– Не знаю, русский. Но думаю, чтобы освободить место для своих людей. Людей шейха Кораи все больше в Стамбуле, они собирают закят и переправляют его шейху. Теперь закята будет больше.
Я не поверил. Но кивнул.
– Имена?
– Главный у них здесь – Вахид Захар. Косит на умеренного.
Так и есть!
– Кто стрелял?
– Я не знаю точно, русский. При этом не присутствовал. Но думаю, Огюз.
– Кто это?
– Он все время с Захаром, они из одной деревни, там вся деревня – фанатик на фанатике. У Огюза большая семья на границе, думаю, он хоть сколько мог стрелков в город привезти. Дело-то нехитрое.
– Кто навел?
– Этого я не знаю, русский. Найдешь Захара – у него и спроси.
Я кивнул:
– Хорошо, Мустафа. Я проверю, и если это правда, то смерть своих врагов ты оплатил. Но только если это правда.
– Это правда, русский. И поторопись. Матч твоего футбольного клуба – послезавтра. Если ты их не остановишь – умрут сотни, может, и тысячи.
– Назови имена.
– Главный – Мурат Огеддир. Его группа. Еще Тургай Азатлык. Его задача собрать как можно больше болельщиков. Он готовит массовую драку.
– А полиция?
– Там тоже они.
Вот народ… у нас к матчам стадионы окружают, пропускают с металлоискателями, отбирают стеклянную тару, целый список запрещенного к проносу. Здесь…
– Я тебя понял.
– Иди за мной. Руки держи за спиной.
К моему удивлению, Мустафа Хикмет действительно вывел меня из участка. На выходе он просто показал какое-то удостоверение и сказал, что забирает меня по государственной необходимости. Удивительно, но это прокатило – без документов, безо всего, просто так забрал задержанного по делу об убийстве – и все. Ну и бардак…
Мы вышли на улицу, Мустафа показал на небольшой фургон «Форд».
– Садись.
Я подчинился. Мы поехали к берегу… фургон был маленький, с обычную легковушку.
– Назим… ты разговаривал с ним? – спросил Мустафа, управляя машиной. – Он тебе говорил что-то обо мне?
Я покачал головой.
– Назим… он был лучше меня, – задумчиво сказал Мустафа, – он был честным. Он всегда поступал правильно. Не то что я.
И тут мне в голову пришло… не знаю, как мне пришло в голову так рискнуть. Будь у меня время подумать – я бы не решился…
– Ты ведь понимаешь, что нас связывало с твоим братом?
Мустафа покачал головой.
– Назим помогал нам. Братве. И уже давно. Мы платили ему. Мы встречались много раз, это был не первый.
Мустафа ударил по тормозам… сзади нас даже легонько стукнули, засигналили на разные голоса, но он не обращал внимания. Несколько секунд… я думал, он в меня выстрелит. Но Мустафа… он расхохотался.
– Брат… ну тихоня… брат… значит, он был вашим человеком в полиции?
– Да, – подтвердил я.
И солгал. Но это ничего. Потому что Мустафа мне тоже солгал. Он идиот. Думает, что я не догадаюсь, что он сдает своих.
Или просто таким образом успокаивает свою совесть. Но мне плевать. И на его совесть. И на него самого.
01 октября 2020 года
Стамбул, Турция
Когда ты читаешь про историю, связанную с отравлением в Солсбери, первое, что поражает – это непрофессионализм тех двух идиотов, кем бы они ни были. У них не оказалось даже проверяемой легенды на случай раскрытия. Я подозреваю, что они были спецкурьерами, должны были что-то забрать или отдать. Подозреваю, что деньги. Операции со спецкурьерами и раньше готовились наскоро, а теперь – тем более. Купили билеты, прилетели, добрались до места, там ничего не было, пошли на запасную точку, там тоже ничего – решили, что операция сорвалась, и улетели. Им и невдомек было, что кто-то их все время вел и приурочил к их короткому и бесславному визиту в Соединенное Королевство попытку отравления бывшего шпиона.
У нас, в СВР, все давно отработано. Сигнал о необходимости срочного контакта оставили на русскоязычном форуме, посвященном путешествиям, – в виде поста, в котором на одной из фотографий, помеченной условным знаком, было фото места контакта. Контактер прилетел в Стамбул из России – скорее всего, либо как турист, либо как журналист. С этим нет никаких проблем, если сделана домашняя работа. То есть у вас нормальный, а не полученный по списку паспорт, есть проверяемая биография в виде места работы и страниц в соцсетях. Если все это есть, то вы всего лишь один из сотен тысяч туристов, и никакие big data вам не страшны.
Местом встречи была новая линия фуникулера Кабаташ – Таксим, открытая всего несколько лет тому назад, стамбульцы зовут его просто «новым» или «новым туннелем» (здесь произносят коротко – тунель). Линия очень востребована – снизу причал Кабаташ и трамвай, с верхней станции вы попадаете на площадь Таксим, и с нее можете выйти на самую туристическую улицу Стамбула – проспект Истикляль (Независимости). Здесь он занимает то же место, как в Питере Невский проспект. Хотя проспектом из-за его ширины Истикляль именуется лишь постольку-поскольку…
На место я приплыл на обычном турецком пароме. Идти там до нижней станции всего ничего. С парома я вышел одним из последних, чтобы проследить, кто останется на пароме без видимых причин и не выйдет, пока не выйду я. Таких не оказалось. Турки, кстати, очень безалаберны, и как только паром подходит к пристани – они с борта перепрыгивают на пристань, даже несмотря на висящие везде таблички с просьбой этого не делать.
На фуникулер стояла очередь, очень туристический маршрут. Я попал в ее конец и в первый фуникулер не попал – надо ждать второго. Ничего, подождем…
Полковника Хамроева нигде не было видно.
– Извините…
– Да?
– Не подскажете, мы правильно идем к проспекту Истикляль?
Мне под нос сунули туристический путеводитель. Там ручкой было обозначено место предполагаемого контакта.
– Да… как только выйдете на Таксиме – вот в эту сторону…
Точкой контакта была обозначена одна из туристических шаурмятен на Истикляле. Я вместе со всеми вышел на Таксим, прошел на Истикляль, но вместо того, чтобы стоять за шаурмой, встал у соседней тележки и купил себе типично стамбульское лакомство – жареную свежевыловленную рыбу в разрезанной пополам булке. Ко мне подошел местный кот, жирный, черный и наглый, я поделился с ним рыбой и принялся есть оставшееся, посматривая по сторонам.
Контактер появился через несколько минут, какой-то встрепанный.
– Прошу простить, немного задержался.
– Ничего. Та девица… с которой вы были? Ваша жена?
– Нет, она из Академии.
