Впрочем, Грейланд не слишком беспокоилась, уверенная, что никто из приглашенных не захочет пропустить подобное событие.
Кива, как и требовалось, явилась ровно в четыре – в брючном костюме, совершенно идиотском, но модном, а значит, приемлемом для такого мероприятия, чему бы оно ни посвящалось. Помощница Грейланд не вдавалась в подробности, но подчеркнула, что имперо лично требует присутствия Кивы. Что ж, ладно. Кто знает, может, в итоге они будут расчесывать друг другу волосы и хихикать, обсуждая парней.
У Кивы возникло желание отыскать Марса Клермонта, с которым – она почти не сомневалась – теперь трахалась имперо. Ну и ладно. Киве нравился Марс, который был неплох в роли любовника, пусть и не обладал богатым воображением, и выглядел вполне приличным человеком, особенно в мире, где это качество отнюдь не ставилось во главу угла. Вероятно, он мог стать хорошей парой для имперо, которая тоже выглядела приличной женщиной, да и трахаться, вероятно, умела не хуже, пусть и не проявляла особой оригинальности. Впрочем, не каждый умеет быть оригинальным, да и не каждому это нужно.
Вот только Марса в зале Кива не увидела. Помещение заполнили представители политической и экономической верхушки Взаимозависимости: парламентские шишки, главы или управляющие аристократических домов, горстка адмиралов и генералов, даже несколько епископов включая Корбейн. Все присутствующие, не считая тех, кто разносил напитки и закуски, по своему положению стояли намного выше Кивы – еще одно подтверждение того, что приглашению на прием она была обязана приятельским отношениям с Грейланд или чему-то подобному.
Что-то блестящее привлекло внимание Кивы. Повернувшись, она увидела в зале долбаную графиню Нохамапитан, оживленно беседовавшую с Джейсином Ву и адмиралом Эмбладом; те вежливо ее слушали, но им явно было наплевать на ее болтовню. Кива начала подсчитывать, сколько у нее может возникнуть проблем, если она выскажет графине все, что о ней думает, прямо в этом долбаном зале. Подсчет оказался не в пользу Кивы, и она решила немного выпить – вдруг это что-то изменит?
Прежде чем она успела махнуть разносчику напитков, открылась боковая дверь и объявили о прибытии имперо. Все встали и захлопали. Кивнув в ответ на аплодисменты, Грейланд Вторая направилась к богато украшенной трибуне в передней части зала. Имперо явно намеревалась сказать несколько фраз и, возможно, раздать ряд долбаных дурацких наград. Кива мысленно застонала: если бы она знала, что мероприятие будет посвящено чему-то подобному, то вполне могла пропустить его. Окинув взглядом зал, она увидела, что у пары сотен важных персон возникла примерно та же мысль, что и у нее.
«Ну давай же, – пробормотала Кива себе под нос, – переходи уже к своему обращению. И размозжи несколько долбаных черепушек».
Дожидаясь окончания аплодисментов, Грейланд с улыбкой кивнула и помахала рукой кое-кому из присутствующих. Найдя в толпе Киву, она улыбнулась и ей – но не только улыбнулась.
«Погоди… она что, подмигнула мне, мать твою?» – подумала Кива, снова окидывая взглядом зал на случай, если подмигивание было адресовано не ей. Но рядом с ней не было никого, кто, по ее мнению, мог представлять хоть какой-то интерес для Грейланд. А значит, та подмигивала именно ей.
Кива пожалела, что не успела взять бокал. Что-то подсказывало ей: выпивка скоро понадобится.
– Приветствую вас, дорогие друзья, – сказала Грейланд, когда аплодисменты смолкли. – Как много вас собралось сегодня здесь. Я очень рада видеть лучших представителей Взаимозависимости, всегда готовых исполнить долг перед нашим союзом. Знаю, вам не терпится увидеть, как я оконфужусь перед парламентом, – (в зале послышались почтительные смешки), – но сначала я должна вручить несколько наград, так что не откажите мне в удовольствии. Леди Кива Лагос, не будете ли вы так любезны подойти к трибуне?
«Что за хрень?» – подумала Кива, идя к трибуне под вежливые аплодисменты.
– Леди Кива, за весьма короткое время вы проявили себя как проницательный и крайне осведомленный специалист в вопросах бизнеса, – продолжала Грейланд. – Когда я поручила вам опекунское управление домом Нохамапитан, никто не ожидал, что вы сделаете так много для упорядочения финансов дома и сведения его бухгалтерского баланса. Воистину вы – лучшее из того, что могут предложить аристократические дома. И поэтому я отдаю вам свободное место в исполнительном комитете Взаимозависимости. Мои поздравления, леди Кива.
Последовали аплодисменты. Подошла какая-то женщина и подала Киве хрустальную хреновину, которую та тупо взяла одной рукой, протянув другую сошедшей с трибуны Грейланд.
– Мне не нужна эта долбаная работа, ваше величество, – тихо сказала она, наклонившись к уху Грейланд.
– Знаю, – ответила Грейланд. – Но все равно вы мне нужны там. Извините.
Усмехнувшись, Кива направилась было обратно, но Грейланд удержала ее за локоть:
– Нет, постойте здесь. Чуть позади трибуны.
– Да, мэм.
– Думаю, вы не захотите ничего пропустить, – сказала Грейланд и, снова подойдя к трибуне, пригласила на нее архиепископа Корбейн.
Архиепископ поднялась на трибуну, облаченная в свой пышный наряд, – по крайней мере, так полагала Кива, которая почти не посещала церковь, хотя однажды занималась сексом в соборе: классно для тех, кто любит холод и гулкие своды, но Кива поняла, что не испытывает к ним особой любви.
– Вы говорили, что хотели обратиться ко мне по некоему поводу, – сказала Грейланд. – У вас есть шанс, архиепископ.
Глядя, как архиепископ поднимается на трибуну, Кива вдруг заметила, что толпу охватили неуверенность и замешательство. Некоторые перешептывались, на многих лицах застыло уныние.
– Ваше величество, в последний месяц многие серьезно тревожатся из-за вашего поведения, – заговорила архиепископ Корбейн. – Ваши видения будущего Взаимозависимости, утешительные для многих наших прихожан, тем не менее вызывают среди влиятельных персон, как в нашей церкви, так и за ее пределами, вполне законную озабоченность по поводу вашего душевного состояния и вашего душевного здоровья, да, именно так. – Ропот тут же стал громче. – Учитывая вышесказанное, хотелось бы прояснить позицию Взаимозависимой церкви по данному вопросу.
Столь же внезапно наступила тишина, длившаяся несколько секунд.
«Мать твою, не тяни! – подумала Кива. – Кончай уже!»
– Взаимозависимая церковь подтверждает и признает, что природа и сущность ваших видений соответствуют нашим доктринам и нашей вере, и всецело принимает эти откровения, могущественные и величественные в своей силе, – объявила архиепископ, и ропот поднялся снова. – Заявляю также, что вы – глава нашей церкви и пребудете ею. Мы последуем туда, куда укажете вы.
С этими словами архиепископ сошла с трибуны, опустилась перед Грейланд Второй на колени и поцеловала ей правую руку.
Зал взорвался.
Грейланд Вторая велела архиепископу встать и занять место рядом с Кивой. Кива посмотрела на Корбейн, но та отвела взгляд. Было заметно, что она обильно вспотела.
