Закончив совещание, я перезваниваю Свете и говорю, что сегодня увидеться точно не получится.
Юля.
— У Димаса в доме, небось, двадцать комнат без дела стоят, а ты со мной на полуторной кровати спать приехала, — усмехается Маринка, доставая из пакета продукты, которые я с собой привезла: виноград, бутылку белого вина, сыр и йогурты на утро. — Или Сергей тебя выгнал?
— Конечно, не выгнал. Просто решила с тобой время провести.
Знала бы я, что олигарх Молотов решит не приезжать домой, конечно, предпочла бы остаться в Барвихе. Ютиться в Марининой спальне, да еще терпеть присутствие ее соседки, которая из зависти распускает обо мне кучу сплетен в универе, то еще удовольствие. Даша эта злобная коза.
— Молотов что-нибудь говорил обо мне после того, как я ушла? — Марина перестает нарезать сыр и смотрит на меня с ожиданием.
Кажется, она и правда верит, что ее навязчивые посягательства в машине, произвели впечатление на Сергея. Сергея Георгиевича, чтоб тебя, Живцова!! Даже мне, не имеющей ни малейшего опыта общения с мужчинами, подобными ему, ясно как день, что если Марина и вызвала в нем хоть какую-то эмоцию, то только раздражение.
— Мы с ним ведь не приятели, — пожимаю плечами и засовываю в рот ломтик «Гауды». — С чего бы ему со мной откровенничать.
— Ну не знаю. Мне кажется, он мной заинтересовался, но постеснялся брать номер в твоем присутствии. Надо как-то встречу организовать с ним тет-а-тет.
Я от удивления аж щеку прикусываю: она серьезно что ли?
— Ты просто не видела, как он на меня смотрел, — продолжает рассуждать Марина. — Взгляд у него такой синий, пронизывающий. Просто так мужчина на женщину не смотрит. Я точно ему понравилась.
От подобного разговора мне становится неприятно и хочется его поскорее свернуть. Может, я чего-то не так понимаю, но не производит Молотов впечатления мужчины, способного польститься на дешевое цирковое представление, устроенное Мариной. Как-то это слишком примитивно для него, что ли. Не вяжется.
К счастью, или скорее, к несчастью, в этот момент ключ в дверном замке поворачивается и в квартиру в облаке дешевого парфюма входит коза Даша.
— Ой, какие люди до Алтуфьева из самой Барвихи добрались, — скинув каблуки, она проходит на кухню и плюхается на соседний стул. — Пока жених в больнице, папа тебя на порог не пускает, Юль?
Глубоко вздохнув, я натягиваю на лицо сладкую улыбку и выдергиваю из тощих пальцев кусок сыра, который коза Даша пытается стянуть с тарелки.
— С семьей Молотовых у меня все прекрасно. Я приехала подругу навестить. Сыр, кстати я тоже для нее привезла. Хочешь его поесть, для начала рот с мылом помой.
Обычно я стараюсь не обращать внимания на ее выпады, но сегодня что-то идет не так. Наверное, сказывается затяжные московские дожди, хронический недосып, волнение за Диму и слова Марины о мнимом интересе к ней Молотова.
— Мариин, — Даша возмущенно раздувает щеки и смотрит на свою соседку, — ты в следующий раз советуйся, прежде чем ее к нам в квартиру приглашать. Хамло рязанское.
— А ты, напомни, чье хамло? — ехидно уточняю я. — Из Рыбинска вроде?
Упоминание о родном Рыбинске коза Даша воспринимает как личное оскорбление: подпрыгивает с табуретки и, испепелив меня злым взглядом, вылетает с кухни.
— Зачем ты так с ней, Юль? — хмурится Марина. — Ты завтра в Барвиху свою вернешься, а мне еще с ней жить.
— Я поэтому все это время должна молча ее оскорбления и сплетни терпеть? Потому что мне посчастливилось жить не на съемной квартире, а в чужом доме?
— Ты же знаешь, какая она.
— Какая? Злая и завистливая? Это повод ее беречь ее чувства?
— Мне кажется, ты изменилась, Юль, — заявляет Марина, откладывая нож. — Раньше ты была другой.
Ох. Ну честно, достали.
— Да ну? И когда это «раньше»? Дай угадаю! До того, как переехала жить к Диме, да?
— Видишь, ты и сама все поняла, — хмыкает подруга.
— Я вот что-то не пойму, в чем вы все пытаетесь меня обвинить? Я вдруг звезду поймала, или что? Живу я на свои деньги, да, сейчас их у меня стало больше, потому что не нужно платить аренду, а в остальном, что изменилось? То что Дима подвозит меня в университет, подарил браслет и дорогое платье как-то сделало меня хуже? Я отвернулась от тебя, плохо с тобой обращаюсь? Или в статусе невесты Молотова требования ко мне стали выше, и я теперь должна корчить из себя малодушную овцу, чтобы окружающим было меня жалко? Жалеть ведь гораздо приятнее, чем завидовать, правда?
Я так завелась, что сама не заметила, как вскочила на ноги. Достали. Сначала Молотов со своими обвинениями, теперь еще и лучшей подруге не угодила.
— Да, ладно, чего ты психуешь? — примирительно говорит Марина. — Просто отношения мне с соседкой портить не нужно было.
— Знаешь, наверное, я тебя сегодня теснить не буду и поеду домой. А вы с Дашей кино посмотрите для скрепления отношений. И сыром ее угости. Она вроде очень хотела.
Марина что-то тараторит мне в спину, но я ее уже не слышу, потому что, перекинув через плечо сумку, иду к входной двери. Нужно было остаться в Барвихе. Все равно Молотова там нет.
По пустынной вечерней Москве до дома Молотовых такси долетает за каких-то тридцать минут. В окнах не горит свет, а значит Сергей не обманул, и ночевать он не пришел. Тогда где он ночует? Насколько я знаю, квартиру в центре продали еще в прошлом году. Хотя, какое мне есть до этого дело? Возможно, Молотов ночует у женщины. Он здоровый мужчина, и вряд ли готов так долго обходится без секса. Благо, желающих на это дело у него хоть отбавляй.
Время на часах показывает одиннадцать, но меня уже клонит в сон. Сказываются подъемы в пять утра и езда после учебы в больницу. Я раздеваюсь до трусов и натягиваю Димину футболку. Пахнет им: свежим спортивным парфюмом, совсем не похожим на тот, которым душится Молотов. Димке он подходит: аромат веселый и легкий. И Сергею его запах тоже идет: уверенный и брутальный, с нотами вызова и опасности. Ох, Живцова, с каких пор ты таким поэтическим парфюмером стала?
Засыпать в огромном пустом доме одной страшновато, поэтому оставляю ночник включенным. Завтра нужно будет извиниться перед Маринкой за то, что вспылила и убежала. Перед козой Дашей извиняться я, разумеется, и не подумаю. А еще кисель для Димы сварить и постараться успеть к нему до начала лекций. Гипнотизирую подсвеченный абажур ночника глазами и постепенно погружаюсь в желанный сон.
Снится мне какая-то лабуда: синеглазые медведи, разговаривающие голосом Насти Каменских, полысевший Дональд Трамп и россыпи гречки, в которой я утопаю ногами. Испугавшись, что могу провалиться в нее с головой я открываю глаза и, сев на кровать, пытаюсь отдышаться. Уфф. Всегда боялась умереть от недостатка кислорода. Футболка влажная и хочется пить.
Убеждая себя, что забор вокруг дома Молотовых достаточно высок, чтобы задержать грабителей, я выхожу в коридор и шлепаю босыми ногами к лестнице. Давно пора завести в нашей с Димой спальне склад минералки. Я часто просыпаюсь по ночам от желания пить.
