Хотелось куда-нибудь убежать и желательно туда, где ее никто не найдет, чтобы побыть одной, привести свои мысли в порядок. И такое место было.
Выйдя в коридор и подойдя к окну, выходящему на внутренний двор с плацем, где в данный момент строилось перед сменой подразделение охраны общественного порядка, Юля набрала знакомый номер. Невидящим взглядом, уставившись за стекло, она слушала длинные гудки, пока, наконец, в трубке не раздался щелчок.
— Привет, пап! Можно, я завтра приеду? — тихо проговорила девушка в трубку.
— Ну, здравствуй, дочь. С каких пор ты спрашиваешь разрешения, чтобы приехать домой? — ответили на другом конце провода, и, кажется, сразу стало легче.
Собрав немного вещей, на утро она села на электричку, следующую в дальнее Подмосковье, и через три часа вышла на своей остановке. В последний раз Юля приезжала к отцу на новогодние праздники, за эти месяцы здесь ничего не изменилось.
Маленький уютный городок, где самыми высокими домами были пятиэтажки, вокзальная площадь являлась центром города, а за изгородями частных домов лениво перебрехивались собаки. Все в этом городке было знакомо с детства. И первое время в Москве она скучала по его тихим улочкам, которыми без страха ходила даже поздно вечером, по добродушным веселым жителям, не скупящимся на улыбки, но все же столица со своим шумом и суетой вскоре взяла свое.
Несмотря на то, что была суббота, Юля знала, что вряд ли застанет отца дома.
И, сойдя с перрона, пешком направилась в сторону ОВД, находящемуся недалеко от площади. Дежурный приветливо поздоровался, узнав дочь начальника следствия, и на ее вопрос об отце кивнул на кабинет.
Подойдя к двери, девушка потянула за ручку и без стука ступила на порог.
Мужчина, склонившийся над столом, оторвался от заполнения журнала и поднял глаза на вошедшего.
— Пап, ну, вот и я, — просто сказала она.
Поднявшись из-за стола, он вышел ей навстречу. Губы тронула едва заметная улыбка.
— Я ждал тебя, — остановившись в двух шагах от нее, сказал он.
— Так уж и ждал, что сидишь на работе даже в субботнее утро, — с укором произнесла Юля и тоже улыбнулась, прижимаясь к его груди. — Я соскучилась, пап.
Спустя несколько часов, пообедав в соседнем кафе, за разговорами они неспешно дошли до частного двухэтажного дома из красного кирпича, где девушка провела все свое детство и юность. Потрепав по загривку пса, выскочившего ей навстречу, Юля взглянула на дом и невольно улыбнулась.
— Как же здесь хорошо, — повернувшись к отцу, который не сводил с нее глаз, тихо сказала она.
— Может быть, вернешься? — помолчав, все же спросил тот, хотя уже знал ответ, потому что слишком хорошо знал свою девочку, которая во всем старалась идти до конца, как бы сложно ей не было. — Тяжело тебе одной в этом городе.
Возвращайся, найдем тебе место в следствии.
— Нет, пап, следствие это не мое, мне ближе цифры, — покачала головой Юля. — Да и не смогу я уже здесь, задохнусь в этой тишине. Привыкла к грохоту города, к тому, что все время нужно куда-то спешить.
— Что-то не так? Расскажи мне, — серьезно проговорил отец, сердцем чувствуя, что у нее внутри словно натянулась струна, готовая лопнуть в любой момент. — Что у тебя случилось? — Ничего, все хорошо. Правда. Просто устала, работы много, сессия скоро, — как можно веселее произнесла девушка, умолчав про ссору с Максимом и, тем более, про опера, о котором отцу и вовсе знать ни к чему. — Я лучше в отпуск приеду, — и, заставив себя рассмеяться, обняла его за шею.
— Ну, смотри сама. Но ты знаешь, что всегда можешь вернуться, — твердо сказал он.
Она это знала, а еще знала, что никогда не вернется.
Этой ночью Юля долго лежала без сна в своей девичьей постели в комнате на втором этаже, понимая, что нужно выспаться, но была не в силах заснуть.
Слишком много мыслей металось в голове, и они не давали покоя. Встав с кровати, она подошла к окну и, сев на подоконник, уставилась в темноту. Ночь была черной с мерцающими точками звезд в бездонном небе и затянутым дымкой полумесяцем, взошедшим над темнеющим вдали лесом.
Возможно, отец прав, столица ей не по силам, и чтобы выжить в ней, приходится выкладываться на полную катушку, как физически, так и эмоционально. Может, действительно было бы лучше вернуться сюда, где все знакомо, и где всегда будет поддержка отца. Но вернуться означало бы признать свое поражение и, в первую очередь, перед самой собой. А отец — он всегда примет ее, что бы ни случилось, и что бы она ни сделала, только он и так отдал ей столько лет своей жизни, что теперь она просто не имеет права доставлять ему какие-либо разочарования. Пусть лучше думает, что все у нее хорошо, а со временем все наладится. Ни к чему заставлять его волноваться по таким пустякам. Пройдет пару дней, и Макс найдет возможность, чтобы помириться с ней, а опер, возможно, вообще уже и не вспоминает о ней, даже не подозревая о ее страхах по поводу предстоящей ревизии, а пребывание в Мневниках и вовсе пролетит за работой как один день.
Обхватив руками колени и упершись в них подбородком, Юля смотрела во тьму, изо всех сил пытаясь уверить себя в том, во что почему-то не верилось, а где-то в груди застыл ледяной комочек предчувствия, настойчиво саднящий внутри, словно нашептывая: «Так, как ты хочешь, не будет. Будет совсем иначе».
Глава 7
Неделя для Степнова выдалась напряженной. В понедельник позвонила Вика и дрожащим голосом сообщила, что маме вдруг стало плохо, и ее увезли на скорой в больницу с диагнозом «микроинсульт». Бросив все дела, Саша помчался туда.
На несколько дней поселив сестру у себя, парень разрывался между работой и больницей. Наконец к выходным матери стало лучше, и ее выписали. Забрав ее из больницы и отвезя вместе с Викой домой, предварительно закупив продуктов и необходимых вещей на первое время, чтобы у них не было необходимости идти в магазин, парень только сейчас вспомнил о Юле и о том, что уже на следующей неделе она должна прийти к ним в отдел на проверку. Он не сомневался, что Шведов договорился об этом — для него это мелочь, учитывая, что начальник финансовой части его хороший друг.
Он ждал встречи с ней. Интересно было, как она будет на него реагировать.
Известно ли ей о том, что он работает здесь или девчонка уже совершенно позабыла о его существовании на этой планете? Ну, что ж, в его планы входило напомнить ей о себе. Она же не думает, что он откажется от нее из-за появления на горизонте этого романтичного глупца, который даже не заметил ее настороженности по отношению к нему, да и вообще по ходу ничего не замечает, кроме своего ди-джейского пульта — вот пусть и дальше пластинки крутит, эта девчонка явно не для него.
Саша бродил по своей квартире, в которой после отъезда сестры вновь остался в одиночестве, и пил из горла коньяк, чувствуя, как алкоголь горячими струями растекается по венам, как пульсирует в висках кровь, но желанного опьянения не наступало. Видимо, после аварии у него просто отключился какой-то жизненно важный центр, отвечающий за расслабление, и больше не выходило забыться в спасительном беспамятстве.
