Застегивая брюки, Антон прокряхтел:
— Помада у тебя…
Оксана, вытягивая губы, поднялась с колен.
— Дай на хорошую помаду.
Антон заправился, вытащил бумажник, перебрав купюры пальцем, нашел самую грязную и мятую.
— Держи.
— Спасибо.
Оксана ушла.
Антон подошел к окну, смотрел на заводской двор. Где же Огурцов? Ведь знал, что должен отчитаться! Может, отец не говорил ничего важного? Козел, все равно мог предупредить.
Он взглянул на часы. Вытащив смартфон, набрал номер Огурцова — тот не отзывался. Странно. Очень странно. Хотя… пошел он к черту, сраный Огурец, он лишний раз может специально нагнать туману, придавая значимость своей особе.
Покинув кабинет, окликнул Оксану. Та отвлеклась от монитора компьютера.
— Скажи, почему за мной ты послала молоденькую практикантку?
— А что? — Оксана хищно улыбнулась. — Красивая девочка, правда?
Стерва она, что говорить.
— Правда.
Антон, вздохнув, покинул приемную. Кто же все-таки подсовывает ему Настю? Отец или Оксана по собственной инициативе?
Усевшись за руль своей иномарки, покатил со двора. Еще раз позвонил по сотовому Огурцову — не берет трубку. Хрен с ним! Он прибавил газу — на дачу, к свинаркам, где много водки и друган-балагур Валерка…
Последний вояж на отцовскую дачу был особенно запоминающимся. Поиски карлика не привели к положительному результату — он как в воду канул, пропал, и все. Антон тогда всерьез задумался над возможной причастностью отца к гибели матери, а потом и карлика. Ведь просто так люди не пропадают. Пропадают, когда их гасят! Отец узнал о связи матери с карликом, взъярился, мать утопили (отсюда отчаянный крик: «Меня держат!»), а потом устранили карлика.
Игорь пригласил Антона на отцовскую дачу обсудить кое-какие наметки по передаче пакета акций заинтересованным покупателям — после женитьбы на Ленке Огурцов пользовался отцовской дачей на правах зятя. Были Игорь, Антон (Валерку отправили отдыхать в город) и две курвы-студентки. Жарили мясо на вертеле, много пили водки, сношались с девками, курили легкую марихуану. Игорь заверил, что появился интерес к его осторожному предложению, и это не охтинцы, а иностранцы, а значит, гонорар за пакет акций будет существенно весомее. Антон ощущал приятную слабость в теле, в голове клубился туман — все выходило так, как хотелось: отец получит жестокий удар под дых, а он — солидные деньги.
Игорь пил не так много, постоянно отлучался в туалет — Антон трудился над девками за двоих. Потом Игорь позвал всех париться. После бани Антон с Игорем искупались в озере, освежившись прохладной водой, после распили бутылку коньяка. Игорь, болтая чушь, завлек Антона в одну из комнат на втором этаже. Антон помнил, что увидел полуобнаженную женщину, стоящую на коленях перед широкой тахтой. Лица ее он не видел.
— О-го-го! — обрадовался Огурцов. — Уже в позе! А ну, приступай!
Антон, не спрашивая, кто она, эта женщина, пристроился сзади. Незнакомка застонала от наслаждения. Это придало сил вдрызг пьяному Антону. Он затрясся в оргазме, вскочил, собираясь принудить женщину к минету, но тут его сильно дернул к двери Игорь (он, оказывается, оставался все время рядом и наблюдал за соитием). Огурцов вытянул Антона в коридор. Антон тогда не обиделся, сразу забыв обо всем.
Сейчас, вспомнив все ярко и отчетливо, вдруг подумал: кто была та загадочная женщина?
Ивану Аксенову было тридцать лет и три месяца. Последний раз он разговаривал с дядей Артемом двенадцать лет назад, перед армией. Мать тогда уже сошлась с Федором Ивановичем, ее нынешним благоверным, и Иван в то время как никогда чувствовал себя одиноким, преданным всеми. Он служил, стараясь заглушить в себе боль от предательства матери — жизнь сыновей, и старшего и младшего, отошла для нее на второй план. Хотя, может, и не предавала она сыновей — они уже стали взрослыми, и ей захотелось пожить для себя, изведать вновь семейного уюта. А они, Иван и Сергей, всего этого были лишены именно по ее вине, по ее и дяди Артема — когда Ивану было десять лет, их бросил отец. Соседи болтали — из-за распутства матери. Иван дичился Артема первое время их безотцовского житья, но постепенно, день за днем исподтишка наблюдая за ним и матерью, не нашел в их разговорах, поведении ничего такого, что подтвердило бы сплетни об их связи. Дядя Артем помогал им, помогал до того момента, пока мать не спуталась… не сошлась с Федором Ивановичем.
Тем не менее была информация, что все-таки в трудном детстве Ивана и Сергея имелась вина Бардакова. Дыма без огня не бывает, как гласит старинная народная мудрость.
После стольких лет Ивану было нелегко говорить с Бардаковым. Но, услышав его голос, он вновь вернулся в детство — Бардаков был обаятелен и добр. После телефонного разговора вечером он назначил встречу на другой день в кафе «Зайка» у детского парка. Почему там? Было неловко сидеть в углу, у ветвистой пальмы, за пластиковым столом, смотреть на располневшего и постаревшего Бардакова. Таким его Иван и представлял — самоуверенным и снисходительным, он восседал за столом, чуть отодвинувшись назад. Им подали два полных двухсотграммовых граненых стакана коньяка и пирожных. Забавное сочетание. А вокруг за столиками шумели дети, поедая сладости.
— Тебе сколько лет? — спросил Бардаков.
— Уже тридцать. Молодой и опытный одновременно.
— Да, странно видеть тебя таким.
— Каким?
— Взрослым мужчиной.
— Время идет. — Иван пожал плечами.
— Как Сергей в Америке? Скоро станет миллионером? Он же туда, как я понял, отправился в поисках знаменитой американской мечты? — с легкой иронической усмешкой вопросил Бардаков. Было непонятно, с осуждением он говорит о Сергее или с сожалением.
Иван пожал плечами:
— Сергей поехал туда работать в компьютерную корпорацию, женился там… Потом как-то потерялся…
— Потерялся? — поразился Бардаков.
— Ну, не потерялся… Отдалился… В общем, мы давно не общаемся… У каждого своя совершенно жизнь… Мы на разных континентах… Как на разных планетах… Наверное, никогда больше не увидимся…
— Понятно… Что жизнь с нами делает…
Повороты судьбы… Да-а…
Бардаков поднял стакан с коньяком, они чокнулись и отпили по глотку, и Бардаков сразу перешел на деловой тон:
— Ваня, мне нужен опытный сыскарь для одного интимного дела.
— Дядя Артем, мне можно доверять.
— Можно? — Бардаков испытывающе прищурился.
Сергей уверенно кивнул:
— Можно.
— Что ж. Давай за нас. Будем снова вместе.
Бардаков протянул стакан с коньяком, они чокнулись и выпили уже по половине.
Бардаков, кривясь, тряхнул головой.
