Думать не хотелось. Что толку ломать голову, если нет даже намека на то, как вылезти из ямы, куда мы попали в поисках сундука. Я просто сидел и глядел на огонь.
В воздухе раздалось хлопанье крыльев, и на свет костра вылетела птица размером с большого попугая. Черная голова, как у крупного ворона, красные крылья и изумрудное брюшко. Коричневые умные глаза. Птица опустилась на землю и бочком бесстрашно прыгнула ближе к костру, где остались висеть куски мяса.
– Что, мяса хочешь? – негромко, чтобы не разбудить товарищей, спросил я.
Птица склонила голову набок, прислушиваясь к моему голосу, и вдруг повторила немного протяжно:
– Что-о… мясса-а хо-очешь?
Я тихо рассмеялся и кинул ей недоеденный кусок змеи. Помесь ворона и попугая клюнула мясо и стала жадно его поедать, отрывая большие куски и проглатывая их целиком. Скоро у ее ног ничего не осталось. Она бочком прыгнула еще ближе ко мне.
– Мало? – спросил я, и она ответила утвердительно:
– Ма-ало!
– Еду заработать надо. Сторожи и получишь еще, – рассмеялся я.
– Зарабо-отать на-адо! Сторожи-и! – повторила птица. Сердито нахохлилась и, подскочив, клюнула меня в ботинок. – Ма-ало! – каркнула она и отскочила.
Затем важно обошла меня по кругу и клюнула в ногу Жюля. Тот проснулся и схватился за место, куда его клюнули.
– Сторожи-и! – приказала птаха и отскочила от кулака Жюля.
Жюль заморгал:
– Это кто?
– Сторожи-и! – вновь крикнула птица и запрыгала к Адвокату.
Я уже был не рад, что заговорил с ней. Птица кружила около нас и повторяла то, что услышала от меня:
– Ма-ало! Зарабо-отать на-адо!
Клюнула Адвоката в руку. Тот перестал храпеть и, не открывая глаз, спросил:
– Чего тебе?
– Мясса-а хо-очешь? – спросила птица, и Адвокат сквозь сон пробормотал:
– Хочу.
– Сторожи-и!
– Заткнись! – крикнул Жюль и кинул в наглую птаху ветку. Но та подлетела и уселась вновь рядом с нами. – Чтоб ты околел, зануда! – в сердцах пробурчал Жюль и добавил: – Чтоб у тебя перья повылазили!
– Заткнись! – Птица нахохлилась и прыгнула поближе к сыну лейера.
– Дай ей мяса, Ирри, – взмолился Жюль, – иначе она нам спать не даст.
– Чтоб ты околе-ел, зану-уда! – передразнила Жюля птица, и мне стало как-то легко. Эта птаха сняла напряжение в моей душе, а заодно и в душе Жюля.
Он рассмеялся вместе со мной и, сняв с палки последний жареный кусок, кинул птице. Она замолчала и принялась за трапезу.
– Не могу уснуть, Ирри, мысли в голову лезут. – Жюль уселся и подбросил ветки в огонь, пламя взметнулось, и стало светлее. – Вот мы с тобой были на войне. Но я не понимаю ее смысла. Там нет проигравших и нет победителей. Только смерть. К чему эта война?
– Мы не поймем ее, если не поймем психологию повелителей, – неожиданно проговорил Адвокат.
Я удивленно посмотрел на него. Мне казалось, он крепко спит, но он слушал наш разговор. Наглая птица разбудила и его. По сути, он был прав. Что мы знаем о логике дэров? Ничего. Нам кажется бессмысленным топтание на месте и бесчисленные жертвы, но во всем этом была своя логика, недоступная для нашего понимания. Видимо, ум дэров устроен иначе.
Жюль тоже удивленно посмотрел на Адвоката:
– Почему ты решил, что надо разобраться в психологии дэров?
– Это не я решил. Это мой начальник сказал на призывном пункте, а он там служит уже десять лет. Он умный. – Для Адвоката такое объяснение было достаточным.
Птица съела свой кусок и, прыгая, бочком безбоязненно приблизилась ко мне, взмахнула крыльями и уселась мне на плечо. Нахохлилась и нагло произнесла:
– Сторожи-и!
Затем закрыла глаза и захрапела точно так же, как и Адвокат до этого. Жюль рассмеялся. Адвокат скривился, понимая, что та его передразнивает, и снова быстро уснул.
Красные точки на сканере исчезли. Ночь прошла спокойно, а утром птица заволновалась. Она соскочила с моего плеча и стала причитать:
– Чтоб ты околе-ел, зану-уда! Сторожи-и!
Я проверил сканер, мы по-прежнему были одни, но птица не находила себе места. От ее крика проснулись Жюль и Адвокат.
– Что случилось? – спросил Жюль.
– Не знаю, но Зануда волнуется, – показал я глазами на беспокойно прыгающую по траве птицу.
– Зану-уда волну-уется! Зану-уда волну-уется!
– Может, врагов чует? – предположил Жюль.
– Зану-уда волну-уется! Враго-ов чу-ует! – прокричала птица, и сейчас же на сканере с краю показались три красные точки. Затем они окрасились в зеленый цвет.
– Что бы это значило? – недоуменно пробормотал я.
– Ты тоже что-то чувствуешь? – переспросил Жюль.
Я не ответил, так как на полянку выпрыгнули три шверда. Они зарычали, и шерсть у них на загривках поднялась дыбом.
– Пугают, – прошептал Жюль.
– Хватит рычать! – мысленно приказал я псам, и псы, вернее, три суки от неожиданности присели на задние лапы. – Идите ко мне, пропащие. Что вы забыли в этом лесу?
Шверды взвизгнули и бросились ко мне. Жюль откатился в сторону, за прогоревший костер, Адвокат выхватил свой молекулярный меч.
– Стой! – крикнул я, и он замер с поднятым клинком.
Собаки налетели на меня с радостным повизгиванием. Ментально они кричали:
– Хозяин! Хозяин появился!
Они запрыгивали передними лапами мне на плечи, толкали друг друга, стараясь вылизать лицо, кружились около меня и были полны счастья. Бурное проявление чувств продолжалось минут пять. Затем они уселись и, подметая хвостами траву, уставились на меня.
– Нам грозит опасность! – передал я и показал образ вампира. – Они есть?
Шверды зарычали и передали мне образы четырех вампиров. Те шли следом, и с ними был высокий эр в одежде охотника. Зеленая куртка, высокие сапоги и кожаные штаны, а за спиной у него, к моему великому удивлению, висел лук.
– Далеко?
Собаки задумались и показали мне место нашей высадки. Часа четыре ходу до нас. Еще они показали группу из пяти квирсов-разведчиков, идущую параллельно нам и тоже на восток.
Зануда, как я прозвал странную птицу, успокоился и уселся на мое плечо. Поднял крыло, почесал под ним клювом. Одна из псин подпрыгнула и попыталась схватить наглеца. Но Зануда был начеку, он вспорхнул, облетел поляну и крикнул:
– Чтоб ты околе-ел, зану-уда! Сторожи-и!
Мне стало смешно, казалось, что этот птах, помесь ворона и попугая, обладает разумом, повторяя услышанные слова в нужном порядке.
