— И вы пошли к Грегори и рассказали ему обо мне?
— Именно так.
— Где моя мама? Она жива?
— Надеюсь, что жива. Грегори занимается этим сейчас.
— Но как он догадался насчет Астрид?
— Благодаря тебе. По твоим словам, приют, возле которого ты побывала, находится в Камбрии. Грегори связал приют с исчезновением его дочери и вышел на Астрид, которая видела в Сэм возможность дискредитировать самого Грегори. После Армстронга он был наиболее вероятным кандидатом. Устраивая убийство Армстронга, Астрид понимала, что это не даст ей непосредственного доступа к власти. Она планировала далеко вперед.
— Не понимаю. Чем Сэм могла быть полезна Астрид?
— Возможно, она думала, что когда-нибудь представит дело так, будто Грегори нарушил закон ради спасения своей дочери. Потом, когда появилась ты, у нее возник план получше: используя внучку Грегори, скомпрометировать Зачистку и одновременно убить его самого и дочь Армстронга. Когда именно у Астрид возник этот замысел, сказать трудно, но, как представляется, тебе было лет десять, когда она устроила через Нико, чтобы ты попала в АПТ.
— Если бы ее планы тогда сработали, лордеры не знали бы, какие Зачищенные надежны, а какие опасны.
— Астрид занимает крайне жесткую позицию. Считает, что смертная казнь предпочтительнее Зачистки. Она не остановилась бы ни перед чем и стала бы первым кандидатом на должность премьера в случае убийства Грегори. Но ты расстроила все ее планы.
— Я убежала, чтобы спасти вас, и меня не было рядом с Грегори и другими, когда должна была взорваться бомба, спрятанная в моем «Лево».
— Да. А потом я узнала кое-что от самого Грегори. Узнала, что Коулсон заметил расхождения в твоих документах и у него появились подозрения в отношении тебя. Когда в твоем доме взорвалась бомба, он воспользовался этим случаем, чтобы объявить тебя мертвой и предотвратить возможное вмешательство АПТ, чтобы самому распутать это дело.
— Но как вы нашли нас здесь сегодня?
— По распоряжению Грегори за Астрид установили наблюдение. Когда она отправилась на юг с группой поддержки, мы поняли — готовится что-то масштабное. И подошли ближе. Вовремя. — Доктор Лизандер улыбается.
— Да. Спасибо. Действительно вовремя.
Еще раз обдумываю все услышанное, но итог один и тот же. Еще ребенком меня забрали у матери, о которой я ничего не знала вплоть до сегодняшнего дня. Где она? Жива ли она? И… Бен.
— Что будет с Беном?
— Не знаю. Он — преступник, хотя и действовал, возможно, под принуждением.
— А где он сейчас?
— Его забрали в госпиталь — на осмотр и под наблюдение.
— Когда я смогу его увидеть?
— Я бы не советовала. Думаю, для вас обоих этот шаг неблагоразумный.
Программа «Знать обязан» получила новое вступление — Мак добавил Грегори. В девять часов вечера, на три часа позднее запланированного, передача вышла в эфир и попала во все телевизоры и на видеоэкраны не только нашей страны, но и многих других. Неужели столько всего действительно произошло за такое короткое время?
Я стою рядом с Эйденом. Он то и дело морщится от боли, но глаза блестят.
— Есть! У нас получилось, Кайла. — Эйден улыбается, но переводит взгляд с меня на Грегори и обратно.
Когда все заканчивается, Грегори поворачивается к ребятам.
— Оставьте нас на минутку, — говорит он тоном человека, который привык, что ему подчиняются.
Времена, однако, изменились. Они смотрят на меня.
— Все в порядке. Идите. — Пока парни тянутся к выходу, я гляжу на Грегори. Моего деда. Незнакомца. Человека, которого я ненавидела всей душой за все то, что он защищал, и при этом совершенно неожиданно спасшего мне жизнь. И не только мне, но и всем нам.
Грегори поднял бровь:
— Ну что? Осмотр прошел?
Я пожимаю плечами:
— Не знаю. Есть хорошее, есть плохое.
— И ты не уверена, что важнее.
— Точно. Вы действительно собираетесь в отставку?
— Разве я неясно выразился? Ты, похоже, не веришь?
Вид у него довольный.
— Может быть, это просто способ уйти от ответственности. Победить Астрид, свалить вину на нее, провести ребрендинг партии и начать заново.
— Политика любит козлов отпущения. Могло бы сработать. У тебя скептический склад ума. Наверно, ты унаследовала это от меня.
— И все-таки?
— Нет. Со мной покончено. Страна сможет начать заново без меня. Я не могу гордиться тем, что было сделано от имени моего правительства. Не могу гордиться тем, что делал сам. Прошлого не изменишь, но я предприму все от меня зависящее, чтобы облегчить политические перемены. Прежде всего, однако, я хочу сказать тебе, что мне очень жаль.
— Жаль чего именно? Даже если вывести за скобки Астрид, не она зачищала меня, избивала и угрожала. Не по ее приказу ребята из моей школы исчезали без всякой причины. Список и без Астрид довольно внушительный, но даже если добавить ее, кому-то ведь она подчинялась?
Грегори вздрагивает.
— Не беспокойся. Я не рассчитываю на торжественное семейное воссоединение с цветами и объятиями. И не жду, что ты простишь и забудешь. Но кое-что сделать могу. Для нас обоих.
— И что же это такое?
— Я обещаю тебе, что найду мою дочь, твою мать. Так или иначе, я найду ее.
Он берет меня за руку, и на этот раз я не противлюсь, не уклоняюсь. Сколько раз я думала, ну вот, теперь мне все известно, а потом — еще одно разоблачение. Но Сэм действительно моя мать — ДНК не лжет. И доктор Лизандер тоже. Я моргаю, сдерживая подступающие к глазам слезы. Только не здесь. Не сейчас.
— Где она?
— Я найду ее.
Возвращаюсь в дом Мака. В холле меня ждет Эйден. Один.
— Ты почему не в госпитале? Им надо как следует осмотреть твою руку.
— Да, наверно. Но прежде я хотел увидеть тебя. — Он тянется к моей щеке здоровой рукой, и я прислоняюсь к нему, вбираю его тепло. Как же хорошо, что он жив, что мы оба живы. Внезапно все случившееся обрушивается на меня, и я уже хочу одного: остаться здесь.
Эйден обнимает меня здоровой рукой и шепчет в волосы:
— Я слышал, что ты сказала доктору Лизандер.
— О чем?
— О Бене. Ты спрашивала, можно ли увидеть его.
Я отстраняюсь.
— Так было нужно.
— После всего, что он сделал?
— Это был не он. Его сделали таким. Ты не понимаешь.
— Сделай так, чтобы я понял.
— Он сопротивляется тому, что с ним сделали.
