Степнов лишь окинул бывшего нача тяжелым взглядом и снова глубоко затянулся.
— Вам-то зачем это нужно? — Саша, во-первых, у меня у самого дочери, и я тебя прекрасно понимаю. Во- вторых, таких «Мельнихов» на нашем веку было и будет, — Шведов небрежно махнул рукой и, взглянув ему в глаза, добавил: — Главное, что район находится в нужных руках. Мы ведь и не с такими проблемами справлялись, не так ли? Степнов ничего не ответил, сделав очередную затяжку.
— Самое правильное, что ты сейчас можешь сделать — это отключить эмоции. Ты это умеешь. Отключить и действовать так, если бы это все не касалось твоей семьи, холодно и точно. Потому что совершишь ошибку и все потеряешь. Снова, — ровным голосом, словно раздавал задания на очередной планерке, проговорил полковник, все также глядя парню в глаза.
Во взгляде Степнова что-то промелькнуло, словно по открытой ране полоснули чем-то острым — боль, отчаяние — лишь на миг. И снова в них вернулось прежнее стальное выражение. Этот его взгляд. Такой, что пробирает до костей, холодит все изнутри, буквально выворачивает наизнанку. Не зря он когда-то из всех оперов выбрал именно его, не зря.
Не дожидаясь ответа, Константин Николаевич развернулся и медленно направился в сторону проспекта, где возле обочины был припаркован его автомобиль.
Когда силуэт начальника растворился где-то в конце аллеи, а от сигареты остался лишь фильтр, Саша опустился на лавочку и достал из пачки еще одну. В последнее время он курил только за пределами квартиры, на крайний случай, на балконе или лестничной площадке, хотя раньше в комнате всегда стояла пепельница, заполненная окурками. Даже на улице, когда у него выдавались редкие прогулки с Юлей и Данькой, он старался не дымить в их присутствии.
Впервые он ограничивал себя в чем-то ради других. Да что говорить, с Юлей он через многое прошел впервые. Научился ждать, а не идти напролом. Просить прощения и надеяться, что действительно простят, сердцем, душой. Стал ценить чужой мир и желания других. И сам давно стал другим. И никогда уже не сможет вернуться к себе прежнему. И сейчас, когда в его погруженной во тьму жизни только-только забрезжил слабый свет, он не позволит этим ублюдкам снова швырнуть его в бездну.
* * *
Уложив Данечку в кроватку, Юля немного посидела рядом с ним, разглядывая его личико и невольно отмечая, что он становится все больше похож на Сашу.
Мысль о том, что сын может перенять черты Степнова уже давно не вызывала никаких отрицательных эмоций, напротив…
Юля вздохнула. День был долгим и тяжелым. Скорее всего, малыш теперь проспит до самого утра, а вот Саша, видимо, вернется только под утро. Как обычно, когда к нему приходил кто-то с работы, тем более, что сегодня его ждал у дома сам начальник, значит, случилось что-то серьезное.
Прикрыв сына одеяльцем и сделав свет ночника послабее, Юля тихо вышла из комнаты. Прибрав на кухне и вымыв посуду после импровизированного застолья, она в очередной раз подошла к окну, с беспокойством вглядываясь в темный двор. Машина Степнова по-прежнему стояла на месте, наверное, он уехал вместе с начальником.
Погасив свет, девушка направилась в ванну, раздевшись, включила душ. Она не знала, сколько так простояла, зажмурившись, подставляя лицо теплым струям воды и чувствуя, как та приятно обволакивает и расслабляет уставшее тело. И снова, против своей воли, вспоминала его руки, от одного прикосновения которых все вокруг начинало кружиться в странном танце, дыхание замирало, и подкашивались колени.
Саша осторожно прикрыл входную дверь и как можно бесшумнее закрыл замки.
В квартире было тихо и темно, холл освещался лишь тусклыми отблесками фонарей с улицы, да из-под двери ванны пробивалась полоска света. Положив на тумбочку ключи и пачку сигарет, он снял обувь, стянул толстовку и замер в тревожных раздумьях. Все. Неизвестно, что могут предпринять против него Мельнихи, но теперь безопасность Юли и Даньки была превыше всего.
В этот момент дверь ванной открылась, и появилась Юля, обернутая в махровое полотенце, влажные волосы были скручены и перекинуты на грудь. Кажется, он даже успел заметить, как поблескивала ее кожа, покрытая крошечными капельками воды, прежде чем девушка выключила в ванной свет. И вздрогнула, заметив, что в холле кто-то есть. Руки невольно потянулись к груди, чтобы придержать полотенце.
— Я думала, ты уехал на работу, — только и смогла произнести она, не в силах сдвинуться с места и с замиранием сердца наблюдая за тем, как Саша медленно подходит к ней. Такой знакомый, приятный запах его парфюма, легкое прикосновение его ладони к щеке. Время словно остановилось. Его лицо было так близко. Глаза блестели в темноте. Губы нежно, но настойчиво коснулись ее губ. Руки скользнули по влажной спине. Сейчас. Все произойдет сейчас.
Отстранившись, Саша взглянул на девушку, которая замерла в его объятиях. Он никому не позволит даже пальцем к ней прикоснуться. Никогда.
Собственноручно убьет этих тварей. Любого. Он придумает, как это сделать.
Даже если ценой своей жизни. Не важно. Вся его жизнь до нее не стоит и минуты, проведенной рядом с ней. Все, чем он заполнял свои дни, была лишь мишура, пустая и бесполезная, которой он пытался прикрыть душевную пустоту.
И без Юли и Даньки ничего не будет. Его самого не будет.
Она смотрела на него снизу вверх, ощущая, как тело начинает бить мелкая дрожь, сердце бешено стучало, отдаваясь в висках, и, кажется, готово было и вовсе вырваться из груди.
— Ты до сих пор боишься меня? — тихо проговорил Саша. — Не бойся. Я никогда не сделаю тебе плохо.
Словно спрашивая ее окончательного ответа на так долго мучивший его вопрос, Саша протянул руку, и, немного помедлив, Юля несмело вложила в его ладонь свою.
Глава 48
Эти несколько шагов до его комнаты ей показались целой вечностью.
Обжигающе-приятной, пьянящей, сладкой. Откуда-то издалека донесся щелчок ремня, шелест падающей одежды. Одно движение пальцев и последняя преграда в виде полотенца тоже полетела на пол. Все словно в первый раз.
Легкие касания рук, повторяющие плавные изгибы тела. Невесомые поцелуи, пробующие на вкус нежную кожу. То, что было между ними чуть меньше года назад, не в счет. В каждом прикосновении, в каждом взгляде — нежность.
От мучительно-приятных ощущений Юля чувствовала, как кружится голова, и подкашиваются колени. От его поцелуев глаза закрывались сами собой, а по крови гуляла сладкая смесь из ожидания и страха, отзываясь спазмами внизу живота. Она просто потеряла ориентацию в пространстве и времени.
Прерывисто дыша, девушка едва слышно выдохнула:
— Саш… Я сейчас упаду… Нежно, но в то же время сильно и уверенно, парень приподнял ее и мягко опустил на кровать. Понимание того, что теперь он мог видеть ее всю, лишь добавляло ей волнительных и будоражащих нервные окончания эмоций.
Восхищенным взглядом Саша обласкал каждую частичку ее тела, наслаждаясь представшей перед его взором картиной — манящая округлая грудь, осиная талия с темнеющим пупком и стройные упругие бедра. Приобняв ее за талию, он начал осыпать желанное тело страстными поцелуями, с удовольствием ощущая, как под его губами и пальцами она выгибается ему навстречу. Боже, какая же она чувствительная, отзывчивая и сладкая! Юле казалось, что она сейчас умрет от переполняющих ее чувств. Никогда раньше она не испытывала такого. Неосознанно сжимая бедра, как будто пытаясь удержать разгорающийся жар в самом сокровенном месте, она с надрывом выдохнула и снова вдохнула полной грудью.
