– Раньше она была в самой башне, но учителя жаловались на шум. Пришлось перенести сюда. Построена на пожертвования студентов, на пол пошли инструменты самых сумасшедших музыкантов. После выпускного многие пару недель ходят глухими! Это лучший танцпол в городе! Чивогерб выступает здесь каждый год!
Девчонки дружно подались вперед, даже Рива. Кое-как протиснулся и я. Обыкновенная большая пустая комната, с полом из разномастных пород дерева. Следующий сюрприз понравился мне гораздо больше.
– И самое секретное место, куда не может войти ни один преподаватель, – Общак! Он создан поколениями учеников! Это что-то вроде библиотеки, только лучше. Мы храним здесь все подсказки, правильные ответы и советы, приносящие удачу. Например, тут можно узнать, как списать на экзамене могуньи Дэверелл или какие фразы в сочинениях ненавидит Феррариус. Вот теперь действительно все.
Дерек проводил нас вниз и на прощанье поцеловал Вайверин руку. Та была бледной, как фарфоровая кукла, без кровинки в лице. На мистера Хельма ни разу даже не взглянула, как он ни распинался. Она вообще ни на кого не смотрела.
Куратор уже поджидала нас.
– Спасибо, Дерек. – Она обернулась к участникам. – Надеюсь, вам понравилось. А теперь пора переходить ко второму туру. Не сомневаюсь, вы изучили все брошюры, посвященные конкурсу, и знаете, что для нас важны не только таланты. Во-первых, необходимо, чтобы ваша магия была совместима с собственной магией Карпетауна. Именно поэтому первое задание всегда – одомашнивание. Но этого мало. Мы хотим быть уверены, что вы должны учиться именно здесь. И что нам есть чему вас научить. Загляните в себя. Честно ответьте, что для вас важнее всего, чего вы хотите достичь. И если в школе есть тот, кто способен в этом помочь, ваша магия найдет его. Через два часа жду вас здесь со знаками ученичества. Желаю удачи!
Все разом засобирались и засуетились. Стараясь думать, что это задание меня совершенно не касается, я юркнул в дверь для туристов. Жаба устало плелась за мной и беззвучно икала. Что бы там ни вещал этот Дерек, знаю точно: я был на башне Карадурна. Из кабинета куратора я шел-шел, потом свернул не туда и в итоге оказался на верхней площадке. Выходит, надо всего-навсего повторить тот путь. Но знаете, не так-то просто свернуть не туда, чтобы попасть куда надо.
Битый час я бродил по коридорам и лестницам, стараясь делать вид, что мое вдохновение выбирает для свидания такие странные места. Время не ждало, а другого случая попасть в Фос уже, наверное, не будет. К сожалению, кроме времени не ждали и неприятности. В одном из старых коридоров я уловил сладковатый дурманящий запах. Запах, который сводил меня с ума. Когда я пытался свернуть в сторону, все тело начинало жутко чесаться. Желание добраться до того, что пахло так приятно, безжалостно гнало меня вперед. Пару раз сквозь белесую пелену перед глазами мне казалось, что ноги болтаются в воздухе, но я упрямо поднимался вверх.
Сильный ветер едва не сбил с ног, но зато ослабил призывный запах. Я стоял на верхней площадке Проклятой Башни и смотрел вниз. Чуть левее и вправду плавали арки, о которых говорил Дерек. И ни одного моста. Одно из золотых правил Чарли Пранка: если все утверждают, что чего-то нет, оно наверняка есть. А Чарли Пранку я верил безоговорочно. Мост существует. Вопрос только в том: существует вообще или только в моем сознании. Жаба не заморачивалась вопросами соотношения веры и познания и уселась возле галереи, ведущей к Первой башне. Это было здоровое животное без суицидальных наклонностей.
Ветер резко стих, и меня поволокло к самому краю площадки. Я отчаянно боролся с собой, пытался зацепиться за каменные зубцы башни, но неотступное навязчивое желание подталкивало в пустоту. Ноздри жадно втягивали воздух, а глаза видели только верхушку башни Карадурна. Я перемахнул ограду и рванул вперед. Ботинки гулко застучали по металлу.
Фокус оказался в том, что мост не был мостом. Он был похож, наверное, на веер: восемь платформ по спирали поднимались вверх и сворачивались, едва я перескакивал на следующую. Они вели к той части башни Карадурна, которая не была видна с Проклятой.
Оказалось, между верхней площадкой и башней есть небольшой промежуток, в который можно протиснуться боком. От запаха меня замутило, потекли слюни. На ходу я вытащил из карманов пироги и жадно сунул один в рот. Спускаться пришлось довольно долго, пока коридор не стал шире. Наконец-то нашел! Запах исчез, едва зубы впились в прозрачно-белую мякоть, которая студенистой массой заполнила рот. Блаженство мягко отступало, оставляя во рту мерзкий, отвратительный вкус вареного лука. Я с чувством отплевался и осмотрелся: передо мной на подоконнике лежало еще несколько прозрачно-белых луковиц.
Это окно я видел в прошлый раз! Только тогда в нем мелькала посуда, а сейчас оно было запотевшим изнутри. Чуть ниже была простая деревянная дверь. Тщательно, проверяя по нескольку раз, я переписал на нее каракули с бумажки Вороны. Мне чудились шорохи и шепоты, шарканье и шуршание. К сожалению, только не шум открывающейся двери. Придется сюда вернуться и сделать надпись кровью. Вороновой.
Можно разбить окно! Я сунул в рот очередной пирожок, чтобы перебить гадостный привкус лука, и прильнул к стеклу. Внутри мелькали смутные тени. Послышался резкий стук, и на окне расплылись красные капли. Кровавые дорожки медленно потекли книзу. Не успел я отскочить, как изнутри по стеклу ударила белая костлявая рука. Я вжался в стену и изо всех сил молил, чтобы дверь не открылась. Никогда-никогда. На руке синела татуировка: ПОМОГИ.
– Помогите! – беззвучно заорал я и понесся, не разбирая дороги.
Лабиринты и переходы мелькали перед глазами, анфилады комнат сменялись глухими тупиками. В конце концов ноги не выдержали, и я рухнул на пол. В коридоре, где я оказался, было темно. Тут вообще ценили мрак: редкие факелы освещали стену, на которой висели портреты Темнейших. Они были со вкусом украшены паутиной и налетом сажи. От злости я двинул рукой по стене. Она скользнула по резной раме, и на меня выдвинулось нечто, одновременно похожее на иносущность и страшнейшего из Темнейших. Иногда нужно довериться инстинктам: я швырнул факел в демона. Раздался звон разбитого стекла, и за ним показалась дверь.
Если дверь маскируют зеркалом, то точно не ждут гостей. Если она находится в башне с Темнейшими, то гостей ждут еще меньше. Если эта дверь медленно-медленно открывается вам навстречу, это повод удрать куда подальше. Но теперь я был новым Мэтью, которому нечего терять. Мэтью, который встречает опасность лицом к лицу. Который бесстрашно заходит в темную, нет, освещенную комнату. Оглядывается в поисках врагов. Слышит, как захлопывается дверь. Стучит по ней кулаками и плачет… Нет, лучше вот так: гордо вскидывает голову и одним прыжком заскакивает под кровать.
Орать было очень неудобно: и тесно, и рот рукой зажали. Я брыкался и кусался, но держали крепко. Кто-то навалился на меня всем телом и зашептал прямо в ухо:
– Лежи смирно, а то доберутся и сцапают!
Этот голос я где-то слышал. Что-то про склероз на больную голову и скрюченные пальцы. Доктор? Нет, молодой, скорее кандидат. Точно, это Феррариус! Наконец-то я с ним познакомился! Я с интересом уставился на ректора. Глаза слишком голубые, улыбка слишком добрая. Перебарщивает с заклятьями привлекательности, сказала бы мама.
