Маскалл сел, провел рукой по глазам и покачнулся, словно человек, которого посетил ангел.
– Ты побелел, – заметил Корпанг. – Что произошло?
– Я пришел к любви через страдания, – просто ответил Маскалл.
Он поднялся. Хаунтэ мрачно посмотрел на него.
– Ты не опишешь этот путь?
Маскалл ответил медленно и задумчиво:
– В Мэттерплее я видел, как грозовые облака разряжаются и становятся окрашенными, живыми существами. Точно так же мои черные, хаотичные страдания будто слились и породили новый вид радости. Радости, которая была бы невозможна без предшествовавшего ей кошмара. Это не случайно; таков замысел Природы. На меня только что снизошло озарение… Вы, мужчины Личсторма, останавливаетесь на полпути. Доходите лишь до страданий, не догадываясь, что это родовые муки.
– Если это так, то ты великий первопроходец, – пробормотал Хаунтэ.
– Чем это чувство отличается от обычной любви? – спросил Корпанг.
– В нем было все, что есть в любви, помноженное на неистовство.
Корпанг задумчиво потер подбородок.
– Однако мужчинам Личсторма никогда не достичь его, потому что в них слишком много мужского.
Хаунтэ побледнел.
– Почему мы должны страдать в одиночку?
– Природа капризна и жестока, справедливость ей неведома… Следуй за нами, Хаунтэ, и спасешься от всего этого.
– Посмотрим, – пробормотал Хаунтэ. – Быть может, я так и поступлю.
– Далеко ли до Салленбодэ? – спросил Маскалл.
– Нет. Она живет под нависающей вершиной Сарклэша.
– Что произойдет сегодня? – Маскалл обращался к самому себе, однако на его вопрос ответил Хаунтэ.
– Не жди ничего приятного, несмотря на то что с тобой только что произошло. Она не женщина, а воплощение чистого секса. Твоя страсть придаст ей человеческий облик – но лишь на мгновение. Чтобы изменить ее навсегда, нужно наделить ее душой.
– Быть может, ее можно изменить навсегда.
– Для этого тебе недостаточно желать ее; она тоже должна желать тебя. Но с чего ей тебя желать?
– Обычно все выходит не так, как ожидаешь, – ответил Маскалл, покачав головой. – Нам пора в путь.
Они пошли дальше. Карниз продолжал подниматься, но, обогнув скалу, Хаунтэ сошел с него и принялся карабкаться по крутой вымоине, которая вела прямо вверх. Здесь им пришлось цепляться руками и ногами. Все это время Маскалл думал лишь о всепоглощающей сладости, которую только что испытал.
Ровная площадка наверху оказалась сухой и пружинистой. Снега больше не было, появились яркие растения. Хаунтэ резко свернул влево.
– Очевидно, мы под вершиной, – сказал Маскалл.
– Верно, и через пять минут ты увидишь Салленбодэ.
Произнося эти слова, Маскалл с изумлением отметил нежную чувствительность своих губ. Касаясь друг друга, они посылали разряды возбуждения по всему его телу.
Трава тускло мерцала. Перед путниками возникло огромное дерево со светящимися ветвями. С них свисало множество красных плодов, напоминавших фонарики, однако листьев не было. Под деревом сидела Салленбодэ. Ее дивный свет – смесь джейла и белого – мягко сиял в темноте. Она сидела, выпрямившись, скрестив ноги, и спала. На ней было удивительное кожаное одеяние, начинавшееся как перекинутый через плечо плащ и заканчивавшееся свободными штанами, не доходившими до колен. Ее руки легко касались друг друга, в одной ладони она держала наполовину съеденный плод.
Встав над ней, Маскалл принялся разглядывать ее с большим интересом. Он подумал, что никогда не видел никого и вполовину столь женственного. Плоть Салленбодэ была такой мягкой, что словно плавилась. Черты лица были столь невыразительными, что едва напоминали человеческие; только губы были полными, сочными и чувственными. Своей яркостью они напоминали всплеск живой воли в дремотной протоплазме. Неопределенного цвета волосы, длинные и спутанные, были распущены и для удобства заправлены сзади в одежду.
Корпанг выглядел спокойным и угрюмым, но двое других мужчин явно испытывали возбуждение. Сердце Маскалла гулко билось в грудной клетке. Хаунтэ потянул его и сказал:
– У меня такое чувство, будто голову отрывают от плеч.
– Что это значит?
– Однако есть в этом некая ужасная радость, – добавил Хаунтэ с болезненной улыбкой.
Он положил ладонь на плечо женщины. Та тихо проснулась, посмотрела на мужчин, улыбнулась и продолжила есть фрукт. Маскалл не думал, что она достаточно разумна, чтобы говорить. Внезапно Хаунтэ рухнул на колени и поцеловал ее в губы.
Она не оттолкнула его. Пока длился поцелуй, Маскалл потрясенно наблюдал, как меняется ее лицо. Черты оформились и стали человеческими, почти властными. Улыбка померкла, женщина нахмурилась, отшвырнула Хаунтэ, поднялась и по очереди оглядела мужчин из-под изогнутых бровей. Маскалл был последним; она долго изучала его лицо, однако ничем не выдала своих мыслей.
Тем временем Хаунтэ вновь приблизился к ней, спотыкаясь и ухмыляясь. Она молча терпела, но стоило его губам коснуться ее губ во второй раз, как он с изумленным криком отлетел назад, словно коснулся электрического провода, ударился затылком о землю и замер без движения.
Корпанг кинулся было ему на помощь, но, увидев, что произошло, не стал его трогать.
– Маскалл, быстро иди сюда!
Склонившись над Хаунтэ, Маскалл увидел, как меркнет свет на его коже. Он был мертв. Его лицо исчезло – голова раскололась надвое, словно от ужасного удара топором, и источала кровь странного цвета.
– Падение тут ни при чем, – сказал Маскалл.
– Нет. Это сделала Салленбодэ.
Маскалл быстро повернулся к женщине. Та вновь уселась на землю. Ее лицо утратило разумность, и она снова улыбалась.
Глава 19
Салленбодэ
Обнаженная кожа Салленбодэ мерцала во мраке, но скрытые одеждой части ее тела были невидимы. Маскалл посмотрел на ее бездумное улыбающееся лицо и вздрогнул. Странные ощущения охватили его тело.
Корпанг заговорил из темноты:
– Она похожа на злого, смертоносного духа.
– Это было все равно что намеренно поцеловать молнию.
– Хаунтэ обезумел от страсти.
– Как и я, – тихо произнес Маскалл. – Мое тело будто наполнено камнями, и все они трутся друг о друга.
– Этого я и боялся.
– Похоже, мне тоже придется ее поцеловать.
Корпанг потянул его за руку.
– Ты окончательно лишился мужества?
Однако Маскалл нетерпеливо высвободился, нервно дернул себя за бороду и посмотрел на Салленбодэ. Ее губы подрагивали. Простояв так несколько минут, Маскалл шагнул вперед, склонился над женщиной и поднял ее на руки. Прислонил вертикально к шероховатому стволу и поцеловал.
