Внутри просторного зала было немноголюдно. Четверо крестьян в испачканных белесых одеждах, присущих мукомолам, молча пили пиво, полностью заняв угловой столик. По центру на пару с дьяконом чинно обедал толстый настоятель Единой Церкви, что было весьма неожиданно для лесной столицы. У дальней стены за прилавком, отделяющим кухню, усатый трактирщик усердно полировал полотенцем посуду. Выбрав стол напротив окна, негоциант предложил Лани располагаться.
– Чего изволите-с? – с улыбкой поинтересовался хозяин, мгновенно нарисовавшись возле стола. – Давно вас не было видно, господин Лаен.
– И тебе доброго дня, Весс. Прожаренного мяса для меня и госпожи, и принеси два стакана воды.
– Будет исполнено.
– Воды? Я думала, мы будем пить сладкое вино… – Рыжая недовольно надула губы.
– Когда я последний раз пил здесь вино, мне досталось вот это, – Лаен вынул стилет и демонстративно повертел его в руках, – и хорошо, что не в сердце. Запомни, в Атрели не стоит шляться по кабакам, велик шанс не дожить до старости.
– Красивый… – Лань осторожно коснулась кончика оружия. – И острый. Ты отнял его у врагов?
– Ну почти. Один наемник возомнил себя господином и посчитал, что имеет право указывать людям, как им стоит вести себя за столом в таверне… Но не будем об этом.
– Здесь написано, – рыжая впилась глазами в серую сталь, – «Асса гастарде с’вар», что означает: «Истреби сомнения».
– Ты понимаешь санданирский? – удивился Лаен, разглядывая собственный клинок, будто впервые увидел его. – Воистину ты продолжаешь меня удивлять!
– Лишь немногое могу. – Она зарделась и потупила взор, но спустя мгновение негоциант заметил, как в ее глазах блеснули слезы. – И это не санданирский, а наречие одного из степных кланов…
– Ваше угощение, господин и дама. – Не вовремя возникший трактирщик любезно пристукнул тарелками о столешницу.
– Спасибо, Весс. – Лаен с неудовольствием взглянул на него, и тот понятливо испарился так же быстро, как и появился.
Но, похоже, Рыжая даже не заметила его появления. Шмыгнув носом, она продолжала говорить, уставившись в одну точку, будто прямо сейчас наблюдала то, о чем рассказывала.
– На нашу деревню наткнулся передовой отряд степняков. – Ее скулы, казалось, были высечены из камня. – Многие охотники тогда были на промысле и мало кто смог оказать сопротивление. Стариков, прочих слабых телом и женщин на сносях порубили сразу, остальных привязали длинной веревкой к лошадям и увели на юг. Я попала в плен вместе с отцом: он отбивался до последнего, но они смеялись и танцевали на своих кобылах вокруг него, тыча обратной стороной копий. А потом накинули аркан и, голося во все горло, поволокли по полю…
Как я поняла позже, ему сохранили жизнь за смелость. Победить и унизить сильного противника у степных обитателей считается почетным делом. Израненного и связанного, его еще долго показывали тем, кто не участвовал в набеге, будто плененного дикого зверя!
Дрожащей рукой Лань пригубила стакан с водой.
– По дороге в их стойбище, которое находилось за рекой Колкой, многие наши ослабели и умерли. Я помогала оставшимся в живых как могла. Степняки догадались, что я знахарка, стали относиться гораздо лучше, ведь за меня можно было выручить больше. Потом нас несколько раз перепродавали разным степным кланам, пока моим хозяином не стал санданирский военачальник, которого наместник халифа назначил правителем рудников близ гор Предков. Так я снова оказалась в империи и была вынуждена поддерживать жизнь в тех, кто трудился на добыче руды. Страшное зрелище, скажу я тебе.
Она замолчала. Лаен осторожно спросил:
– А что стало с твоим отцом?
– Он был совсем плох, и его почти сразу продали за бесценок купцу из Арвина.
– Из Арвина? – нахмурился негоциант. – То есть его выкупили обратно?
– Нет. Не выкупили, а именно купили. Я знаю, что закон императора запрещает торговлю подданными, но местный зеркальный князь давно извратил все на свой манер. Покупка слуги за пределами империи считается нормой в Арвине. На южном берегу Колкой даже специальное место есть, где купцам показывают живых людей.
– Подожди! – остановил Лаен девушку. – Так это что же получается?! Местный князь сам попустительствует степнякам в набегах на его собственные земли, а потом выбирает себе приглянувшихся рабов?!
– Может, и так. Я никогда не задумывалась об этом. Но перед нападением степняков в наших краях действительно давно не видели имперских лимитатов.
– Вся империя катится в Шуйтар! – Лаен грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. Обернувшийся церковник посмотрел на него с укоризной. Совладав с эмоциями, негоциант обратился к Лани: – И что произошло с твоим отцом дальше? Он жив?
– Я не знаю… – Не закончив фразу, она уткнулась лицом в ладошки и тихонько захныкала, совсем как ребенок.
Лаен осторожно гладил ее по волосам и как мог утешал, с трудом подбирая нужные слова. Но они совсем не вязались с его мыслями. На самом деле, как ни печально это было, ее родителя, скорее всего, уже не было в живых. Арвин и раньше слыл суровым, все-таки Приграничье, а сейчас, как понял Лаен со слов рыжей, там жилось совсем невыносимо.
Через минуту она успокоилась, и они попробовали принесенную трактирщиком еду. Все оказалось очень вкусным.
– Нет нужды, – она утерла рукавом слезы, – тратить время на мои переживания. Давай рассказывай, что там у вас за спор с наемником вышел.
– А!.. Ну там все быстро произошло, – воодушевленно принялся вспоминать Лаен, радуясь поводу отвлечь знахарку от мрачных мыслей. – Парень был похож на павлина, который возомнил себя императором. Его свита оказалась ничем не лучше, настоящие деревенщины, вообразившие себя великими воинами. Им, видите ли, не понравилось, что господин Вортан слишком активно жестикулирует и якобы ведет себя неподобающе!
– Это тот черноволосый здоровяк? – Лань улыбнулась впервые после рассказа об отце.
– Да! Глава цеха охраны каравана. Он со своими парнями сидел неподалеку от тех наемников, а мы с Фабио – вон в том углу. – Негоциант ткнул в обозначенное место, где сейчас расположилась четверка мукомолов. – Как сейчас помню, господин Авинсо вещал очередную историю об утрате мизинца… Не спрашивай сейчас про нее, будешь путешествовать с нами – сама все узнаешь. Так вот, слово за слово, и капитану, чтобы не уронить достоинство, пришлось отвесить нахалу оплеуху, после которой тот оказался аккурат под нашим с Фабио столом.
– Вот это да! Хотела бы я на это посмотреть! А дальше? Наверняка обозлившийся наемник вытащил стилет и бросился на капитана! А ты спас его! Так все было?
– Ну не совсем. Оружие-то он вытащил, а вот воспользоваться им не успел – Фабио разбил об его голову стакан с пивом.
Пока Лань оценивающе смотрела на толстую стеклянную тару, в которой им принесли воду, негоциант подвел итог:
