Пока мы едим, Финли то и дело посматривает на меня с любопытством, а потом, задержав вилку, говорит:
— Ты выглядишь по-другому, и я только сейчас понял, в чем дело: ты без очков. Но глаза все равно другие.
— Потеряла очки в озере.
— Ты расскажешь мне, что происходит?
Я смотрю на него. Слабый пункт моего плана в его нынешнем виде — это вот такой момент.
— Иногда лучше ничего не знать.
— Например, не знать, что ты задумала сегодня.
— Точно.
— Приятно, конечно, иметь репутацию гостеприимного хозяина, но, как ни слаб здесь контроль, рано или поздно кто-то из начальства обязательно обратит внимание. Тебе нельзя оставаться тут долго.
— Нескольких часов будет вполне достаточно. Спасибо.
— Чем я могу тебе помочь?
Получить нужную информацию в данной ситуации легче всего через прямое обращение за помощью.
— Мне необходимо найти Лена. — Я молча извиняюсь пред Леном. Он наверняка не хотел бы раскрываться перед Финли.
— Так и думал, что старик далеко не прост. А найти его нетрудно — Лен живет за холмом. Мы можем пойти сейчас?
— Лучше подождем, пока все уснут, а потом выскользнем незаметно. Скажи, где его найти, и я…
— Ну уж нет. Я тоже пойду. Не хватало только, чтобы ты заблудилась или постучала не в ту дверь.
— Но…
— Никаких «но». Решено. — Он берет миски и кое-какие вещи для своего товарища, который временно перебрался в другую комнату. Вернувшись, устраивается в кресле и, бросив неодобрительный взгляд на другую кровать, открывает книгу и говорит, что присмотрит за мной, что все будет в порядке и что мне нужно поспать, а он разбудит меня через пару часов.
Согревшись наконец, я говорю себе, что это невозможно, что мне не уснуть. Прежние страхи еще не ушли, а новые уже наползают: а вдруг Нико догадается, что последней меня видела Элли? Мне становится не по себе при мысли, что он сделает, если только доберется до нее. Я злюсь на Стеллу за то, что она подвергает риску Элли, а потом переживаю за саму Стеллу. И за Финли. Рано или поздно кто-нибудь вспомнит, что мы провели день вместе, и начнет его искать. Не исключено, что нас уже связали с теми двумя, за кем лордеры гнались сегодня от детского приюта. Финли говорит, что позаботится обо мне, но он не представляет, с чем столкнется, если они явятся сюда.
Страхи, как черные вороны, кружат в моей голове, но понемногу тускнеют и удаляются… уплывают…
Маленькая головка высовывается из-за плеча матери, хихикает.
«Спрячься!» — молча говорю я и показываю глазами, но он не понимает и снова выглядывает.
Они проходят мимо и отнимают мальчика у матери; она плачет, умоляет. Все, кто только есть в поезде, опускают головы, смотрят себе под ноги или в окна. Никто не двигается. Все остаются на местах.
Никто ничего не говорит.
Ребенок плачет.
Нет, только не в этот раз. Их пора остановить. Я поднимаюсь.
— Не трогайте его!
Один из лордеров медленно оборачивается. Волосы у него крашеные и слишком длинные для служителя закона. В блеклых голубых глазах затаилась опасность. Он соблазнительно улыбается и протягивает руку.
Нико? Нет. Не может быть.
ГЛАВА 24
Открываю глаза… Где я? Короткий миг растерянности. Комната Финли. Тихо, темно. Что же меня разбудило?
Оглядываю комнату. Узкого зазора между шторами достаточно, чтобы увидеть в мягком свете луны стул и вторую кровать. На кровати никого. Я одна.
Из коридора доносится какой-то шум. Шаги?
Страх толкает в спину. Сажусь. Спрятаться негде. И выбраться в окно уже не успеваю. Да и бежать некуда. Легкий, осторожный стук в дверь. Она открывается — на пороге Финли.
Облегченно выдыхаю.
— Проснулась? Хорошо. Пора идти.
Стряхиваю панику, собираю разложенные по батарее вещи.
— Почти сухие.
Он отворачивается, и я торопливо одеваюсь.
— Идем. — Финли берет меня за руку. — Если нас кто-то увидит, подумают, что я тебя выпроваживаю по-тихому.
Финли выглядывает в коридор и вытаскивает меня. Тихонько проходим к лестнице, спускаемся, выходим через заднюю дверь. На этот раз настоящую, а не через окно.
Оглядываюсь на озеро — молчаливую чернильную тьму — и хмурюсь. Обнаружив, что меня нет ни дома, ни на тропинке, лордеры, разумеется, поняли, что я взяла каяк и спрятала весла. Я бы даже не удивилась, увидев огни фонарей поисковой группы.
Прокравшись вдоль тропинки, мы поворачиваем в сторону от домов и озера. В темноте я иду уверенно и бесшумно — благодаря тренировкам под руководством Нико. У Финли получается не так хорошо.
Очередной особенно громкий хруст под ногой, и я сжимаюсь от страха.
— Осторожно там, — шепчу я.
— Не волнуйся, дерево в порядке, — отзывается Финли.
— Какое дерево?
— То, в ветку которого я врезался головой. Знаешь, быть Коротышкой не так уж плохо.
Выходим на дорогу и идем по ней около мили, прислушиваясь и прячась в кустах каждый раз при появлении машины. Потом сворачиваем на узкую извилистую дорожку.
— Ну вот и дом Лена, — говорит Финли. Строение больше достойно звания лачуги, чем жилого дома. Неподалеку стоит машина. Вокруг тихо и темно.
— Сколько сейчас? — шепотом спрашиваю я.
— Четыре часа.
— Надеюсь, он в спячку не впал.
Финли легонько стучит в дверь — никто не отвечает. Трогает дверную ручку — заперто. Мы переглядываемся.
— Колотить смысла нет, — говорит Финли, — тогда и таиться не стоит.
Поднимаю несколько камешков, бросаю их в окно. Мы слышим наконец какие-то шевеления, щелкают замки. Дверь открывается, из-за нее выглядывает Лен.
— Только не с плохими новостями.
Лен загоняет нас в кухню и запирает дверь.
— Не знаю, как вы, я в такой час гостеприимным хозяином быть не могу, пока чаю не выпью. Вот этим ты и займись, пока мы потолкуем, — говорит он Финли и указывает на чайник и чашки. Потом затягивает меня в соседнюю комнату и закрывает дверь.
— Итак, мисс Люси Коннор, вы разоблачены.
— А вы уже знаете?
Он наклоняет голову.
— Откуда?
— Получил сообщение от вашей матери.
Я смотрю на него в полнейшем изумлении.
— Она вас знает?
— А как, по-твоему, ты попала в «Пропавшие без вести»?
