Утром он снова поехал к Алисе, с удовольствием чесал ее гланды гудящим от напруги членом. Вихрь ощущений его захватил…
Алиса вытолкнула член языком, испуганно оглянулась на дверь. Артем, не понимая, почему чудные ощущения прервались, заморгал.
— Что?
— Стучат! — шепотом отозвалась Алиса, поднимаясь с колен.
— Открой! — Артем мгновенно пришел в себя, споро застегнул брюки, сел на табуретку у кухонного стола (дело происходило на кухне), стал наливать из фарфорового заварника густую заварку в чашку. — Я твой свекор, имею право заехать, попить чайку, посмотреть на внука. И улыбайся, улыбайся, дура!
— Да, конечно.
Бледная и растерянная, Алиса понеслась к двери — снова настойчиво стучали.
Член в брюках Артема гудел — Алиса разгорячила своим ртом, но не успела принести желаемой разрядки. «Неужели Антон?» Артему было ужасно неприятно. Очень не хотелось объясняться с сыном. Ах, как не хорошо, если все откроется!
На кухню вошли Сонов и Зайцев — телохранители Бардакова.
— Артем Петрович, подозрительного человека на крыше заметили, — отрапортовал Со-нов. — Пока поднимались, он скрылся.
Зайцев подошел к окну.
— Что это?
Он быстро открыл пластиковую раму окна, скорябнул ногтем маленький металлический кружок с липучкой.
— Коля, посмотри другие окна, — велел он Сонову. Показал на ладони свою добычу Бардакову. — Или видеокамера, или жучок для прослушивания.
— Черт! — выругался Артем.
Такой поворот его слегка шокировал. За ним велась тайная слежка! А может, не за ним, а за Антоном? Но кто? Проклятые покупатели акций? А может, Ивановы проделки? Нет, не мог он так споро организовать дело. И супероборудованию у него неоткуда взяться.
— Есть две штуки — на окне в спальне была и в зале. Другие окна чистые. — Сонов высыпал находки в ладонь Зайцеву.
— На заводе проверим, что это, — сказал Зайцев.
Какая разница Артему — видеокамеры обезвредили его архаровцы или прослушивающие устройства! Глупо влип. В любом случае наблюдатель получил в свои руки крутой компромат на него. А может, это сам Антон за женушкой следил? Не дай бог. Тогда все, действительно катастрофа.
— Коля, поехали на завод. Толик, ты останься, перерой здесь все. Алиса, Толик посмотрит, может, где еще такие штучки закреплены… Видишь, что творится…
— Боже! — Алиса испуганно прикрыла рот ладонью. Потом раскрылась в порыве. — Кто мог такое сделать?
— Узнаем, — усмехнулся Зайцев.
Пока мчались в «мерседесе» к заводоуправлению, Артем позвонил на сотовый Ивану.
— Как дела?
— Помаленьку, дядя Артем.
— Приступил к выполнению?
— Готовлюсь. Комбинирую. Здесь главное — найти точку опоры… Думаю порыться в кабинете вашего сына…
— Хороший план. Ты… это… действуй, мне сообщишь.
— Артем Петрович! Сразу же сообщу! Про это даже не переживайте! Вы же меня знаете! Сделаю все очень качественно! Никто ничего не заметит, а вы будете иметь самую точную информацию!
— Хорошо. Надеюсь на тебя.
— Спасибо большое!
— Я беспокоюсь.
— Не беспокойтесь, Артем Петрович!
— Как тут не беспокоиться?
Артем вздохнул. Не было ему покоя в этой жизни! Иной раз он задумывался: зачем жил, к чему стремился? Он стремился постоянно к власти и богатству. Разве он этого достиг?! Какая власть?! Про богатство, если олигархов вспомнить, и говорить нечего!.. А жизнь… Она прошла в этой никчемной борьбе… Почему никчемной? Потому что в ней он не преуспел, как желал, как планировал…
Остаток дня Артем сидел в своем кабинете, думая о загадочных жучках.
Заходил Антон, непонятно чему ухмылялся… Начал докладывать о ходе загрузки в вагоны — Артем отправил его с раздражением: «Твоя работа — делай сам, без ненужных кривляний!» Антон надулся и ушел.
Бардаков осознал вдруг, что многое в характере сына так и осталось не подвластным его пониманию. Почему он такой? Ведь воспитывали с женой чуть ли не гения! По виду сына нельзя было определить, в курсе он был, что отец бабахал его благоверную, или даже не догадывался… Мог и не знать… А мог знать… На характер Артема — сотвори такое с ним отец, убил бы обоих беспощадно, а дали бы вышку — сбежал бы, как бы уж там строго ни содержали ублюдков. А сын не таков… Он хитрый. Потому всегда хотелось при мысли о сыне добавить слово «сука»… Он его и добавлял всегда при мысли о сыне… При мысли о своем родном сыне… Хитрый сука. А был ли сын сукой? Может, сукой был он сам? Выходило так. А гаденыш собирался продать отписанные ему акции иностранцам в отместку за свою поруганную честь! В чем же «честь»? Артем изначально просил, умолял идиота: не женись на потаскухе, а ему свербило, и вот результат — в их семейном грязном белье роется ищейка со стороны — Иван Аксенов… Слава богу, что это Иван, мальчик, которому Артем доверяет на сто процентов… Обидно только, что расследование определит предателем Антона, любимого сына, на которого Артем и так думает, без всяких расследований… Если это Антон, как тогда дальше жить?!
Артем рассчитывал, что секретарша Оксана сможет войти в доверие к Антону и передавать Артему задумки сыночка, но из этого ничего не вышло — Антон драл тварь, словно уличную шлюху, и больше ничего. Вырос волчонок, теперь не приручишь. Тогда Артем подослал к нему новенькую практикантку Настю — девка отучилась в институте менеджмента, дорогу пробивала себе сама, и все больше «сладким местом». Но Антон ее сразу вычислил, о чем намекнул Оксане. Пришлось Настю временно пристроить к Ивану — будет гнать информацию о поведении и планах Аксенова.
Снедаемый плохим настроением, Артем пошел по заводу. Голова давила, зудел член. Сексуальная неудовлетворенность вылилась в мрачную подавленность. Он исподлобья смотрел на раболепно улыбающихся, здоровающихся с ним рабочих, отмахивался от инженеров и мастеров: «Потом!», «Все вопросы к Огурцову!». Оказавшись у безлюдных терминалов с готовой продукцией, присел на корточки, потрепал по голове подбежавшую к нему ластящуюся дворнягу Парфена.
— Что, Парфен, не сдох еще? Э, старик… ничего нет, а то бы угостил. Со мной пойдешь? Ну пойдем. Погуляем.
Артем шел вдоль дверей складов, глядя себе под ноги. Дворняга ковыляла следом.
Заметив открытую дверь, Бардаков решительно направился к ней. Оказавшись внутри, заметил стол, бумажки под стеклом, авторучку, кружку с теплым чаем. Да, да… Здесь трудилась когда-то та сучка, которая отбила ему яйца.
— Эй, что надо?! — сердито прозвучал звонкий голос. Из темноты склада показалась кладовщица.
Артем онемел — эта дрянь не уволилась, она все так же работала здесь. Наверное, рассказывала подругам, как отшила всесильного Бардакова.
Увидев Бардакова, кладовщица замерла в ужасе.
