Артем задобрил рабочих, выплатив им задолженность по зарплате, повысил оклады управленцам.
Сам он только-только начал ощущать, что становится состоятельным человеком. Большие партии фарфора были отгружены на склады его офшорных фирм — он дал указание продать фарфор, а всю выручку (всю!) обналичить и в виде наличной валюты депонировать за границей в сейфовые хранилища. Никакой Интерпол не заблокирует его счетов — их нет. Деньги будут нужны — курьерская служба пригонит спецавтобус и заберет из хранилищ контейнеры наличности.
Бухгалтеру он велел позабыть про уплату налогов, а выдачу следующей зарплаты отсрочить на месяц. Сначала он хапнет в собственный карман и почувствует деньгу, а уж потом…
Звонила жена — с ней он не стал говорить.
Звонил сам Кожин, просил прислать очередной кейс, который он «случайно» позабыл у Артема. Шла глупая игра. Полный маразм. Если бы власть решила это пресечь — сидели бы все пожизненно в тот же день…
Артем позвонил на сотовый сыну, попросил приехать на завод. Сын передал, что мать требует денег: «Где хваленое богатство?!»
Артем ухмыльнулся — да, она же старалась!
Полюбовавшись на кейс, полный упаковок долларов (евро опять лихорадило!), убрал пять пачек — это плата жене. Кожин ведь развлекался, пусть сам и платит.
Когда сын приехал, хмуро посмотрел на него — он очень похож на мать, те же черты лица, тот же цвет глаз. Неужели он такой же, как она, готовый предать в любое мгновение, при первом удобном случае? Верить в это не хотелось, но он так походил на Анну…
Сын сыпал восторгами:
— Пахан, ты гений! Такой заводище! Немыслимо! Как ты его заграбастал? Сказка какая-то! Становишься Рокфеллером? А?! А меня пустишь порулить? А? Наследника!
Слово «наследник» резануло Артема по ушам. Он еще сам не ощутил прелести богатства, а сын его уже списал в утиль, уже примерил все на себя и пожелал отцу скорой кончины! О, судьба богача, твои дети молятся Богу о твоей скорой смерти!
Сыну Артем ответил скупо:
— Доучись и приходи рулить. А сейчас поедешь к Кожиным, шофер знает куда.
— Кожин — это главный мент?
— Уже не главный — его переводят с повышением. Передашь кейс — мы с ним нечаянно поменялись.
Сын взял кейс, покачал в руке.
— Ого! Тяжелый. А твой он отдаст мне?
Бардаков не нашелся что ответить.
— Понятно. Мзда, — ухмыльнулся сын.
— Антон, меньше слов. Езжай. Вон те пять пачек на столе передашь матери. Как она?
— А мне?
Артем зло выдохнул воздух.
— Поделись с матерью сам, сколько ей, сколько тебе… Так как мать?
Сын пожал плечами:
— Ездит к Роговой, у нее целыми днями. Наш дом опустел. Ты — здесь, она — на пляже Роговых. Ленка — с подругами.
— Езжай.
— Ты приедешь домой?
— Не знаю. Не сегодня.
— Понятно.
— Что понятно?
— Ничего. Просто я предоставлен сам себе.
— Гхы-гмы-ма! — рассмеялся сипло Артем, спросил сына с подковыркой: — Сам-то ты придешь домой или пробиваешь меня, чтобы девок к нам навести?
Сын смущенно пожал плечом.
Артем хмыкнул.
— Понятно. Ты уже взрослый, сынок. Соскучишься по папе, приедешь сюда… Понял?
— Понял… папа.
— Кожин ждет, еще на поезд из-за своего кейса опоздает, крику потом не оберешься…
Сын уехал.
Двое суток ничто не отрывало Артема от работы. Приезжали иностранцы, звонили из мэрии, требовали на совещания и семинары, наведывались мелкие прохиндеи, пытаясь заинтересовать глупыми проектами, смысл которых сводился к одному: выпросить фарфор на реализацию без залога или добиться от Артема поручительства для получения кредита в банке. С иностранцами Артем был любезен, пил кофе, говорил «плиз», подписывал выгодные торговые соглашения. Мэрию и прохиндеев посылал на хрен.
Братва, изрядно потрепанная тяжелым на руку Кожиным, пронюхав, что Артем остался без полицейского покровительства, зачастила к заводской проходной. Но братки не учли одного — их время безвозвратно ушло, алчный Бардаков уже держал в своих руках золотоносный источник, он успел вжиться в роль хозяина, и у него появилась многочисленная и вышколенная охрана, готовая сделать для шефа все на свете (первобытные банды этим товарищам не соперник, их рвут в течение суток, если есть приказ). Артем умел быть щедрым со своими людьми!
Братки, кривляясь и гордо вышагивая (это были обычно только отсидевшие и еще живущие былыми воспоминаниями о бандитском беспределе), королями входили на территорию завода, а потом открывались высокие железные ворота, и их пустые расхристанные старые иномарки туда же вкатывали рабочие в серых халатах. Иномарки сдавали на металлолом, а братков, скрутив тут же, во дворе, убивали молотками. Трупы бросали в емкости с соляной кислотой. Теперь были другие времена, все-таки двадцать первый век!
Когда исчезли бригады Коростовского и Коли Напильника, братки поумнее решили, что «Луговский фарфор» не такой уж лакомый кусок, во всяком случае, вокруг существовало множество фирм и предприятий, которые можно было легко «загрузить» и получать отступные в значительно больших объемах и без опасения за свою шкуру. А новое начальство областной полиции, осторожно познакомясь с Артемом, на всякий случай перевело его в авторитетные предприниматели. Придумали же аккуратное название для богатых и приближенных к власти бандюков — авторитетные предприниматели!
Две недели Артем делал вид, что ничего не изменилось — он жил на заводе, ел, пил, спал, иногда спаривался с «подстилками». Кира и Майра названивали ежедневно и спрашивали, когда потребуются их услуги. Если Артем хотел, он посылал за девками купленный только что внедорожник «ниссан-патруль». Кира быстро научилась всяким изощренным приемам и уже была не интересна, походила на бывалую шлюху, а Майра кривлялась и не желала делать минет, в остальном вела себя покорной овцой. Артем теперь платил им не так щедро — по паре тысяч за визит, но девки были на крючке, не спорили.
Да, Артем делал вид, что ничего не изменилось, а изменилось главное — уехал Кожин, и это значило, что пришло время избавиться от Анны. Он с самого начала решил, что убьет ее, как только исчезнет опека Кожина.
Совсем недавно Артем нанял на должность главного управляющего пронырливого молодого парня тридцати двух лет, окончившего Вашингтонский университет. Фамилия у этого вундеркинда, сына областного чиновника с Крайнего Севера, была Огурцов, звали его Игорь Константинович. Само по себе заграничное образование Артему было до балды. Были две причины. Во-первых, папа чиновник-вор, пока его не успели вычистить, отрекомендовал Артему свое чадо как ловкого менеджера, оплатив назначение мздой в триста тысяч евро. Артем тогда подумал, что триста тысяч ему не помешают, а если сынок казнокрада начнет применять знания отца, он его всегда успеет унять, все-таки частная фирма, не государственное предприятие, где тащат все, от генерального управляющего до ночного сторожа и собак.
