Маскалл то и дело поглядывал на высокую груду камней неподалеку.
– Похоже на хорошую смотровую башню. Быть может, с вершины мы что-то увидим.
Не дожидаясь мнения своего спутника, он полез на камни и несколько минут спустя уже стоял наверху. Корпанг присоединился к нему.
С этой позиции они увидели всю местность, спускавшуюся к морю, которое казалось лишь мазком далекой сверкающей воды. Однако внимание Маскалла мгновенно приковал небольшой объект в форме лодки на расстоянии двух миль, который быстро приближался к ним, вися в нескольких футах над землей.
– Что ты об этом думаешь? – изумленно спросил Маскалл.
Корпанг покачал головой и не ответил.
За две минуты летящий предмет, чем бы он ни был, преодолел половину расстояния до путников. Он все больше напоминал лодку, однако его полет был блуждающим, а не ровным; нос дергался то вверх, то вниз и из стороны в сторону. Теперь Маскалл различил человека, сидевшего на корме, и что-то вроде мертвого животного посередине. Когда воздушное судно приблизилось, он также заметил густой синий туман под кораблем и позади него, однако воздух впереди был чист.
– Очевидно, этого мы и ждали, Корпанг. Но что, черт возьми, его держит?
Маскалл задумчиво погладил бороду, а потом, опасаясь, что их не заметят, шагнул на самый высокий камень, громко закричал и замахал руками. Летучая лодка, до которой оставалось всего несколько сотен ярдов, слегка изменила курс и теперь направлялась к ним; без сомнений, рулевой их увидел.
Лодка замедлилась до скорости пешехода, однако по-прежнему двигалась рывками. Ее форма была весьма странной. Около двадцати футов в длину, прямые бока сходятся от плоского носа шириной четыре фута к остроугольной корме. От плоского дна до земли было не больше десяти футов. Палубы на лодке не было, и она несла одно живое существо; другой замеченный путниками предмет действительно оказался тушей животного размером с крупную овцу. Тянувшийся за судном синий туман словно вытекал из блестящего конца короткого вертикального шеста, закрепленного на корме. Когда до лодки оставалось несколько футов, и Маскалл с Корпангом в изумлении разглядывали ее сверху, человек убрал этот шест и накрыл его сверкающий конец крышкой. Движение вперед полностью прекратилось, и лодка начала дрейфовать туда-сюда, оставаясь, однако, в воздухе. Туман под ней не развеялся. Наконец широкий борт мягко коснулся груды камней, на которой стояли путники. Рулевой спрыгнул на камни и мгновенно вскарабкался наверх.
Маскалл протянул ему руку, но он презрительно отказался. Это был молодой человек среднего роста, в облегающей меховой одежде. В его конечностях не было ничего необычного, однако туловище казалось непропорционально длинным, а столь крупной и широкой грудной клетки Маскалл не видел ни у кого. Безбородое, с резким выражением лицо было заостренным и уродливым, с выпирающими зубами и злобной ухмылкой. Глазницы и лоб были скошены. На лбу имелся орган, как будто изуродованный, напоминавший уродливую культю. Волосы молодого человека были короткими и жидкими. Маскалл не смог бы описать цвет его кожи, но он вроде бы имел такое же отношение к джейлу, как красный – к зеленому.
Поднявшись наверх, незнакомец несколько минут разглядывал путников сквозь полуприкрытые веки, надменно улыбаясь. Маскаллу не терпелось с ним поговорить, но он не хотел первым начинать беседу. Корпанг мрачно стоял чуть в стороне.
– Кто вы такие? – наконец спросил воздухоплаватель. У него был чрезвычайно громкий, неприятный голос. Маскаллу показалось, будто большие объемы воздуха пытаются протиснуться сквозь узкое отверстие.
– Я Маскалл, а это мой друг Корпанг. Он из Трела, а откуда я, не спрашивай.
– Я Хаунтэ, с Сарклэша.
– Где это?
– Полчаса назад я бы показал вам, но сейчас слишком плохо видно. Это гора в Личсторме.
– Ты возвращаешься туда?
– Да.
– И сколько займет дорога на этой лодке?
– Два-три часа.
– Сможет ли она вместить и нас?
– Как, вы тоже направляетесь в Личсторм? Зачем?
– Осмотреть достопримечательности, – ответил Маскалл, поблескивая глазами. – Но в первую очередь – пообедать. Я сегодня целый день ничего не ел. Вижу, ты успешно поохотился, так что еды нам хватит.
Хаунтэ с недоумением посмотрел на него.
– Наглости тебе не занимать. Однако я сам такой, и мне это нравится. А вот твой друг, похоже, предпочтет умереть от голода, чем попросить еду у незнакомца. Он напоминает мне жабу, ошарашенную тем, что ее вытащили из темной дыры.
Взяв Корпанга за руку, Маскалл не дал ему заговорить.
– Где ты охотился, Хаунтэ?
– В Мэттерплее. К несчастью, я заколол всего одну лошадь уолд. Вот она.
– На что похож Личсторм?
– Там есть мужчины и есть женщины, но нет мужчин-женщин вроде тебя.
– Кого ты называешь мужчинами-женщинами?
– Людей смешанного пола, таких как ты. В Личсторме царит половая чистота.
– Я всегда считал себя мужчиной.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но давай проверим. Ты ненавидишь и боишься женщин?
– А ты?
Хаунтэ обнажил зубы в ухмылке.
– В Личсторме все иначе… Так что, вы хотите осмотреть достопримечательности?
– Признаюсь, после твоих слов мне захотелось повидать ваших женщин.
– Тогда я познакомлю тебя с Салленбодэ.
После этих слов он секунду помедлил и внезапно разразился оглушительным басовитым хохотом, сотрясшим его грудную клетку.
– Поделись, в чем соль шутки, – предложил Маскалл.
– О, ты сам вскоре поймешь.
– Если вздумаешь меня разыгрывать, я не стану с тобой церемониться.
Хаунтэ снова рассмеялся.
– Разыгрывать тебя буду не я. Салленбодэ будет очень мне обязана. Пусть я не навещаю ее так часто, как ей бы того хотелось, зато всегда рад услужить другими способами… Что ж, я вас подвезу.
Маскалл с сомнением потер нос.
– Почему в твоей стране разнополые создания так ненавидят друг друга? Потому что страсть там слабее – или потому что сильнее?
– В других частях света страсть мягкая. В Личсторме она жесткая.
– Но что ты называешь жесткой страстью?
– При жесткой страсти женщины притягивают мужчин болью, а не удовольствием.
– Я намереваюсь разобраться в этом, прежде чем покончу с делами.
– Да, – согласился Хаунтэ с насмешливым видом. – Обидно будет упустить такой шанс, раз уж ты направляешься в Личсторм.
Теперь Корпанг взял Маскалл за руку.
– Это путешествие плохо кончится.
– Почему?
