Алексей (отрываясь от растопки камина). Авторитетно, месье Рикет, это русское слово, французы так не говорят.
Входит Вера.
Вера. А как в таких случаях говорят французы?
Алексей (ворчливо). У них таких случаев не бывает.
Лысов (уступает кресло Вере, сам садится рядом с Еленой на низкую скамейку). Садитесь, пожалуйста. Сейчас мы будем греться у живого огня.
Вера. Merci, Monsieur, вы очень любезны. Я так завидую мадам Иветт. Жаль, что мне не удалось на эти десять дней стать вашей женой.
Елена. Ещё не поздно. Мы можем развестись.
Алексей. Браки совершаются на небесах. Чёрт! Не разжигается!
Лысов (самодовольно). Так уж случилось, что во всём нашем коллективе я один женатый человек, то есть ce n'est que moi qui est morie'a notre collectif, как говорят французы. У меня mariage de la main guache.
Алексей. Французы не говорят «коллектив», они говорят «компания» – это во-первых. А во-вторых, mariage de la main guache, то есть буквально «брак с левой руки», означает ни больше ни меньше как незаконное сожительство.
Лысов. Перестаньте меня всё время поправлять! Надоело!
Вера. Да будет вам, месье Ален шутит.
Алексей. Я не шучу. Я практикуюсь во французском языке. (Вере.) On va nous promener, ma chere. Je fait beau, il neige. И одна узенькая тропиночка в снегу, дачный посёлок пуст.
Вера. Нет, уже поздно. Какие прогулки?
Лысов. А мы прогуляемся, да, Иветт? Пойдём по острию самой узенькой тропиночки. (Напевает.) На Авиньонском мосту кавалеры делают вот так…
Елена (смеётся). А прекрасные дамы делают вот так…
Елена и Лысов уходят.
Алексей. Мадам Жанна, почему вы хотите замуж за этого индюка?
Вера. Всего на пять дней.
Алексей. Я бы с ним и дня не прожил. И вообще, люди женятся из-за недостатка опыта, разводятся из-за недостатка терпения и женятся вновь из-за недостатка памяти.
Вера. Образованный… Теперь по-французски.
Алексей. Это английская пословица.
Вера. Хотите французскую пословицу, вернее, идиому? Она как раз для тех, у кого достаточно опыта, чтобы не жениться, и избыток восторга, чтобы позволять себе entre amoureux des onse mille vierqes.
Алексей. Быть влюблённым в одиннадцать тысяч девственниц? Вы считаете, что я бегаю за каждой юбкой? Однако, мадам Жанна, вы себе позволяете… Какие у вас основания?
Вера. Основания сидят на втором этаже и зубрят глаголы.
Алексей. Ну и пусть зубрит. Мадам Жанна, можно я открою вам тайну? Я знаю, как зовут вас в миру.
Вера. Т-с-с. Мы живём только по легенде.
Алексей. Зачем такая тайна, словно мы на явочной квартире?
Вера. Для красоты. Посмотрите, с каким удовольствием все рядятся во французские одежды. И забудьте, что мы в сорока километрах от Москвы. Сейчас мы в двадцати километрах от Парижа. Зима только не по-парижски холодновата, но это ничего… можно примириться.
Алексей. Как в Париж хочется! Жанна, Жанна…
Вера. Вы произносите моё имя так, словно обращаетесь к Орлеанской деве.
Алексей. Вот здесь вы попали в точку. Кстати, у нас в школе была очень смешная история. Нашу классную, очень строгую даму, звали Жанна Павловна. Имя это на зубах навязло. И вот на уроке истории моего соседа по парте спрашивают: «Кто возглавил народно-освободительное движение во Франции в тридцатых годах XV столетия? Колька молчит, глаза под потолок закатил, а я подсказываю «Жанна… Жанна…» Он возьми и брякни: «Жанна Павловна». (Вера смеётся). Не судите нас слишком строго. Это было в шестом классе.
Вера. Я не сужу.
Алексей. И вообще я не так молод, как вам кажется. Мне двадцать девять.
Вера. Ну, положим, пару годков вы себе набавили.
Алексей. Нельзя относиться к человеку с таким пренебрежением только потому, что он молод. Вы всё время подчеркиваете, что гораздо старше меня.
Вера. Женщина не может быть «гораздо». И не огорчайтесь. Никто к вам никак не относится. Не берите в голову, как говорят у нас в Руане.
Алексей. Не хотите гулять – давайте чайку попьём. Я в этом доме больше всего полюбил кухню. Детство моё прошло в коммуналке, и когда родители наконец получили отдельную квартиру, то больше всего меня потрясла собственная кухня.
Вера. Ален Мартен, вы опять вышли из роли. Вы астроном, преподаёте в Сорбонне. А талдычите про коммунальную квартиру.
Алексей. Ну хорошо. (С французским прононсом.) Мы, французы, едим сыр перед десертом. А для вас, русских, это скорее закуска. (Умоляюще.) Но чайку-то попьём?
Вера. Который час?
Алексей. Половина десятого..
Вера. Я пошла.
Алексей. Куда?
Вера. На соседнюю дачу. Занятия завтра начнутся на два часа позднее, и мадам просила предупредить нашу милейшую Арину, чтобы она не приходила слишком рано. Я думаю до обеда ей дать отгул.
Алексей. Кто же нас будет завтра кормить?
Вера. Я вас буду кормить. Я! И не ходите за мной. Париж – это замечательно, если бы в нём не надо было говорить по-французски. Пойду подышу подмосковным воздухом.
Вера уходит. Алексей опять принимается растапливать камин. Сверху спускается Ева в невообразимом одеянии, через плечо – сумка.
Ева. Месье Мартен, как хорошо вы придумали. Сейчас здесь будет тепло.
Алексей. Не загорается. Я измучился совсем.
Ева. О, этот камин с фокусом. Дрова надо поставить шалашиком в правый угол, а вниз – бумагу.
Алексей делает всё так, как объясняет Ева, дрова вспыхивают.
Ева. Ну вот видите, загорелось… Месье Мартен, вас не затруднит подать мне стакан воды?
Алексей приносит воду, Ева вываливает содержимое сумки себе на колени, долго роется в лекарствах, потом находит нужное.
Ева. Вот это, пожалуй, подойдёт. (Принимает лекарство. Алексей с усмешкой косится, рассматривая содержимое сумочки. Ева опять запихивает лекарства и косметику в сумку.) Как тихо… Месье Мартен, вы любите детективы?
Алексей. Кто же их не любит? Но, кажется, вы, мадам Лекер, работаете в другом жанре? Вы ведь писатель-реалист?
