– Сегодня открываемся на закате, но все места уже заняты, – даже не поднимая головы, буркнул хозяин.
Точно так же мне ответили еще в трех заведениях. Ну почему в связке «я – еда – деньги» кто-то постоянно оказывается лишний?
Но дело было не только в еде. Еще никогда в Карпетауне мне не было так неуютно. Люди спешили по делам, не поднимая глаз. Торговцы принимали деньги и отсчитывали сдачу, даже не проверяя монеты. Большинство лавок было закрыто. Вроде все как всегда, но чувствовалась какая-то поспешность, напряженность. И везде, абсолютно везде мыли и чистили фонари.
– Не подскажете, что сегодня такое? – не выдержал я.
Старый кукольник осторожно приладил фигурке меч и подтолкнул к игрушечному войску, которое готовилось вступить в бой с небольшой армией троллей и гоблинов. Потом аккуратно закрыл витрину и наконец ответил:
– Ночь Одиноких душ.
Растерянный, я вышел на улицу. За всеми этими делами и напастями как-то забылось, что наступает самая страшная ночь в году. То-то все так спешили пораньше управиться с делами, чтобы потом с чистой совестью пойти куда-нибудь в людное место. Одно из первых правил, которое я выучил, – в Ночь Одиноких душ нельзя оставаться дома одному. А если у тебя собираются гости, нужно проверить, чтобы окна и двери были хорошенько заперты или завешены. Но на улицах все равно горят фонари и свечи, а в больших городах в самый темный час в небо запускают фейерверки, чтобы Ночная Жуть ни до кого не добралась.
Но через минуту я даже обрадовался: это же просто счастье, что я вышел на улицу! Проклятая Ворона не собиралась меня предупреждать, представляете, если бы я остался один?! Будет даже интересно куда-нибудь сходить, а то раньше мы всегда оставались дома, потому что мама варила лучший цветочный мед, и все соседи собирались у нас.
Мне в голову пришла отличная мысль. Я пошел к перекрестку и поискал на карте Бесконечные Ступеньки. По дороге наконец-то купил себе стаканчик вареных креветок и бутылку лимонада и запрыгнул на доску. Дождавшись, когда Ступеньки заберутся повыше, я прицелился и спрыгнул вниз, на крышу высокого мрачного дома с зубцами по углам, который стоял у самой стены.
Я сидел на крыше, жевал креветки и смотрел на город. Невероятно, как Карадурну удалось сотворить такое чудо. Нигде не было даже двух одинаковых зданий. И крыши были разные – чтобы легче отличить сверху, когда летишь на пузыре или спускаешься по Ступенькам. Кто-то рисовал забавные рисунки, где-то сидели мрачные горгульи и махали флажками, когда видели хозяев. Уличные торговцы и лоточники свернулись сегодня пораньше, и сверху было видно, что каждая улица по-особенному расшита цветами и зеленью. На главных площадях тянулись ввысь костлявые ветви еще спящих деревьев, восьмью башнями высилась над городом Школа Магии, а над ними сияющим камнем возвышалась Башня Карадурна.
Сегодня Карпетаун закрывался раньше, и возле Главных ворот возились люди. Они наматывали на катушки огромные ленты-лестницы, которые соединяли город с Арками внизу. Это для тех, кто собирался куда-нибудь далеко, что через Ворота не добраться. Убрали последние лестницы, и Карпетаун тихонько поплыл вверх.
Далеко-далеко виднелся лес и речка. Еще дальше – маленькие белые домишки. Странно, никогда даже не интересовался, что за люди там живут. Да и зачем? Я сам вырос почти в таком же месте. Если бы не Карпетаун – обычное Закружье, где самый захудалый маг выглядит невероятным чудодеем. Обыкновенцы никогда не поймут меня, а мне неинтересны их дела. Им не нужно каждый год бояться Ночи Одиноких душ, у них другие печали и радости. Каждому свое.
Не знаю, до чего еще я бы додумался, но дом вдруг резко дернулся. Здания, которые только что стояли на своих местах, зашевелились и заскользили по улицам. Некоторые перемещались целыми кварталами, редкие дома оставались неподвижны. Магистрат просто вращался на месте под музыку городских часов. Стражи поднялись со своих башенок и расселись вдоль городской стены. Солнце клонилось к закату. Пора было искать место, где переждать Ночь Одиноких душ. А к Визлу я обязательно схожу завтра с самого утра, назло Вороне!
Опустим ненужные подробности о том, как я битый час бегал по крыше, пытаясь спуститься вниз, пока не появились хозяева. Главное, что они вывели меня наружу, а времени найти какой-нибудь приличный клуб или кафе почти не оставалось. Я старался держаться поближе к фонарям, но мне все равно чудились странные шаги за спиной, до ужаса напоминавшие «клац-клац». Сейчас я был бы рад, если б это снова оказался Финнр, честное слово!
Неподалеку как раз показалась вывеска с пенной кружкой. Надпись была намалевана так плохо, что я с трудом разобрал что-то вроде «У Янусины». Трактир был построен сплошь из заколоченных дверей, даже крыша. Они время от времени подрагивали, но не открывались. Надеюсь, что та, которая ведет вовнутрь, все-таки поближе к земле. Я дергал за ручки, но они не поддавались. И когда я уже почти решил, что заведение не работает, кто-то любезно распахнул дверь, и меня чуть не сбило с ног странное существо.
Это была прелестная юная дева. Она смущенно покраснела и распахнула наивные голубые глаза. Смоляные кудри рассыпались по мраморным плечам. Она задорно рассмеялась, и голос ее зазвенел, как бубенчик. От нее веяло негой и покоем. Дева игриво взглянула на меня и уплыла вдаль, будто лебедь.
Тут из трактира кто-то вывалился. Глаза резануло, словно мыло попало, но когда я проморгался, то увидел, что это совершенно нетрезвый вампир. Он радостно улыбнулся и придержал мне створку. Хотя, возможно, это створка придерживала его. Вампир был мелкий и плешивый, улыбался он на правую сторону, приоткрывая обломанный клык. Сероватая физиономия вся была усеяна прыщами. Наверняка прибыл из какой-то глухомани, никаких манер: мало того что от него ужасно пахло чесноком, так он еще нашарил в кармане коробок «Аспен», вытянул зубочистку и принялся ковырять в зубах.
Он хотел мне что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом и выпученными глазами. Я проследил, на что он вытаращился: это хрупкое ангельское создание возвращалось к нам с робкой улыбкой на устах. В ее бездонных глазах отражались звезды. Вампир расправил крылья, на бледном аристократическом лице проступил лихорадочный румянец. Когда дева была совсем рядом, он жутко зарычал, обнажая длинные белые клыки. С жертвенной покорностью неземное создание сделало последний шаг, и вампир судорожно замахал руками, выводя в воздухе какую-то крестообразную фигуру.
Дева споткнулась и выругалась. Вампир продолжал махать руками, только теперь в дело пошли еще какие-то серебряные побрякушки. Не знал, что вампиры таскают столько украшений. Дева потопталась на месте, но все-таки передумала обеспечивать себе бесконечную жизнь путем спонтанной вампиризации. Еще раз недовольно оглянувшись на нас, она зашагала прочь. Быстро, решительно.
Неужто я дам уйти такому неземному созданию? Я скрипнул зубами от досады и пустил скупую мужскую слезу. Перед глазами поплыл туман. Сквозь него я видел, что проулок с вышитой полустертой брусчаткой превращается в серый проезд, а с моего любимого бирюзового сюртука пропали почти все кармашки, зато появились какие-то унылые заплатки. Потом он исчез совсем, и я с удивлением уставился на накачанный торс, которого у меня от роду не бывало. В глаза лезли кудряшки, обильно политые гелем для волос. Кажется, я терял собственный облик. Вампир от души наступил мне на ногу, и я запрыгал от боли.
