— Но… зачем? — медленно произнесла девушка, отметив, что в руках у него снимок УЗИ.
— Трудно объяснить. Да, и не важно сейчас, — вздохнул Саша, первым отведя глаза, и, подойдя к стеллажу, положил карточку на место.
— А что важно? — прямо спросила Лена.
— Чтобы с ней и ребенком все было в порядке, — искренне ответил он.
Покачав головой, выражая крайнюю степень недоверия, Лена стояла, размышляя над его словами.
— Девчонке двадцать два, ты ей жизнь сломал, — невесело усмехнулась она.
— Я не оставлю ее. Буду ей помогать, — возразил Саша, сам понимая, насколько жалко прозвучали эти слова.
— Помогать? — все также оценивающим взглядом оглядев его с ног до головы, протянула Лена. — А парень ее… Макс? Тоже ты? — Что именно? — на скулах Степнова заиграли желваки, глаза сузились, взгляд потяжелел.
— Он умер? Ведь так? — пристально глядя ему в глаза, уточнила девушка.
— Он ударился головой, произошло кровоизлияние. Я его не убивал, если ты об этом, — сквозь зубы проговорил Саша. Да, прямого умысла убить его не было, однако косвенно вина все равно была на нем.
— А вот Юля думает наоборот. И она уверена в том, что сейчас ты ее преследуешь, чтобы как-то запугать, на случай если идет расследование о смерти ее парня, — немного подумав над тем, стоит ли это говорить, все-таки сказала Лена и добавила: — Она даже думает, что ты и ее убить можешь, чтобы себя отмазать.
По спине Степнова пробежал холодок. Как ей могло такое в голову прийти?! Неужели, она может такое про него думать? А почему бы и нет? Ведь она ничего хорошего от него не видела.
Подойдя на шаг ближе к девушке, глядя ей прямо в глаза и стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительнее, Саша медленно произнес: — Я хочу ей помочь. Я не причиню ей вреда. Я знаю, что виноват, что такое простить невозможно, но я постараюсь сделать все возможное, что бы помочь Юле. Как-то исправить то, что натворил… — Ты еще на что-то надеешься, — усмехнулась Лена и, помолчав, медленно сказала: — Ее собирать нужно теперь. По частям, по осколкам. Это будет не просто…
Степнов кивнул.
— Я знаю…
* * *
Едва дверь за ними закрылась, Юля закрыла глаза. Господи, ну, почему в ее жизни все так сложно? И ведь все один к одному — не успела выписаться из больницы, как снова в ней оказалась, да еще и под чутким руководством Степнова. Нет, это уже слишком! Уходя, Лена выключила общий свет, остался включенным лишь ночник на тумбочке. Усталость взяла свое, к тому же, видимо, вместе с другими лекарствами Юле дали и успокоительное, и вскоре девушку начало клонить в сон.
Лена появилась на пороге палаты часа через два. Осторожно прикрыла дверь и поставила сумку с вещами на кресло возле стены. Услышав неясный шорох, Юля тут же открыла глаза.
— Разбудила? Вот вещи — белье, ночнушка, халат, — она кивнула на спортивную сумку. — А здесь йогурты и фрукты, а то до завтрака еще далеко, — Лена поставила на стол пакет и взглянула на часы, которые показывали полночь. — Я домой уже не поеду, смысла нет. Переночую в сестринской, утром уже на смену.
— Извини, что доставила тебе столько хлопот, — виновато проговорила Юля.
— Перестань, я рада, что могу хоть чем-то помочь, — отмахнулась та, разложив на столе упаковку с йогуртами и бананы. — Может, ты чего-то конкретного хочешь из еды? Ну, у всех же беременных бывает — накатывает желание какой-то определенной пищи…
— Не хочу, — покачала головой девушка и вздохнула: — Мне кажется, что этот токсикоз никогда не прекратится.
— Потерпи, ко второму триместру у всех заканчивается, — уверила ее Лена. — Ладно, ты пока хоть этим перекуси, ребенку же нужно питаться. А если чего-то захочется, то скажи, я Саше позвоню, он завтра утром все равно приедет, купит, — и, повернувшись к Юле, встретившись с ее ошарашенным взглядом, сразу поняла причину ее беспокойства. — Юль… Ты знаешь, мне показалось, что он вполне нормальный. Он так искренне интересовался твоим состоянием, все фотку с УЗИ смотрел, что у тебя на полке лежала. Не знаю, так невозможно притворяться…
— Лен, он это умеет, — с отчаянием в голосе проговорила Юля, чувствуя, как при одном упоминании о нем к глазам подступают злые слезы. Кажется, даже раньше такого не было, видимо, гормоны играют по полной. — Ты, что, ему поверила?! — Я у него прямо спросила. Про тебя, — присев на край кровати и, помолчав, призналась Лена, стараясь говорить как можно мягче, выбирая слова. — И он не стал ничего отрицать. Я думаю, что он и сам уже осознал, что сделал. И еще. Я спросила у него про твоего парня…
— Лена, зачем?! — громко воскликнула Юля.
— Он утверждает, что не убивал его, — пропустив ее вопрос, быстро проговорила та. — Это был несчастный случай, Юль. Мне кажется, зря ты себя накручиваешь.
Он ничего тебе не сделает.
— Ой, Лена, я в этом совсем не уверена, — чуть слышно произнесла девушка, обхватив себя руками.
— Одной тебе будет сложно, а он, действительно, может помочь, — начала Лена, но Юля ее перебила: — Мне не нужна его помощь! — Он уже помогает. Юль, это он оплатил палату, хороший уход, лекарства привез, что врач написал, — невесело усмехнулась подруга и, вытащив из сумки небольшой аптечный пакетик, поставила его на тумбочку. — Знаешь, сколько они стоят? А тебе придется их пить почти до конца беременности…
— Я не возьму их, — упрямо повторила девушка, отвернувшись.
— Глупенькая, тебе о ребенке сейчас нужно думать, а не гордость свою показывать, — покачала головой Лена и, поднявшись, направилась к двери, оглянувшись лишь на пороге. — Если что, я в сестринской. Спокойной ночи.
Когда она вышла из палаты, Юля все-таки потянулась к пакету и, заглянув в него, вытащила чек, лежащий на дне. Сумма была внушительной, а лекарств всего-то несколько пачек. Их хватит на неделю-две, а что дальше? То, что не принимать их нельзя, Юля уже поняла, но и таких денег у нее не было.
Получался какой-то замкнутый круг, и выхода она пока не видела…
* * *
На следующее утро Саша сидел в кабинете Шведова, который был крайне недоволен его вчерашней выходкой, что и высказал ему первым делом. Степнов лишь устало тер виски, пил кофе из пластикового стакана, купленного в кафе напротив, и посматривал на часы, думая лишь о том, чтобы скорее снова поехать к Юле. Накануне, завезя Лену с сумками обратно в больницу, он еще некоторое время просидел в машине, обдумывая все произошедшее за этот вечер, да и вообще за последние месяцы, с трудом веря, что все это происходит с ним на самом деле. Затем поехал на заправку и перекусил в какой-то забегаловке, а приехав домой уже далеко за полночь, долго не мог заснуть. В какой-то момент головная боль стала нестерпимой. Одевшись, Саша снова спустился к машине и, отыскав в бардачке таблетки, выпил сразу несколько, хотя врач не раз повторял, что делать этого нельзя, иначе возникнет привыкание и потребуется увеличение дозы. Забывшись беспокойным, поверхностным сном уже лишь под утро, он с трудом поднялся по звонку будильника.
