— Здесь мы расстаемся до завтра. Уверена, что хочешь это сделать?
— Да. Возможно, у нас с Ди-Джеем разные причины, но цель одна: узнать тайну моего происхождения.
— Будь осторожна. — Он как будто хочет сказать что-то еще, но дверца фургона со стороны водителя открывается и из кабины выходит незнакомый мужчина.
— Привет. — Он кивает, открывает заднюю дверцу и протягивает мне сумку. — Одежда. Переоденься. — Я машу рукой Эйдену и забираюсь в фургон.
Вскоре фургон уже катит по дороге, а я переодеваюсь в форму, похожую на ту, что носят горничные.
Комплектов было несколько, все разных размеров, один из которых подошел настолько, что вроде бы не должен привлекать внимание. Окон сзади нет. Едем миль, наверно, тридцать, потом сворачиваем на круговой съезд. Фургон останавливается, и я уже нервничаю. Что это за место? Я до сих пор не знаю, что буду делать. Если меня спросят о чем-то или…
Дверца открывается.
— Ну вот, красавица. Прежде всего ни о чем не беспокойся, все получится. Я доставлю тебя на место сегодня вечером, и ты останешься там одна до завтрашнего утра. Пальто и все остальное лучше оставить здесь.
Я снимаю пальто, достаю из кармана камеру. Может, ее стоило оставить в колледже, но что-то подсказывает, что она еще пригодится для разговора с доктором Лизандер. В форме есть карман, и я кладу камеру в него.
Потом иду за ним через подземную парковку к лифту. Ждем недолго, считаные секунды. Поднимаемся в кабине.
— Войти никто не должен, но, если кто-нибудь все же войдет, кивни и ничего не говори. Я сам управлюсь.
Я задерживаю дыхание, но лифт идет до назначенного этажа без остановок. Наконец кабина останавливается, створки расходятся. Мой спутник выглядывает наружу и жестом приглашает следовать за ним.
Выходим в роскошный холл. Поперек каждой двери — проводок.
— Что это?
— Электронная система безопасности. Комнаты проверены, убраны и опечатаны. Недавно. — Он открывает дверь в самом конце. Дальше — узкий коридор с небольшими дверцами по всей длине. Он считает их, останавливается. — Это люк техобслуживания в комнату твоей подруги. Обычно их используют для завтрака и всякого такого. Слушай очень внимательно. Открыть этот люк электронным способом невозможно, не включив при этом тревожную сигнализацию. — Он смотрит на часы. — Электроника отключится на одну минуту — больше нельзя, иначе сработает тревожная сигнализация. Этого должно быть достаточно, чтобы открыть люк и пробраться в ее комнату. Ты маленькая, а вот я пролезть бы не смог. В комнате устраивайся поудобнее — в шкафу есть одеяла и подушки. Твоя подруга прибудет между семью и половиной восьмого. Позаботься о том, чтобы не попасться на глаза, когда она войдет и когда принесут ее багаж. Поговори с ней и в восемь возвращайся тем же путем. Электроника отключится ровно в восемь на одну минуту. Вот тебе часы. Показывают ровно то же время, что и часы в отеле. Все понятно?
— Да, — говорю я, надевая браслет. Они — цифровые, показывают часы, минуты и секунды, пульсирующие на циферблате зеленоватым цветом.
Он смотрит на свои часы и торопливо объясняет, как работают люки техобслуживания. Говорит, чтобы я не трогала в комнате окна и двери — они все под сигнализацией.
— Пора. — Мой спутник дергает напоминающие мини-лифт дверцы люка. Я проползаю в небольшой бокс, пытаюсь открыть дверцу с другой стороны. Места мало, повернуться трудно, но у меня все же получается.
— Поспеши.
Проползаю дальше.
Дверца закрывается.
— Удачи, малышка. — Голос с другой стороны едва слышен.
Сердце колотится слишком быстро — провернуть весь фокус за минуту оказалось нелегко. Я сижу на мягком ковре в номере, предназначенном для доктора Лизандер, и уже жалею, что не задала несколько важных вопросов. Например, можно ли включать свет? И есть ли тут какая-нибудь еда?
Обхожу на ощупь темную комнату. Большая кровать. Письменный стол. Стул. Платяной шкаф. Открываю, шарю внизу и обнаруживаю под обещанными одеялами и подушками что-то холодное и продолговатое с переключателем. Фонарик. Включаю.
— Спасибо тебе, таинственный незнакомец, — шепчу я про себя.
Обследую комнату еще раз, теперь уже с фонариком, и решаю, что единственное безопасное место — это, собственно, сам шкаф, оказавшийся на редкость просторным. Что, если я усну и не проснусь до ее прибытия?
Раскладываю на полу подушки, расстилаю одеяло. Закрываю дверцу, но чувствую себя, словно в камере, и приоткрываю.
В том, что проснусь до ее прихода, я не сомневаюсь; вопрос в другом — смогу ли вообще уснуть.
Какое-то время смотрю на стенку, думаю, что сказать доктору Лизандер, чтобы убедить ее рассказать все, что она знает, повторяю слова, репетирую сцену. И наконец закрываю глаза. Что там поделывает Бен? Прикусываю губу. Надеюсь, он не думает, что я избегаю его или не хочу быть с ним. Скажут ли ему, где я, если он спросит?
Засыпаю нелегким, беспокойным сном. Снятся шкафы: те, что у Стеллы, полные фотографий и завернутых в ткань воспоминаний; узкие и тесные колледжские, в которых не спрячешься.
Щелк…
ГЛАВА 31
Негромкий стук двери… шаги…
Вздрагиваю и открываю глаза. Хорошо, что ночью в какой-то момент я все-таки закрыла плотно дверцу шкафа.
— Да, поставьте здесь. Спасибо. — Голос доктора Лизандер? Другой голос, мужской, спрашивает, нужно ли ей что-нибудь еще. — Нет, спасибо. Немного покоя и тишины.
Но, как говорится, не всегда получаешь то, что хочешь.
Дверь закрывается… шаги по комнате…
Делаю над собой усилие, стараюсь стряхнуть остатки сна — рано уснуть не получилось. Щурюсь, всматриваясь в тусклые цифры часов. 7.40? О нет, нет. Она опоздала. У нас совсем мало времени.
Но я стою на месте. Молча, неподвижно. А если ошиблась? Если она вот сейчас увидит меня и поднимет тревогу. Нет, она так не поступит. После всего, через что мы прошли… Или все же поднимет?
Прислушиваюсь. Надо все же убедиться, что в комнате никого больше нет.
Короткий металлический звук — замок чемодана?
Теперь или никогда.
Толкаю дверцу и приникаю к щели — доктор Лизандер приближается и открывает дверцу шкафа.
— Доктор Лизандер?
От неожиданности она подпрыгивает едва ли не на фут.
— Это я, Кайла.
— Что? — Она уже повернулась наполовину к двери, но все же успевает посмотреть и узнать меня. Я поднимаю руки, показываю, что оружия у меня нет. Глаза у нее широко открыты, лицо бледное, но во всех прочих отношениях доктор осталась собой: очки с толстыми стеклами, длинные темные волосы — вот только серебряных прядей добавилось — перехвачены на затылке. Глаза, видящие тебя насквозь. Она берет меня за руку и вытаскивает из шкафа. Я стою рядом с ней.
