– Нет, собирался зайти к ректору, – как можно нейтральнее сказал я, но Алек все равно вскинулся.
– Ах да, забываю, что ты у нас личный учитель самого Феррариуса, – довольно ядовито сказал он. В другой день я бы, наверное, парировал, но сегодня ссориться не хотелось.
– Ага, типа того, – вяло ответил я. – Как у тебя дела с заданием? Я пока ничего толкового не придумал.
– И я. – Алек остывал так же быстро, как загорался. – Мне тут вообще плохо думается. Все время что-нибудь отвлекает. Дома пойдешь к речке, побродишь по берегу, и мысли какие-то появляются. А тут… – Он поморщился и показал туда, где вдалеке блестел океан, и еще можно было рассмотреть одинокую фигуру Великого Кормщика.
– А мне больше всего нравится, когда осенью в небо запускают фонари. Всю ночь могу лежать и думать, глядя на них. У вас тоже есть такой обычай?
– Есть. В нашей деревне моя мама делает самые лучшие фонари! Они дольше всех горят! – и тут же дернулся и сменил тему: – Черт, они когда-нибудь выйдут?
Из ворот Школы показались Рива и Дэйв, она сияла от счастья, он был мрачен, как старая ведьма на выборах первой красавицы. Оба подошли к нам и поздоровались.
– Нас взяли! Нас зачислили! Ректор только что подписал договор! – выпалила Рива, от волнения складывая руки в замок и хрустя костяшками.
– Как зачислили? А конкурс? Теперь – всё? – выдавил из себя Алек.
– Особые условия, – хмуро бросил Дэйв, пожимая мне руку в ответ на поздравления.
– Да, Особые условия! Я так волновалась, что куратор откажется! Просто извелась вся! Но теперь все отлично!
– Вот когда придет время выполнять этот договор, посмотрим, что ты скажешь, – с горечью сказал Дэйв.
– Ай, брось! Нормальные условия! Ребята, желаю удачи, может, еще увидимся! Нам надо найти Стократуса, без него я бы ни за что не придумала!
Они ушли, а мы с Алеком смотрели им вслед. Честно говоря, я – с завистью. Им-то не надо больше ни над чем ломать голову. Жалко, не сообразил спросить, что же такого они предложили. Судя по тому, как Алек грыз губы, он бы тоже дорого заплатил, чтобы это узнать. Хотя нам с этого толку… Особое условие на то и особое, чтобы не повторяться. Моль побери, ну почему у меня нет ни денег, ни хотя бы каких-нибудь наследственных баллов? У меня даже Права сироты теперь нет!
Алек пошел в Школу, к куратору, а я к стоянке пузырей. Она была возле магазинчиков с сувенирами. Почти из каждого мне подмигивал Чарли Пранк. Если все пойдет как надо, скоро подмигивать будет настоящий. Я сел на пузырь и погнал его вверх. Проблема в том, что попасть в Школу было не так-то просто: от незаконного проникновения она была защищена отлично. Помучившись, я бросил это занятие и решил поступить по-другому. Пойти честным путем обмана и хитрости.
Я подошел к Главным воротам и громко сказал:
– Мэтью Грэнвилл, участник конкурса, хочет поговорить с ректором Феррариусом.
Чтобы веселая рожица была лучше видна, я оттопырил воротник и смело шагнул вперед.
Во дворе Школы я быстро шмыгнул за ближайшую колонну, чтобы не привлекать внимания. Достал из кармана свои пузыри и увеличил один, насколько смог. Вышло не так чтобы хорошо, но сойдет. Сжав его коленями, я взлетел вверх, к Проклятой Башне.
Кажется, повезло: никто не заметил. Где этот Доверчивый мост? Я же знаю, что он тут! Я по нему шел целых два раза! Но сколько я ни пытался нащупать платформу, нога каждый раз проваливалась в пустоту. Я даже разозлился: проще смеллу пролезть в игольное ушко, чем мне войти в царство Карадурна! Хотя чего это я как смелл на мельнице? Можно же подлететь к Башне на пузыре!
Я быстренько рванул туда, где был вход в Башню. И с размаху налетел на такой барьер, что аж искры посыпались! Ужасно не повезло! Второй попытки не будет: снизу меня кто-то заметил и тащил пузырь вниз с такой силой, что сопротивляться было бесполезно. Я приготовился: сделал полное раскаянья лицо и жалобные глаза.
Пузырь обогнул Главные ворота и мягко приземлился на ковер. Аккурат возле моего отца. Таким злым я его никогда не видел.
– Мэтт, ты сошел с ума! Если ты так хочешь умереть, сделай это не таким бестолковым способом! От тебя же мокрого места не осталось бы!
– Папа? Ты откуда здесь? Как ты меня нашел? – пролепетал я.
– Следил! Джеймс прав – тебя ни на минуту нельзя оставить без надзора! – Отец резко выдернул у меня из волос маленькую кругленькую штучку.
– Следил? Ты за мной подсматривал?! Папа?!
– А что мне еще остается делать? Какого черта ты полез на Башню Карадурна? Свалиться с нее – это и есть твое чудо? Или хотелось, чтобы все о тебе говорили: ах, Мэтью Грэнвилл снова отличился! – Папа орал так, что мне хотелось не то что в Подполье, в самом отсталом из миров Закружья очутиться.
– Куда хочу, туда и лезу! Что вы меня все время поучаете! Сами-то чего добились? – орал я, губы дрожали, из глаз текли слезы обиды, возмущения, разочарования. – И скоро обо мне заговорят, да! Если бы не ты, я бы спас Чарли Пранка!
– Кого? – От удивления у папы глаза на лоб полезли.
– Чарли Пранка! Он там, в Башне Карадурна!
– Чарли Пранк в Башне Карадурна? – переспросил папа.
– Да! Его там заперли! И это из-за него ковер все время трясет! Я его спасу, и за это он мне поможет! Я выиграю, хотя вы все считаете меня неудачником!
– Мэтью, там нет никакого Чарли Пранка. – Папа снова стал таким же спокойным, как всегда. Даже слегка заторможенным.
– Да вы мне никогда не верите! Говорю тебе, он там!
– Успокойся. Тебе показалось. В этих старых башнях кто только не водится.
– Да не буду я успокаиваться! – снова завелся я. – Ты там не был, откуда ты знаешь?
– Потому что я – Чарли Пранк! – так рявкнул папа мне в лицо, что я отшатнулся.
И испугался. Одно дело – отец, доведенный до предела, а другое – отец, этот предел переступивший. Полоумный, короче. Бочком-бочком я отступал от него, но наткнулся спиной на стену. Сумасшедший папа схватил меня за шиворот и потащил прямо к Главным воротам. Он с такой силой заехал по двери Привратья, что она распахнулась мгновенно. Я даже оглянуться не успел, как папа приложил руку к какой-то табличке, и на ней высветилась надпись: «Добро пожаловать в Школу Магии, Чарли Пранк! Мы тебя никогда не забывали».
Папа выдохнул и как-то словно сдулся. Он убрал руку и пошел к выходу. Как в тумане, я потянулся за ним. Мы зашли в ближайшее кафе. На стекле магазинчика напротив висел постер с Чарли Пранком. Он был мало похож на моего отца. В смысле, каким он был раньше, до того, как изменил внешность. Хотя какое-то сходство все-таки есть, вынужден был признать я. Это как если бы нарисовали ваш портрет, но при этом исправили все недостатки и преувеличили достоинства. Ну и еще у Чарли Пранка не было лысины и выпирающего живота.
