– Ты хочешь остаться здесь? – с подозрением спросила Оушейкс.
– Да, дорогая Оушейкс, я хочу побыть одна.
– А что станет с нами?
– Я подумала, что ты и твой любовник… как его имя?
– Маскалл.
– Я подумала, что вы оба можете отправиться на Дисскаурн и провести Блодсомбр в моем доме.
Оушейкс громко спросила Маскалла:
– Ты пойдешь со мной на Дисскаурн?
– Если хочешь, – ответил Маскалл.
– Иди первой, Оушейкс. Я должна расспросить твоего друга о смерти Кримтайфона. Это не займет много времени.
– Почему бы тебе не расспросить меня? – поинтересовалась Оушейкс, резко вскинув голову.
Тайдомин призрачно улыбнулась.
– Мы слишком хорошо знаем друг друга.
– Никаких фокусов! – сказала Оушейкс и повернулась, чтобы уйти.
– Очевидно, ты замечталась, – произнесла Тайдомин. – Дорога там – если только ты не хочешь свалиться со скалы.
Путь, выбранный Оушейкс, лежал через перешеек. Дорога, предложенная Тайдомин, вела за обрыв, в пустоту.
– Формирующий! Похоже, я спятила! – воскликнула Оушейкс со смешком. И послушно зашагала в указанную пальцем Тайдомин сторону.
Она шла прямо к краю пропасти, до которой оставалось двадцать шагов. Дергая себя за бороду, Маскалл пытался понять, что она делает. Тайдомин по-прежнему стояла, вытянув палец и глядя на Оушейкс. Без тени сомнения, не сбавляя темпа, Оушейкс продолжала идти – и, достигнув обрыва, шагнула за него.
Маскалл увидел, как выкрутились ее конечности, когда она рухнула. Ее тело пропало, сопровождаемое ужасным криком. Пелена спала с глаз Оушейкс слишком поздно. Маскалл вырвался из оцепенения, кинулся к обрыву, бестрепетно бросился на землю и заглянул за край… Оушейкс исчезла.
Он несколько минут безумными глазами смотрел вниз, потом начал всхлипывать. Тайдомин подошла к нему, и Маскалл поднялся на ноги.
Его лицо то краснело, то бледнело. Он не сразу смог заговорить, а когда смог, с трудом подбирал слова.
– Ты заплатишь за это, Тайдомин. Но сперва я хочу услышать, почему ты сделала это.
– А разве у меня не было причины? – спросила она, не поднимая глаз.
– Неужели только из жестокости?
– Я сделала это ради Кримтайфона.
– Она не имела отношения к его смерти. Я же тебе сказал.
– Ты предан ей, а я предана ему.
– Предан? Ты совершила ужасную ошибку. Она не была моей возлюбленной. Я убил Кримтайфона по совершенно другой причине. Она никак с этим не связана.
– Разве она не была твоей любовницей? – медленно спросила Тайдомин.
– Ты совершила ужасную ошибку, – повторил Маскалл. – Я убил его, потому что он был диким зверем. Она повинна в его смерти не больше тебя.
Лицо Тайдомин посуровело.
– Значит, ты повинен в двух смертях.
Повисла жуткая тишина.
– Почему ты мне не поверила? – спросил Маскалл. Он был бледен и истекал потом.
– Кто дал тебе право его убивать? – мрачно спросила Тайдомин.
Он не ответил и, возможно, не услышал ее вопрос.
Она вздохнула несколько раз и беспокойно зашевелилась.
– Раз ты его убил, значит, должен помочь мне его похоронить.
– Что теперь делать? Это самое страшное преступление.
– А ты – самый страшный человек. Зачем ты сюда пришел? За этим? Какое тебе дело до нас?
– К сожалению, ты права.
Снова повисла пауза.
– Нет смысла стоять здесь, – сказала Тайдомин. – Ничего нельзя сделать. Ты должен пойти со мной.
– Пойти с тобой? Куда?
– К Дисскаурну. На дальней его стороне есть горящее озеро. Он всегда хотел, чтобы его бросили туда после смерти. Мы проделаем это после Блодсомбра. А пока надо отнести его домой.
– Ты черствая, бессердечная женщина. Почему его следует похоронить, если та несчастная девушка должна остаться без погребения?
– Ты знаешь, что это не обсуждается, – тихо ответила Тайдомин.
Глаза Маскалла возбужденно блуждали, очевидно, не видя ничего вокруг.
– Мы должны что-то сделать, – продолжила она. – Я пойду. Ты же не захочешь остаться здесь один?
– Нет, я бы не смог остаться здесь – да и зачем? Ты хочешь, чтобы я нес тело?
– Он не может нести себя сам, и убил его ты. Возможно, это облегчит твою совесть.
– Облегчит мою совесть? – тупо переспросил Маскалл.
– Есть лишь один способ облегчить угрызения совести: добровольная боль.
– А тебя совесть не мучит? – осведомился он, смерив ее тяжелым взглядом.
– Это твои преступления, Маскалл, – ответила она тихим, но резким голосом.
Они вернулись к телу Кримтайфона, и Маскалл взвалил его на плечи. Оно весило больше, чем он ожидал. Тайдомин не предложила ему помощь с ужасной ношей.
Женщина перешла перешеек, и Маскалл последовал за ней. Их путь лежал через свет и тени. В безоблачном небе пылал Бранчспелл, жара была невыносимой, струйки пота стекали по лицу Маскалла, а труп с каждым шагом словно становился тяжелее. Тайдомин все время шла впереди. Невидящий взгляд Маскалла был прикован к ее женственным белым икрам; он не смотрел ни вправо, ни влево. Его лицо было мрачным. По истечении десяти минут он внезапно позволил своей ноше соскользнуть с плеч и раскинуться на земле, а затем позвал Тайдомин.
Та быстро обернулась.
– Иди сюда. Мне только что пришло в голову… – Он рассмеялся. – С чего я должен тащить этот труп – и с чего мне следовать за тобой? Не могу понять, почему я раньше об этом не подумал.
Тайдомин сразу подошла к нему.
– Полагаю, ты устал, Маскалл. Давай присядем. Наверное, твой утренний путь был долгим?
– О, дело не в усталости, а во внезапном проблеске здравого смысла. Тебе известна хотя бы одна причина, по которой я должен служить твоим носильщиком? – Он снова рассмеялся, но сел рядом с ней на землю.
Тайдомин не ответила и не посмотрела на него. Склонив голову, она изучала северный небосклон, где по-прежнему пылали отблески Элппейна. Маскалл проследил за ее взглядом и несколько мгновений тоже глядел на сияние.
– Почему ты молчишь? – наконец спросил он.
– Что для тебя означает этот свет, Маскалл?
– Я говорю не о свете.
– Неужели он ничего для тебя не значит?
– Может, и нет. Какая разница?
– Не жертву?
Маскалл вновь помрачнел.
– Какую жертву? Что ты имеешь в виду?
