Потому что то, что мы любим, – это и есть мы.
«Я отдам тебе все, что ты мне подарил»
Или – заплатил, если речь идет о работе. Если нас с работы уволили, надо вернуть зарплату, которую мы получали. Выходит, так.
Я понимаю, что человеческие отношения – не работа. И договор не заключается. Но есть понятие «негласного договора». В отношениях каждый несет ответственность по умолчанию. И обещает не предавать и не бросать – по умолчанию. Если бросили и предали – вот именно в этом случае, – а потом требуют вернуть то, что дарили, давали просто так, вроде как от чувств или в силу совместного быта, – как быть? Вернуть! Так думает благородный и порядочный человек.
Так, у одной девушки ее молодой человек забрал машину, которую подарил. И еще кольцо и серьги. И шубку. То есть она сама отдала. Он сказал – она отдала. Я понимаю. Я бы тоже отдала.
Но кто вернет ей время? Четыре года жизни кто ей вернет, интересно? И кто компенсирует страдания, боль, слезы? И как вот она брела по морозу ранним темным утром, больше похожим на полярную ночь, на автобус, потому что машины не стало. И она с ребенком ездила на автобусе. Как все. Ну, все же ездят на автобусе, что такого? Да ничего.
Просто если бы она знала, что у нее отберут машину, то есть она сама отдаст, она бы разумнее относилась к деньгам. Прятала бы свои деньги, копила бы. И купила бы простой автомобиль. И знала бы, что он – лично ее. И шубку бы купила попроще. Даже пальто, но лично свое. А на серьги плевать, действительно. Пусть носит. Может, они ему к лицу.
Кто вернет мне время, вот что надо спросить. Сколько стоят четыре года и еще год слез и мучений?
Вот кто требует подарки и деньги обратно, а сам бросает и оставляет, увольняет, так сказать, без всякой вины другого человека, пусть вернет время. Хотя бы время.
Но его не вернуть. Как доверие, счастье, душевное спокойствие; их тот, кто бросил, и так уносит с собой, не так ли? Увозит на машине, которую подарил. Увозит в пакетике шубку и кусок нашей жизни. Предает и грабит.
Так что нужно вернуть, это так. Но почему-то возвращают не те, кто по-настоящему должен…
Рано или поздно перестаешь реагировать
на обидные слова, ядовитые выпады, истерические обвинения. Распознаешь шантаж и манипуляции, обесценивание и скрытую агрессию. И нудные поучения перестают вызывать раздражение. «Ну, завела свою шарманку!» – так еще гимназистки думали, глядя на шевелящиеся губы классной дамы и ее сверкающее пенсне. И не слышали ни единого слова из ее нотации. Так грубость мужа пропускают уже мимо ушей. Обидные слова матери – мимо себя. Это привычное дело, не надо принимать близко к сердцу.
И не принимают. Жалящие слова уже не причиняют боли. А токсичные эмоции не задевают особо. Все, реакции больше нет. Научились пропускать мимо ушей и мимо сердца.
Только есть такая тонкость: человек, которые эти слова говорит, тоже становится безразличен. Отчуждается вместе со своими словами и поступками. Все вместе перестает быть важным и значимым: и человек, и его слова.
Невозможно перестать реагировать только на слова. Перестают реагировать на их источник. Это его теперь пропускают мимо сердца. Дело не только в осах, дело в осином гнезде. Вот оно. Надо уйти подальше и получше защититься. Осы живут в гнезде, злые слова – вот в этом человеке.
Так рушатся отношения, хотя сначала все даже лучше. Даже почти хорошо. Боли и раздражения нет, все как об стенку горох. Потому что человек потерял свою значимость и стал распознаваться как неприятный объект. Как осиное гнездо, из которого вылетают жалящие осы. И мозг, так сказать, вытесняет образ человека, который нас непрерывно жалит.
А потом вытеснит окончательно. И мы привыкнем к жужжанию. Но ни слова больше не поймем и не примем.
Так работает защита, так кончаются отношения. Так кончаются любовь и дружба.
Эксперимент ставили интересный:
предлагали группе людей оценить фотографии других людей. По простому принципу: нравится – не нравится. Не более того. А у тех, чьи фотографии оценивали, измеряли сердечный ритм. И когда кому-то из оценивающих портрет не нравился, у человека, который был на фото, сердце сбивалось с ритма. Сначала замирало на секунду в ожидании оценки, а потом бац! – пропускало удар. И не сразу ритм восстанавливался.
Хотя подумаешь, какое дело! Посторонние люди высказывают свое мнение о нас. Нравится. Не нравится. А бедное сердце сжимается и перестает нормально работать. Надо же, как сильно на нас влияет мнение других людей…
Так вот. Совершенно надо наплевать на это «нравится – не нравится». Это все к нам лично не имеет никакого отношения. Это какие-то процессы в голове того, кто оценивает. Считает себя вправе оценивать, хотя его никто не просил, как в эксперименте.
И первые «дизлайки» под видео на Ютуб появляются в первые секунды после того, как видео выложено. Это один известный блогер сказал. Я проверила – точно. Еще не успеешь «здравствуйте» вымолвить, а уже первые значки «не нравится» появляются. Они ждут. Караулят. Они подписались на нас, и теперь вся их жизнь – слежка и ожидание. Если учесть, что мы и сами не знаем, когда напишем что-то или выложим, можно представить, как эти оценщики живут. Как каждые пять минут проверяют, не появилось ли то, что им не нравится. Мы, например. И жмут на кнопку…
Пусть себе жмут. На это уходит жизнь. А нам надо помнить – чужое мнение о нас к нам обычно не имеет никакого отношения. И своему сердцу надо это объяснить. Что иногда «нравится» – это опаснее даже. Людоедам нравится вкусная пища. А садистам – слабая жертва. Ну и что с того?
Чужое мнение надо учитывать – если это мнение значимых для вас людей. Друзей, близких, специалистов… Но тогда это не «чужое мнение». В остальных случаях надо поберечь себя. И не прислушиваться к тому, что говорят незнакомые люди. Нам они тоже теперь не нравятся, если честно.
В магазине очень большая женщина
толкала к кассе очень большую тележку. Тележка была доверху набита продуктами. Женщина шла твердой поступью, как в фильме про парк Юрского периода. А рядом с ней бежал маленький мальчик, как гномик. Годика три ему; и курточка синяя у него, как у гномика, и шапочка синяя гномичья, и так он проворно перебирал ножками в башмачках с оторочкой – тоже как гномик. К женщине подошел ее муж. Тоже высокий, но худой. Он держал в руках блинницу; видимо, выбирал блинницу, пока жена выбирала продукты.
Он посмотрел на тележку со страданием на лице. И сказал: «Ну Марина… Ну мы же решили экономить. А ты еще решила диетить. Ну Марина… Ну куда эти две курицы гриль?»
Марина басом ответила:
– Дак Вите. Витя любит курицу. Любишь курицу, Витя?
Гномик посмотрел из-под шапиньки и ответил тоненьким гномичьим голосом:
– Да! – писклявенько так, радостно.
Мужчина продолжал вопрошать: «Ну Марина… Ну кому эта запеканка с мясом и луком? Да еще столько?»
