Бросаю в Эйдена убийственный взгляд.
— Я никуда не поеду.
— Вот и молодец. Думаю, мы привлечем тебя к нашему кинопроизводству. Эйден рассказал мне о записи Стеллы, других материалах в камере, возможном участии Сандры Дэвис. Без тебя ничего не получится.
Эйден получает еще одну стрелу.
— К ней мы еще не обращались. Может и отказаться.
— Так или иначе, все нужно подготовить к завтрашнему дню, иначе придется несколько месяцев ждать следующей возможности. Это довольно сложно объяснить, но, в общем, речь идет о выборе правильного момента для подключения к спутнику. Завтра наше вмешательство можно будет замаскировать солнечной активностью, если совместить передачу с геомагнитной бурей. А тут еще и погоду подходящую обещают, с грозой, так что все сыграет нам на руку.
— Завтра? Так скоро? — Я поворачиваюсь к Эйдену. Он пожимает плечами.
— Сможешь?
— Подождав, можно получить дополнительные свидетельства, о большем рассказать. С другой стороны, не стоит забывать о том, что случилось в церкви Всех Душ. Вот так-то.
— Да. Мы сделаем.
— Такой настрой мне нравится.
— Ди-Джей! Есть вопрос.
— Выкладывай.
— Слышали, что рассказала доктор Лизан-дер? Насчет кого-то наверху, кто подправлял мои больничные документы?
— Да.
— Вы узнали что-нибудь обо мне? О моей ДНК?
Едва заметная пауза перед ответом:
— Пока нет. Работаю.
ГЛАВА 37
Тревожно. Неспокойно. Не могу усидеть на месте. Эйден смотрит на меня.
— Что с тобой?
— Ничего. Все. — Смотрю на часы. — Она опаздывает.
Он тоже смотрит на часы.
— Только лишь на двадцать секунд. Все будет хорошо.
— Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Иногда мне кажется, что каждому, кто приближается ко мне, приходится платить за это высокую цену. Не хочу втягивать ее в это.
Эйден берет меня за руку.
— Потому что тебе не все равно. Потому что ты бережешь ее. — Ничего больше он не говорит, но я знаю, о чем думает.
— Я не могу уехать.
— Знаю. — Он вздыхает. — Ты такая, какая есть. Но я должен был попытаться.
Дверь открывается.
— Мама! — Я вскакиваю и бегу к ней. Она быстро раскидывает руки и крепко меня обнимает. Видит за моей спиной Эйдена.
— Кто это?
Он поднимается.
— Рад познакомиться, мэм. Я — Эйден.
Она поворачивается ко мне. Качает головой:
— Ты почему вернулась? Здесь слишком опасно.
— То же самое и я пытался ей объяснить, — говорит Эйден, — но она и слушать не желает. — Они переглядываются.
— Упрямица, да? Ладно, тогда зачем я здесь?
— Нам нужна ваша помощь.
Мама садится, и Эйден рассказывает ей о наших планах.
— И что же, трансляция действительно пойдет на всю страну? И даже за границу?
Глаза ее как будто включаются, встречаются с моими и вспыхивают от волнения.
— Может и получиться. Но что, если вы ошибаетесь насчет того, что в моих силах?
— Извини, я покажу тебе кое-что.
— Что?
Я достаю камеру.
— Ты ведь знаешь, кто такие Астрид и Стелла Коннор?
Она хмурится:
— Астрид Коннор ходила в школу с моей матерью; они подруги. Стелла — ее дочь. Детьми мы общались, но в последнее время — нет. Отвечать на мои звонки Стелла перестала еще несколько лет назад. — Она пожимает плечами. — А они здесь вообще при чем?
— Они — моя семья. Были моей семьей до того, как меня зачистили. Я попала к Стелле ребенком и росла у нее до десяти лет. Это к ней я тогда отправилась.
— Что? — Мама смотрит на меня круглыми от удивления глазами и качает головой. — Поверить не могу. Но я не понимаю, какое отношение это все имеет ко мне.
Мы с Эйденом обмениваемся взглядами. Я бы хотела предупредить ее, о чем пойдет речь, но он посчитал, что будет лучше, если она увидит и услышит все сама.
— Ладно. Вот запись, которую сделала сама Стелла. Она спрятала ее в моей камере, и я нашла ее там лишь недавно. Мне очень жаль, что приходится это делать.
Я направляю камеру на стену и включаю запись. Мама смотрит и слушает, и лицо ее бледнеет, а пальцы сжимают мою руку.
Запись кончается. Мама на секунду отводит взгляд, потом поворачивается ко мне:
— Если бы я знала, что планируют родители. Я никогда не понимала, почему мой отец установил правление лордеров со всеми сопутствовавшими последствиями. Думала, ему просто неизвестно, что на самом деле происходит. Теперь я вижу, что он все понимал и намеревался положить конец беззаконию. Спасибо, что показала мне запись.
— Вот почему нам нужна ваша помощь, — говорит Эйден. — Вы выступите перед показом записи Стеллы, что укрепит доверие к ней и привлечет внимание слушателей. Кроме того, у нас есть свидетель, который видел вашего сына Роберта живым уже после подрыва автобуса. Можете рассказать, что он пропал без вести.
Мама кивает.
— Я знала из другого источника, что Роберт не погиб при взрыве в автобусе, но потом исчез. Всегда предполагала, что его зачистили. Если бы мои родители смогли сказать и сделать то, что хотели, стал бы наш мир каким-то другим? Был бы со мной сын? Я хочу сказать людям то, что им самим сказать не дали. Однако дело касается не только меня — мало ли, как все может обернуться. Мне нужно подумать о безопасности Эми.
— Извините, как раз времени у нас немного, — говорит Эйден.
— Когда мы должны быть готовы?
— Завтра после полудня — самое позднее. По определенным техническим причинам наша программа должна выйти завтра вечером. Если согласитесь помочь, Джазз сможет привезти вас на машине.
Они обговаривают какие-то детали, но я просто держу маму за руку. Представляю ее шок: всю жизнь слышать одну версию смерти родителей, а потом узнать, что все было не так.
— Мне пора. — Мама крепко меня обнимает. — Позаботься о ней, — приказным тоном говорит она Эйдену и уходит.
— По-твоему, что она сделает? — спрашивает он.
Вопрос вызывает воспоминание о другом времени, когда ей пришлось решать, рассказать ли всей стране о том, что, по ее мнению, случилось с ее сыном Робертом.
Тогда она промолчала, потому что не хотела подвергать опасности нас с Эми. Будет ли по-другому в этот раз?
Не знаю. С одной стороны, я надеюсь, что она будет там завтра, а с другой — думаю, что ей бы лучше остаться в стороне.
