* * *
Снова тошнило с самого утра. Сильнее, чем обычно. И долго и мучительно выворачивало в ванной, затем мутило в метро, что, казалось, она вот-вот потеряет сознание. И все утро на работе, даже когда время перевалило за полдень, тошнота никак не проходила, а после глотка сока снова пришлось бежать в туалет.
Умывшись холодной водой, Юля взглянула на свое отражение в зеркале, бледная и замученная.
— Я справлюсь, — тихо сказала сама себе и, едва коснувшись живота, скрытого под форменной рубашкой, добавила: — Мы справимся.
И как бы парадоксально это не звучало после всего произошедшего со Степновым и метаний с абортом, сейчас только это слово «мы», относящееся к ребенку, и эта тошнота, акцентирующая все ее внимание на себе, не давали ей окончательно сломаться. Она не одна. Уже не одна.
Поправив волосы, девушка вышла в коридор и тут же услышала возмущенный голос Татьяны, которая искала ее по всему этажу.
— Юлька, ты где ходишь? — всплеснула та руками. — Иди, к тебе там приехали…
— Кто? — устало спросила Юля, думая о том, как вообще дожить до окончания этого рабочего дня. Завтра — суббота, два дня она проведет в постели. Целых два дня. И наконец, вволю наплачется и сможет спокойно все обдумать. А подумать было над чем: она осталась без поддержки. Теперь, когда отца больше нет, ей некому помочь, не к кому обратиться.
— Ну, кто? Кто-то из твоих… Опер из Мневников…
Юля застыла перед дверью, чувствуя, как тело налилось свинцом. Господи, неужели снова он?! Ну, что ему нужно на этот раз?! Убедиться в том, что она сделала аборт?! Его так волновал этот вопрос, что, может, он еще и справку из больницы потребует?! — Юля! — окликнула ее Танька, входя в кабинет, и ей ничего не оставалось, как последовать за ней.
Возле ее стола стоял невысокий крепкий парень с документами в руках. Это был не Степнов, а, видимо, кто-то из него оперов, лицо показалось ей смутно знакомым.
— Чем могу помочь? — сдержанно произнесла она с заметным облегчением.
— Здравствуйте, я из Мневников. Вы у нас на проверке были недавно, помните? Начальник просил заявки в договорной передать.
— Это к Светлане Викторовне, — слабо кивнула девушка в сторону дальнего стола.
— А, спасибо, — с интересом разглядывая ее, ответил опер. Она была другой, совсем другой, не той, что приходила к ним всего пару месяцев назад. Та была цветущая, веселая девушка с блестящими глазами и обаятельной улыбкой, уверенная в себе, без страха дерзившая их главоперу, а сейчас перед ним стояла лишь тень той Юли — потухший взгляд, на дне которого плескался … страх? Она, что, его испугалась? Ну, да, выдохнула едва заметно, как будто груз с плеч скинула.
Не в силах находиться с ним в одной комнате, Юля поспешно вышла обратно в коридор и, пройдя к маленькой лестнице, прислонилась спиной к стене, только сейчас осознав, как сильно испугалась. Внизу живота кольнуло и, приложив к этому месту ладонь, она замерла, боясь пошевелиться. Это все нервы, нужно успокоиться. Даже если бы это был Степнов, ничего бы он ей не смог сделать в их кабинете. И ей, возможно, еще не раз придется столкнуться с ним по работе.
— Ой, что вы там с ней сделали в своих Мневниках? Сама не своя вернулась, — обращаясь к оперативнику, промолвила Татьяна, явно желая почесать языком.
— Таня, хватит! Ты прекрасно знаешь, почему она сама не своя. И Мневники тут не причем, — тут же одернула ее коллега, у стола которой и сидел Влад.
— А что? Что-то серьезное? — заинтересовался тот.
— Ой, да там вообще капец. Сначала у нее парень умер, а она, — Татьяна сделала многозначительную паузу, наблюдая за реакцией парня, — похоже, беременная.
Мутит ее, каждые пять минут в туалет бегает, бледнее мела вон… А на днях отец на машине разбился. Она вообще одна осталась. В чужом городе, сама-то не московская, на съемной квартире… Не знаю, как она будет выкручиваться…
— Ну, ничего себе! — от удивления присвистнул опер, — Да уж… А с парнем что? Болел? — Да нет, вроде ничем не болел. Хотя я толком не знаю, у них в последнее время что-то не ладилось, может, что и было. Не дай бог такого! Все сразу навалилось.
А вообще, вот как ушла к вам в Мневники, так совершенно другим человеком вернулась. И несчастья… одни за другими… — Татьяна, — прервала ее Светлана Викторовна, одаривая красноречивым взглядом.
— Работаю-работаю… Ой, опять бланки закончились, и Юльки нет. Как приходит кто из оперского состава, так она тут же исчезает. Аллергия у нее на вас, что ли, — сама посмеявшись своей же шутке, уже тише продолжила девушка, — а как слово Мневники слышит, так глаза тут же на мокром месте. И, кстати, мутить ее начало как раз через полмесяца после ревизии. Не ваш ли майор постарался? — фантазия уносила девушку все дальше. — Ходил тут, глаз с нее не сводил, после работы с цветами встречал, а сейчас пропал.
А спускаясь по лестнице, опер увидел Юлю. Она стояла, задумавшись, печально глядя в окно. Еще раз наметанным оперским взглядом отметив про себя резкие перемены в девушке, он направился к машине, в уме сопоставляя все, что знал и то, что только что услышал.
Странно, очень странно. У нее был парень? А со Степновым тогда что было? Она вроде не производит впечатления легкомысленной девицы. Видимо, Саша, действительно, насильно ее там, в архиве, и от этого она, как выразилась расчетчица Татьяна, «вернулась из Мневников сама не своя». Ну, а что? Зная Степного, от него всего можно ожидать. Он привык общаться с шалавами всякими, вот и не церемонится с ними, и с этой Юлей, видимо, действовал, как обычно. Хотя у нее отец и парень погибли не так давно — вполне естественно, что она переживает. И все же… Нет, что-то здесь было не так. Оперская чуйка подсказывала ему, что все не так просто. Все гораздо хуже, чем, кажется на первый взгляд.
Глава 23
Степнов сидел за столом, подписывая рапорта о проделанной работе, и удивленно вскинул брови, когда в кабинет без стука вошел Влад.
— Отвез? — взглянув на него исподлобья, мрачно спросил Саша и снова уставился в бумаги.
— Отвез, — прикрыв дверь и прислонившись плечом к стене, опер смотрел на начальника. — Видел ее…
— Кого? — медленно подняв глаза на парня, чувствуя, как все внутри холодеет, спросил Степнов.
— Девчонку, которая к нам на проверку приезжала, — внимательно разглядывая главопера, сказал тот.
— И что? — сквозь зубы процедил Саша, нервно покрутив в руках ручку.
— Изменилась она. От одного названия нашего отдела готова в обморок грохнуться. Беременная, говорят, — задумчиво произнес парень, выдержав небольшую паузу, и, взглянув начальнику в глаза, прямо спросил: — Не от тебя ли? — А почему она должна быть беременной от меня? — ничем не выдавая своего волнения, отрезал Степнов. — У нее, вообще-то, парень есть.
Чуть прищурившись, Влад продолжал смотреть ему прямо в глаза.
