И разве она вправе лишать его жизни?!
Глава 22
Она не знала, сколько времени простояла так, вглядываясь в размытый снимок и прижимая ладонь к животу, не замечая слез, скатывающихся по щекам. На кухне в раковине по-прежнему бежала вода, про которую она совершенно забыла.
Как она будет жить дальше с мыслью, что совершила убийство? И чем она тогда лучше Степнова? Только он убил Максима, а она… Наверное, нет ничего страшнее, чем умереть, еще даже не родившись.
Если бы только ей одной пришлось пройти эту чудовищную процедуру, она бы потерпела, но заставлять беззащитного малыша терпеть боль она не могла.
Ведь кто-кто, а уж он-то точно ни в чем не виноват! Наоборот, она должна сделать все, чтобы оградить его от мук и страданий. А как же иначе, ведь теперь она — мама…
Такое теплое и незнакомое слово — мама. Ни разу в жизни ей не довелось его произнести. Но, по крайней мере, она будет слышать это чудесное слово по отношению к себе.
И в этот миг решение было принято. Решение, которое не позволит взять грех на душу, и не будет давить тяжелым грузом вины всю оставшуюся жизнь.
И сразу словно камень с души упал. Она не будет этого делать, просто не будет и все. И неуверенно, будто опасаясь, что она еще может передумать, одна за другой стали медленно всплывать мысли о том, что нужно сделать в ближайшее время: встать на учет в женскую консультацию, купить витамины, немного расшить форменную юбку, ведь носить платье она теперь не сможет, ввиду того что, надевая его, придется задирать руки вверх, а беременным, она слышала, это категорически запрещено.
Но самым важным и сложным для нее был разговор с отцом. Ей теперь понадобится его поддержка — моральная и финансовая. Как ему рассказать о том, что его дочь скоро станет матерью? Да еще и матерью-одиночкой! Он обязательно спросит об отце ребенка, и что ей говорить? Что это ребенок Макса? В разговоре с отцом у нее язык не повернется упомянуть Степнова.
Стыдно будет, очень стыдно. Не нужно ему знать такие подробности, да и ей пора забыть об этом. Думать надо теперь только о малыше.
Будущее материнство повлечет за собой множество изменений, и продумать нужно было очень многое: где она будет жить после родов, приданое для малыша или малышки, еще и вуз заканчивать надо. Конечно, рядом с крепким мужским плечом такие проблемы решились бы очень быстро, но она сама девочка сильная, справится, да и отец поможет, в этом Юля даже не сомневалась.
Скорее всего, после выхода в декрет, придется переехать в родной город. Там и воздух почище, чем в загазованной выхлопными газами Москве, и все знакомо с детства. Там, рядом с отцом, который, сколько она себя помнила, всегда внушал ей чувство безопасности, она надеялась полностью забыть тот кошмар, в который превратилась ее жизнь с появлением Степнова.
А Степнов, по-видимому, снова решил напомнить о себе. Непонятно, что ему надо. Поговорить хотел, деньги на аборт предлагал. Еще что-то говорил, но она запомнила только два слова: «аборт» и «оплачу». Конечно, Макса теперь нет, и если он захочет, то и дальше будет таскаться к ней. Слова «нет» он не понимает и ему совершенно плевать на то, что он убил человека. Думает, она сделает аборт, а потом кинется в его объятия, что ли? Если она раньше не собиралась отвечать ему взаимностью, то теперь тем более! Что он за человек?! Страшный, жестокий, циничный. Нет, все, решено: она уедет к отцу. Туда он за ней не потащится. Главное, пережить эти три-четыре месяца до декрета, а потом можно будет вздохнуть свободно.
Утром, перебирая картотеку, Юля наткнулась на его карточку денежного довольствия. Перед тем как уйти на проверку, она рассчитала зарплату на июнь, а сейчас из-за смены программы и переноса данных в новую расчет июльской зарплаты постоянно откладывался. Наконец программист «дал добро» на расчеты нового месяца, и Юля, буквально не поднимая головы, окунулась в работу.
Степнов Александр Павлович… Карточка выпала из рук. Господи, ну, как она могла забыть? Рано или поздно все равно бы наткнулась на нее. Хоть в другой отдел переводись или на другой участок, только как объяснить это руководству? Снова взяв карточку в руки, Юля стала медленно ее рассматривать. Хотя раньше уже видела ее не раз, просто не обращала внимания, ведь это было до… до всего…
Он явно живет не на одну зарплату, а на «левые» деньги. А какие у начальника уголовного розыска могут быть «левые» доходы, кроме криминальных? Юля слышала выражение «оборотни в погонах», вот угораздило же ее встретить такого в своей жизни. Ее, которая никогда в жизни не сталкивалась с криминалом, хотя ее отец всю жизнь проработал в правоохранительных органах, а сейчас и она сама является частью этой системы. Все это проходило мимо нее, никоим образом не касаясь лично. До того момента, пока она не встретила Степнова. Вернее, пока он ее не увидел и не загорелся идеей подчинить себе.
А теперь вся ее жизнь похожа на какой-то криминальный роман. Он убил Макса, ее изнасиловал; все это тянет на уголовное дело. Он — убийца, насильник, «оборотень в погонах», самый настоящий бандит, только в форме, и от этого еще хуже, еще опаснее. Она теперь каждый день живет и боится встречи с ним — мало ли что взбредет ему в голову. Раз он к ней домой «после» приходил, значит, велика вероятность того, что может опять прийти.
Про ребенка выспрашивал, деньги на аборт предлагал. Вдруг решит, что она его этим впоследствии шантажировать станет или заявление на него напишет. Все равно, малая вероятность такого существует, ведь любой тест ДНК подтвердит, от кого она родила ребенка. При желании он может и сам ей выкидыш устроить какой-нибудь, мало ли способов. Или вообще и ее убить, чтобы на корню пресечь все возможные проблемы в будущем. На его должности репутация и послужной список должны быть идеальными.
Страшно, жутко, опасно… Может, правда, все бросить и уехать домой, к отцу? Хотя, если он захочет, он ее и там найдет. Узнал же он, где она живет, с кем живет. Если ему надо будет, он все про нее узнает. И про то, куда уехала, и про то, что беременность сохранила.
В памяти всплыли его слова: «Я ведь могу и больно сделать», «Лучше не зли меня». И глаза — холодные, безжалостные… За что ей это?
* * *
— Юля? Почему ты не сказала, что приедешь? Я бы на станции встретил, — удивленно и в то же время радостно проговорил отец, увидев ее на пороге своего кабинета в субботу утром, и, обняв девушку за хрупкие плечи, заглянул в глаза. — У тебя все нормально? Ты какая-то бледная и похудела. Они, что, там на тебе пахали, что ли? — Да нет, пап, просто устала что-то, — покачала головой Юля и, помолчав, тихо произнесла: — Да еще… Макс умер, — и медленно подняла глаза на отца.
— Умер?! Как?! — ошарашенно произнес тот. — Что случилось? — Избили, — с трудом выдавила из себя девушка, а в груди все защемило: Макса избили до полусмерти, а ее… — Кто?! — спросил отец, глядя ей в глаза.
Юля тяжело вздохнула…забыть бы кто… — Неизвестно, пап… Неизвестно, — прошептала она, отводя взгляд.
