Мимо прошли два опера, те самые, что затевали спор по поводу нее и Степнова.
Увидев ее, парни многозначительно переглянулись.
— Иди за бутылкой, я же говорил, — тихо, со смешком сказал один из них, когда они чуть отошли.
В этот момент в конце коридора появился и Степнов. Он быстро шел в ее сторону, на ходу обменявшись небрежным рукопожатием с операми. Его лицо было искажено злобой, и ей стало по-настоящему страшно. Юля попятилась в кабинет, громко захлопнув дверь, и, едва не снеся на своем пути стул, кинулась к своему столу под удивленными взглядами следователя Феди, дознавательницы и тучной тетки потерпевшей, которая писала заявление. Здесь полно народу. Он не посмеет! Степнов влетел в кабинет, надавив на ручку двери так, что она издала противный скрежет, и направился прямо к Юле. В два счета преодолев расстояние между ними, швырнул ей на стол документы, которые она оставила в архиве, и навис над ней. В его глазах горел злой огонек, а ладони были сжаты в кулаки.
«Ударит!» — совершенно ясно пронеслось в голове. И ему плевать на то, что они здесь не одни. Девушка инстинктивно подалась назад к окну и смотрела на него с нескрываемым ужасом. Однако удара не последовало. С минуту Степнов сканировал ее злым холодным взглядом, после чего усмехнулся и произнес тихо, но твердо: — Все равно это будет. Не хочешь нежно и красиво, значит, будет больно и грубо.
Но будет. Я тебе обещаю.
Он оттолкнулся от стола и, резко развернувшись, так же быстро вышел из кабинета. Юля продолжала сидеть, все также прижавшись к подоконнику, застывшим взглядом глядя ему вслед и чувствуя, как тело бьет мелкая дрожь.
Глава 13
— Все нормально? — донесся до нее голос дознавательницы, которая, как и Федя, хмурым взглядом наблюдала за разыгравшейся сценой. Однако слов опера они не смогли разобрать, и им оставалось лишь догадываться, почему тот так разозлился.
Девушка медленно перевела на нее взгляд и растерянно кивнула, затем взглянула на ведомости, которые разлетелись по всему столу. Взяв ручку, дрожащими пальцами попыталась что-то заполнить, но получилось неразборчиво. Сердце никак не успокаивалось, выдавая бешеный ритм, нервная дрожь никак не проходила. Кажется, она до сих пор ощущала прикосновение его рук к своему телу и мерзкое, леденящее чувство своего бессилия. На глаза навернулись слезы, и, отвернувшись к окну, Юля незаметно смахнула их. Она не представляла, как ей выйти из кабинета, как дойти до Шведова, чтобы все подписать, хотя и понимала, что вряд ли Степнов накинется на нее в коридоре и куда-то затащит. Наверное, это все же слишком для одного дня. Сегодня ему не удалось. Сегодня… А завтра? Или в любой другой день? В любом случае, ей ничего не оставалось, как до заполнить документы и, внушив себе, что ей нечего бояться среди белого дня в коридоре отдела, с опаской выйти из кабинета и отправиться к начальнику. И она едва не потеряла сознание, когда, переступив порог кабинета Шведова, увидела там Степнова.
Так и застыла в дверях, прижав к груди документы и растерянно глядя на него.
— Юль, что вы там стоите? Проходите, — кивнул Шведов, сделав приглашающий жест.
Опер сидел напротив него за переговорным столом и просматривал какие-то бумаги. Он медленно поднял глаза, взглянул на нее без особого интереса, словно ничего и не было. На негнущихся ногах Юля медленно подошла к столу, положила бумаги перед начальником ОМВД.
— Вот, вам нужно здесь поставить подпись, — как можно спокойнее произнесла она, не глядя в сторону Степнова и чувствуя, как все внутри холодеет, а тело наливается свинцом.
— Все в порядке? — поинтересовался Константин Николаевич, пододвинув к себе ведомости, и, пролистав их, расписался на последнем листе.
— Да, — тихо ответила Юля, и голос чуть дрогнул. Она просто не могла находиться в его присутствии, под его спокойным безразличным взглядом, будто это и не он сегодня прижимал ее к стене, лазил под одеждой, насильно целовал, а потом угрожал в кабинете.
— Вот и хорошо, — довольно сказал мужчина, отдавая ей документы. — Спасибо за проделанную работу, будем ждать вас в следующем году.
У нее хватило сил лишь на то, чтобы выдавить из себя подобие улыбки и, забрав ведомости дрожащими пальцами, попрощаться и медленно выйти из кабинета, почему-то ожидая, что Степнов тут же ринется за ней. Но парень продолжал сидеть на стуле, вальяжно откинувшись на спинку, и молча проводил ее безразличным взглядом.
Неужели все? В понедельник она вернется в родное Управление, займется привычными делами в знакомой обстановке и забудет Мневники и все, что здесь произошло. Вернее то, что, к счастью, не произошло.
До конца рабочего дня оставалось совсем немного времени, и Юля просидела все это время в кабинете, считая минуты и не рискуя выйти даже в туалет.
Кабинет Степнова был закрыт, машины на территории тоже не наблюдалось, но девушка никак не могла отделаться от ощущения, что он следит за ней. Даже покинув пределы отдела, уже за воротами она продолжала прокручивать в голове события этого утра, а также последних двух недель, и сердце тревожно замирало. Отстанет? Отстанет… Или уже нет? Чем ближе Юля подходила к своему дому, тем чаще ловила себя на том, что постоянно оглядывается по сторонам, в любой момент ожидая увидеть во дворе машину Степнова или его самого. С некоторой опаской девушка зашла в подъезд. Лампочка на первом этаже не горела, и ступеньки освещались лишь тусклым светом, доходящим со второго этажа. Помедлив, Юля все же шагнула в подъезд и, вглядываясь в каждый угол, почти бегом поднялась на освещаемый участок. Остановившись, с трудом перевела сбившееся дыхание. Дура, не будет же он тебя в подъезде караулить, чтобы…
Возле квартиры тоже никого не оказалось, впрочем, как и в самой квартире.
Заперев дверь на все замки, Юля устало опустилась на пуфик в коридоре и взглянула в зеркало. Из отражения на нее смотрела совершенно напуганная девушка, словно за ней только что гналось привидение. Покачав головой, она отвела взгляд.
Ну, как ее угораздило вляпаться в такую историю?! Буквально за какие-то несколько недель этот опер превратил ее жизнь в полный кошмар. И ведь со стороны все выглядит вполне безобидно: никто не видел его откровенных приставаний, никто не слышал тех слов, что он ей говорил. В полицию не заявишь без весомых доказательств. Можно было позвонить отцу, только у нее язык не повернулся бы рассказать ему такое. Какой-то парень просто-напросто облапал ее в здании ОМВД посреди рабочего дня! Вот позор! Попросить о помощи Макса? Он даже ни разу не позвонил за эту неделю, не предпринял ни малейшей попытки к примирению или хотя бы просто к тому, чтобы нормально поговорить. И все же, оставаться одной в пустой квартире и прислушиваться к каждому шороху за дверью было страшнее.
Помедлив, Юля достала из сумки телефон и набрала номер парня. Он ответил только после десятого гудка, когда она уже приготовилась услышать вежливый голос автоответчика. На заднем плане громко играла музыка, что сразу давало понять — парень в клубе.
