— Привет, — просто сказал Саша, снимая куртку и обувь. — Вроде не плакал ночью, да? — Спал, как ангел. Только под утро покушал и дальше спать, — немного смущенно проговорила Юля, отводя взгляд в сторону, краснея от одного воспоминания, и так и не решившись сказать ему спасибо за вчерашнюю «помощь».
Малыш смешно кряхтел у нее на руках, пытаясь схватить спадающую с ее лица прядь волос. Саша продолжал стоять, не в силах отвести от них взгляда. А перед глазами снова всплыли картинки прошлой ночи: маленькая полутемная кухня, ее тонкая талия, за которую он притягивал ее ближе к себе, нежная полнота груди в его ладони, напряженный сосок. В штанах моментально стало тесно, сердце ускорило ритм, а на лоб легла испарина. Из оцепенения его вывел голос Юли.
— Саш, ты можешь завтра не задерживаться на работе? — тихо спросила она, снова поднимая на него глаза. — Поможешь мне искупать его? — и, вздохнув, добавила: — Просто, я боюсь. Он такой маленький.
— Хорошо, я постараюсь, — с трудом взяв себя в руки, ответил Степнов и, чтобы хоть как-то отвлечься от нахлынувших эмоций, предложил: — Давай, я его покачаю, ты устала за день. Только руки вымою.
Юля согласно кивнула. Руки, и правда, уже отрывались. А еще нужно было кинуть в стирку накопившееся за день и прогладить то, что уже высохло. И…
наверное, Саша голоден. Раньше она никогда об этом не задумывалась, стараясь не выходить на кухню, когда тот возвращался с работы, а приходил он обычно поздно и перекусывал какими-нибудь бутербродами, если вообще что-то ел.
Передав ему ребенка, Юля быстро закинула в стирку детские вещи и, прихватив утюг и гладильную доску, отправилась на кухню. В морозилке чего только не было. Она не знала, что Саша предпочитает в еде. Впрочем, что она вообще о нем знала? Практически ничего. Быстро кинув фарш в микроволновку на разморозку, почистив картошку, лук, Юля поставила все в духовку, и приступила к глажке детских вещей. Саша все это время укачивал ребенка в комнате, и девушка слышала, как он что-то негромко рассказывал Дане, что вызывало улыбку на ее лице.
* * *
Данька уже давно крепко спал на его руках, но Степнов по-прежнему медленно ходил по комнате, наслаждаясь теплом этого маленького родного комочка и не желая выпускать его из рук. Какие крошечные были у него пальчики, но как цепко они сжимали футболку отца, словно боясь, что он уйдет. И так странно было думать, что еще всего несколько дней назад он находился в животе у Юли, а еще год назад ничего даже не предвещало появления на свет этого человечка, да и они с Юлей и знакомы-то не были.
Аппетитные запахи, доносящиеся из кухни, вновь напомнили Степнову родительский дом и вечера в семейном кругу, когда они ужинали за одним столом и делились тем, как прошел день. Картину уютного, почти семейного, вечера дополнял теплый свет люстры в комнате, плотно зашторенные окна, отгораживающие их от остального мира, детские вещи повсюду и молочный запах, исходящий от ребенка на руках. Наверное, это и есть счастье? Осторожно положив уснувшего сына в кроватку, Саша тихо вышел из комнаты и прикрыл дверь. Юля стояла к нему спиной, нарезая салат из огурцов и помидор, которые должны были стать дополнением к горячему, и не сразу заметила, что он застыл в дверях, наблюдая за ней. Словно почувствовав его взгляд, обернулась.
— Уснул? — Ага.
— Я ужин приготовила. Будешь? — и тут же снова отвела взгляд, сосредоточившись на заправлении салата майонезом.
— Буду, — кивнул парень, с улыбкой подумав о том, что она старалась для него.
Впервые.
— Только я не знаю, ты что пьешь? Чай? — поставив блюдо с салатом на стол, быстро положила на тарелку горячее.
— Чай, — снова кивнул Саша, усаживаясь за стол и не сводя с нее взгляда, невольно возвращаясь мыслями в то время, когда только-только ее встретил.
Тогда он даже не задумывался о том, какая она на самом деле. Смотрел лишь на красивую внешность и сходил с ума от желания затащить ее в постель. У него и в мыслях не было, что когда-нибудь они будут делить одну квартиру, и что она будет крутиться на кухне за приготовлением ужина для него.
Неожиданно пришло осознание того, что все это стало возможным лишь после того, как он сам изменил отношение к ней. Вот уж недаром говорят: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе». И сравнивая прежнюю Юлю с нынешней, он думал, а не потому ли она встречала все его ухаживания в штыки, что он действовал нагло и напористо, видя в ней лишь одну из девиц, готовую ублажить его в первый же вечер знакомства? С такой, как она, нужно было действовать иначе. Мягко, но уверенно. И при этом не нужно было как-то особо изгаляться: говорить о неземной любви, стоять на коленях, в буквальном смысле слова носить ее на руках, да и он бы никогда не стал так прогибаться. Достаточно было лишь уважительного отношения и ненавязчивого внимания, и тогда девушка с осторожностью бы стала раскрываться для него во всей красе, приближая такой сладостный и желанный момент обладания ею.
Она будет с ним, теперь Саша в этом даже не сомневался. И даже ответ на вопрос «когда?» замаячил перед ним в уже обозримом будущем, пусть пока неясно, всего лишь как марево в жаркий день. Единственное, что омрачало радость жизни и заставляло взгляд тяжелеть, а брови хмуриться — мысль о долге перед Викой и мамой, но он его выполнит.
Степнов с улыбкой наблюдал за тем, как Юля ловко хозяйничала на кухне, отмечая про себя, что при взгляде на нее тревожные мысли уносятся прочь, оставляя на душе покой и умиротворение. Красивая, мягкая, нежная,… Наверное, и в постели она такая же, пронеслось в голове.
Поставив перед ним кружку с чаем, девушка хотела выйти из кухни, но Саша поймал ее руку.
— Юль, не уходи, — тихо позвал он. — Данька спит. Посиди со мной. Пожалуйста, — Степнов кивнул на стул напротив.
— Мне нельзя… сидеть, — слегка покраснев, вздохнула она.
Саша вспомнил слова врача о том, что после родов ее ожидает множество ограничений, в том числе и полное исключение половой жизни. Он еще подумал тогда, что вот об этом врач может даже не беспокоиться.
— Тогда давай постоим, — предложил парень, решительно поднимаясь из-за стола и, взяв тарелку, встал рядом с ней, прислонившись спиной к кухонному шкафчику. — Так больше влезет! — и улыбнулся.
Взглянув на него, Юля тоже не смогла сдержать улыбки. Сейчас он был похож на озорного мальчишку, в глазах которого горели веселые искорки, и совсем не походил на главопера района. И тем более на того, кто причинил ей столько боли.
* * *
Саша прошелся возле машины. По правой стороне шоссе тянулся густой темный лес. Над высокими, чуть колыхающимися от ветра кронами деревьев застыл бледный диск луны, который периодически скрывался за прозрачными обрывистыми облаками. Заморосил дождь. Совсем как в ту ночь…
Усилием воли парень отогнал от себя неприятно зудящие мысли, вгрызающиеся в мозг и снедающие душу, которые периодически стали появляться в последние месяцы. Никогда прежде такого не было, также никогда ранее он не вспоминал обстоятельства, связанные с темной стороной его работы, хотя при необходимости отличная память с легкостью могла восстановить всю картину минувших событий. И мук совести прежде тоже не было.
