и подмигивает, и я заключаю, что речь идет о чем-то совсем другом. Чокаемся чашками, причем она вздрагивает. — Слишком громко. Встретимся через час.
Спустя час, умывшись и переодевшись, мы направляемся к двери. Мэдисон задерживается у стола, со щелчком открывает папку; в ней странички с колонками, и она вписывает в колонки свое имя и время ухода, добавляет запись: «работа». Передает ручку мне.
— Зачем?
— Ты еще не прочитала правила? Возможно, это нарушает одно из них. — Она весело скалится. — Правило двенадцать: всегда отмечайся, если уходишь или возвращаешься.
Я склоняюсь и пишу: Райли — КОС, отмечая для себя, что впервые написала свое новое имя.
Мы выходим в темное утро.
— Ненавижу это время года. Как в полночь, — говорит Мэдисон.
— Мне нравится темнота, — возражаю я. Нравится, что она укрывает и прячет. И холод нравится. Замерзшая земля хрустит под ногами, мы огибаем здание и среди молчаливых деревьев идем вверх, к дороге.
— Автобусной остановки нет? — задаю вопрос.
— Нет. Просто сигналишь ему. Ходит примерно через тридцать минут.
Вскоре вдалеке появляется автобус. Мэдисон машет рукой, автобус подъезжает и останавливается.
На входе мы сканируем свои удостоверения, потом двигаемся по проходу; Мэдисон нацеливается на места поближе к задней части салона.
— О, господи. Возможно ли? — доносится голос сбоку. Мужской.
Мэдисон останавливается, поворачивает голову.
— Возможно что? — спрашивает она.
— Не садитесь пока, мне нужно убедиться, — отвечает голос, и Мэдисон задерживается около сидящего парня, в то время как автобус трогается и катит по продуваемой ветром дороге. Парень улыбается, и что-то проскакивает между ними в холодном воздухе. Ее бойфренд? Даже сидя, он выше нее — крепкий молодой человек, явно проводящий много времени на свежем воздухе, загорелый даже в январе.
Он переводит взгляд с Мэдисон на меня, потом на своих друзей, сидящих перед ним.
— Вот это да! Это действительно возможно, — говорит один из его приятелей.
— Что? — требовательно вопрошает Мэдисон.
Тот в ответ улыбается.
— Наконец-то, Коротышка. Нашелся кто-то ниже тебя.
Его друзья хохочут, а она бьет его по плечу. Поднимает голову, словно хочет казаться выше, затем проскальзывает на место напротив него.
— Кто это? — тихонечко спрашиваю я, присаживаясь рядом.
— Этот мальчишка-переросток — Финли. — Она повышает голос: — Он сам и его друзья — полные задницы.
Финли наклоняется ко мне.
— Это в самом деле так. Она просто завидует. — Я перевожу взгляд с него на Мэдисон, озадаченно хмуря брови. — Мы — СОУ, Служба охраны учащихся, — объясняет он.
— Больше известные как «Задницы», — добавляет Мэдисон.
— Я стерплю это только от тебя, малышка. — Он и подмигивает мне и, улыбаясь, спрашивает: — А ты кто?
— Райли, — умудряюсь произнести нужное имя. — Еду на приемное собеседование.
— Эге, да ты тоже можешь стать задницей! — вставляет Мэдисон.
Он качает головой и смеется:
— Уверен, существуют какие-то допуски по минимальному росту.
На этих словах автобус останавливается: мы в Кезике.
— Сначала дамы, — объявляет Финли, и мы выходим из автобуса.
Помахав парням, Мэдисон берет меня под руку. Показывает здание, в которое я должна явиться в восемь часов, потом ведет к себе на работу, в «Кафе у Коры». Мы идем в темноте, огни еще не горят.
— Привет, — кричит Мэдисон, открывая заднюю дверь.
Женщина в колпаке шеф-повара, хлопочущая в тесной кухне, поднимает взгляд и ухмыляется.
— Рада, что ты решила вернуться. — Мэдисон показывает ей язык. — А это кто? Еще одна бродяжка, которой нужно подкормиться?
— Ой, извините, — говорю я и поворачиваюсь к двери.
Она хохочет.
— Шучу, детка. Я — Кора, заходи. — Они усаживают меня за один из столов в передней части кафе, не переставая препираться друг с другом. Через несколько минут включается свет и отпираются двери. Заходят ранние посетители, и вскоре все мы деловито уплетаем самый внушительный и вкусно приготовленный завтрак из всех, какие я ела.
Чуть позже, ощущая тяжесть в желудке после слишком плотного завтрака, я подхожу к правительственному учреждению, которое ранее показала мне Мэдисон. Табличка на двери гласит: «Камберлендская образовательная система»: вступительный семинар». Все выглядит так официально, а для меня «официоз» означает «лордеры». Знал ли Эйден, что делает, когда послал меня сюда? Обычно он знает. Я колеблюсь, наблюдая, как другие подходят и скрываются за дверью.
— Э, да это СК, — доносится сзади голос, и я оборачиваюсь — Финли.
