– Если все это происходит сейчас, – спросил он, – то почему она нас не видит?
– По моему указанию Фэнни Мэй замаскировала нас от ее взгляда, но звуки она слышит, поэтому не говори так громко.
– Ты лжешь, – прошипел Фурунео.
Словно услышав сигнал, женщина перевернулась, встала и подошла к цветам, напевая так хорошо знакомую Фурунео мелодию.
– Думаю, ты и сам понимаешь, что я не лгу, – сказала Эбниз. – Это и есть наш секрет, Фурунео. Это наше открытие, касающееся калебанов.
– Но… как возможно…
– С помощью правильно подобранных узлов соединения – что бы это ни значило – нам теперь доступно даже прошлое. Из всех калебанов только Фэнни Мэй осталась в целой вселенной, и только она может связать нас с прошлым. Ни тапризиоты, ни Бюро, никто вообще, не сможет туда до нас добраться. Мы уйдем в прошлое и станем навсегда свободными.
– Это трюк! – решительно заявил Фурунео.
– Ты же сам видишь, что это не трюк. Ты чувствуешь запах моря, аромат цветов.
– Но зачем… чего вы хотите?
– Твоей помощи в одном пустяковом деле, Фурунео.
– Какой именно помощи?
– Мы опасаемся, что кто-то может обнаружить наш секрет, прежде чем мы будем готовы. Если, однако, кто-нибудь из доверенных сотрудников Бюро согласится наблюдать и передавать начальству ложные сведения…
– Какие ложные сведения?
– О том, что бичевания прекратились, что Фэнни Мэй довольна жизнью, что…
– Зачем я буду это делать?
– Когда Фэнни Мэй достигнет окончательного разрыва своей непрерывности, мы будем уже далеко и в полной безопасности – а ты снова окажешься вместе со своей возлюбленной женой. Это правда, Фэнни Мэй?
– По своей сути высказывание истинно, – ответил калебан.
Фурунео уставился в отверстие люка перескока. Мада! Она здесь, совсем рядом! Она перестала напевать и набросила на себя накидку от солнца. Если бы люк располагался чуть ближе, то Фурунео наверняка смог бы рукой дотянуться до Мады.
Боль в груди вернула Фурунео к реальности. Прошлое!
– Я… тоже нахожусь где-то там?
– Да, – ответила Эбниз.
– То есть я сейчас вернусь на яхту?
– Если тогда ты вернулся, то да.
– И что я обнаружу?
– Ты увидишь, что твоя молодая жена исчезла, пропала.
– Но…
– Вы все подумаете, что ее убило какое-нибудь морское чудовище или лесной зверь. Возможно, она решила поплавать в море и…
– После этого она прожила еще тридцать один год, – прошептал Фурунео.
– Ты можешь заново прожить с ней все это время, – сказала Эбниз.
– Но я уже буду другим. Она…
– Она узнает тебя.
Узнает ли? – подумал Фурунео. Возможно, да. Да, она его узнает. Вероятно, она даже поймет мотивы такого решения. Но он отчетливо понимал, что она его не простит. Не Мада.
– Если принять меры предосторожности, то, возможно, что она и не умрет через тридцать один год, – сказала Эбниз.
Фурунео кивнул, но это было лишь подтверждение его собственным мыслям.
Она не простит его так же, как не простит его молодой человек, который сейчас вернется на яхту, а этот молодой человек не умер, он до сих пор жив.
Я бы не смог простить себя, подумал он. Молодой человек, которым я тогда был, не простит мне мои радостные последние годы.
– Если ты боишься, – заговорила Эбниз, – что изменится вся вселенная, что нарушится ход истории, или опасаешься какой-то подобной ерунды, то забудь об этом. Это работает совсем иначе – так сказала мне Фэнни Мэй. Изменяется только одна, конкретная, единичная ситуация и ничего больше. Новая ситуация будет развиваться своим чередом, не затрагивая все остальное. Вся вселенная останется прежней.
– Я понял.
– Так ты согласен на предложенную сделку? – спросила Эбниз.
– Что?
– Мне попросить Фэнни Мэй, чтобы она доставила тебе Маду?
– Не стоит беспокоиться, – сказал он. – Я не могу пойти на это.
– Ты шутишь?
Он обернулся, встал и посмотрел на Эбниз. Над его головой был открыт еще один люк, сквозь который были видны глаза, нос и рот Млисс.
– Нет, я не шучу.
В отверстии люка показалась рука Эбниз, указывающая на другой люк.
– Посмотри, от чего ты отказываешься. Смотри, смотри, кому говорят! Скажи честно, ты что, и вправду не хочешь туда вернуться?
Фурунео посмотрел.
Мада снова подошла к гамаку, легла на него и уткнулась лицом в подушку. Фурунео вспомнил, что именно такой застал ее в тот день, когда вернулся обратно.
– Тебе нечего мне предложить, – сказал он.
– Нет же, говорю тебе, есть! Все, что я тебе сказала, – чистая правда!
– Ты до чертиков глупа, – произнес Фурунео, – если не видишь разницы между тем, что было у нас с Мадой, и тем, что ты мне предлагаешь. Мне очень жаль…
Какая-то невидимая рука стремительно сдавила Фурунео горло, заставив умолкнуть. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но руки сомкнулись в пустоте. Та же сила начала поднимать его все выше и выше… Голова его вошла в люк, и он почувствовал сопротивление пространства. Когда шея была в створе люка, он захлопнулся. Обезглавленное тело Фурунео рухнуло на пол сферы.
◊ ◊ ◊
Непроизвольные движения тела и выброс гормонов – вот что является фундаментом общения.
(«Культурное запаздывание», неопубликованное сочинение Джорджа К. Макки)
– Ты полная дура, Млисс! – в ярости заорал на нее Чео. – Ты полная, законченная, невероятная дура! Не приди я вовремя…
– Ты убил его! – хрипло прокричала Млисс, отшатнувшись от окровавленной головы на полу гостиной. – Ты… убил его, и как раз в тот момент, когда я почти…
– Когда ты чуть все не испортила, – ехидно передразнил ее Чео, приблизив к ней свое искаженное злобой лицо. – Интересно, что у вас, людей, в голове вместо мозгов?
– Но он…
– Он был готов вызвать помощников и рассказать им все, что ты ему выболтала!
– Я не потерплю такого тона!
– Когда ты подставляешь мою шею под топор, я буду говорить с тобой так, как считаю нужным.
– Ты заставил его страдать!
– Он ничего не почувствовал, вообще ничего, понимаешь? Если кто и заставил его страдать, так это ты!
– Как ты можешь говорить такое?
Она отпрянула от лица, жуткого своим преувеличенным сходством с человеческим.
