Нельзя. Не сейчас.
Раздраженный Кобылин открыл веки и сурово глянул на Григория, который, в свою очередь внимательно разглядывал охотника.
— Что? — осведомился Алексей.
— Ты в порядке? — тихо спросил Борода.
— О, как вы все задрали, — раздраженно бросил Кобылин. — И ты туда же. В порядке я, в порядке. Не спал в самолете, устал. Всю дорогу как на иголках!
— Чего так? — удивился Гриша. — Вроде, тут лететь всего ничего.
— Высматривал подсадку, — признался Кобылин.
— Кого?
— Не могли они меня одного отпустить, — шепнул Алексей. — Они мне билет достали. Стопудов кого-то подсадили в салон, следить за мной.
— И как, нашел? — с живым интересом осведомился Борода.
— Нет, — огрызнулся Кобылин. — И это меня бесит. То ли я такой тупой стал, то ли они не посчитали нужным отправить наружку. То ли нарочно намекнули, а не послали, чтобы я весь извелся! Ведь я же знал, что на меня смотрят!
— У тебя, часом, не паранойя? — буркнул Григорий. — Следят за ним, надо же, какая цаца.
— Следили, — мрачно отозвался Кобылин, — но не те.
— А кто?
Кобылин помялся, распрямляя затекшие ноги. Мотнул головой.
— Да так, — сказал он. — Я засек семью оборотней. Со щенками. В общем салоне. А в самом начале сидел кто-то из ночной своры, даже не знаю кто, но тянуло мертвечиной. Из бизнес-класса просто несло упырем. Там точно зубастик прятался. И нервировал стюардесс. Они бегали все напряженные, почти в истерике. Я даже начал прикидывать, как рвануть через салон если что. А потом оборотни меня засекли.
— Представляю, — сказал Гриша. — У тебя, небось, из глаз искры, волосы дыбом и дым из ушей.
— Старший поймал мой взгляд, когда я расслабился, — буркнул Кобылин. — Кажется, он меня узнал. Наверно, земляк. Психанул, задергался. Псица его тоже напряглась, аж мокрой шерстью потянуло. Мертвяк в начале салона почуял их, пошел в наш хвост, посмотреть, что там такое, увидел меня, умчался обратно, забился в кресло, облился чаем. Потом вылез упырь из бизнес-класса. Я спрятался, но он увидел ошалевших оборотней и мертвяка, или кто он там. Паниковать упырь не стал, но обратно слился быстро и, похоже, начал строить баррикаду. Тут уж весь салон почуял что-то неладное, психанули все. Бабы скандалят, дети рыдают, мужики хлещут стакан за стаканом и лаются. Дурдом какой-то. А до земли десять тысяч. Мне и самому психануть захотелось.
Гриша устало прикрыл глаза, пытаясь отогнать от себя картину психующего, в узкой трубе самолета, Кобылина.
— И? — слабым голос осведомился он.
— Сцепил зубы, вытянул ноги и закрыл глаза, — мрачно отозвался охотник. — Медленно дышал через нос и считал выдохи. Минут через пятнадцать народ успокоился. Через полчаса затихли все. А вот я как на иголках весь полет.
— Бедняжка, — язвительно заметил Борода, поглядывая на телефон. — Подожди.
Вскинув аппарат, Гриша прижал его к уху, и прислушался. Кобылин, отвернувшийся из вежливости, окинул быстрым взглядом салон.
Верхний свет погасили. Лишь кое-где, над одиночками, тлели крохотные фонарики. Люди неторопливо рылись в сумках и рюкзаках, похоже, готовились спать. Тщательно и правдоподобно.
— Хорошо, — сказал Гриша в телефон. — Выехали. Да. Я уверен, что после операции получу остальные диски. Все. Будьте на связи.
Кобылин очень медленно повернул голову и посмотрел на Григория. Тот, как обычно, взъерошенный, с торчавшими черными кудрями, ответил мрачным взглядом и опустил телефон в карман. Алексей медленно отвернулся. Он знал, что все диски были в тайнике. И теперь они должны быть у Гриши. Все.
— Спасибо, — сказал Кобылин, рассматривая кресло перед собой. — Спасибо, Гриш.
Бывший координатор вскинул указательный палец к аккуратно подстриженной бороде, в которой мелькала седая полоса, прижал к губам, призывая к молчанию.
— Есть две новости, — вслух сказал он. — Хорошая и плохая.
— Валяй, — бросил Кобылин, откидывая затылок на мягкий подголовник.
— Скадарский знает, что ты здесь, — деловито произнес Григорий. — Кое-какие связи в столице у него остались. Он опережает нас, но не сильно. Похоже, не ожидал, что ты так быстро за ним помчишься. Кое-какие силы ему удалось собрать за это время. Удивительно, но как ты и сказал, он засел на Черном Озере и, похоже, собирается остаться там.
— Прекрасно, — выдохнул Кобылин. — Значит, мы точно знаем, где он. Не придется мотаться по стране. А какая плохая?
— Это и была плохая, — обиделся Григорий. — Вот вечно ты…
— Ладно, — примирительно сказал Алексей, прикидывая, не снять ли кроссовки. — Давай, хвастайся хорошей.
— И похвастаюсь, — надулся Борода. — Мы тут дезинформацию для прикрытия запустили знатную. У Скадарского не будет официальной поддержки в ближайшее время. Ему придется рассчитывать только на собственную команду, которую мы изрядно проредили в банке. А правительственные службы, в которых у него, надо сказать, неплохие связи, сегодня будут заняты другим.
— О, — удивился Кобылин. — Даже такой уровень? И что за деза?
— Переворот, — гордо объявил Гриша.
— Чего? — Кобылин оторвал голову от спинки кресла. — Какой переворот?
— Государственный, — отчеканил Гриша. — Поступила информация, что в стране планируется свержение власти. В этот момент все силовики страны на ушах стоят, крепят оборону страны, готовят облавы, репрессии и все такое. Дежурят в столице и крупных городах. А не бегают по всяким национальным паркам с озерами.
— Вот прям крепят оборону? — удивился Алесей.
— А то, — гордо отозвался Гриша. — Вторжение иностранных сил, акт агрессии, засланные боевые команды. Страшные русские спецназовцы. Хакеры. И стройбат.
— Ну вы ваще, — выдохнул Кобылин, опускаясь обратно на спинку. — В своем уме? Кто в такое поверит?
— Ты поразишься, — Борода тяжело вздохнул. — В такое верят охотнее, чем тебе кажется.
— Мда, — шепнул Кобылин, закрывая глаза. — Гриш!
— А?
— Я посплю немного, ладно? Буди, только если твои люди не справятся.
— Какие люди? — натурально удивился Борода.
Кобылин приоткрыл веки, глянул на Гришу — тяжело, из-под бровей.
— Я похож на идиота? — осведомился он.
— Вроде нет, — быстро отозвался Борода.
— Ты тоже, — веско уронил Кобылин. — Половина автобуса прислушивается к нашему разговору. Вон у того лысого скоро уши наизнанку вывернутся. А та костлявая стерва, кажется, даже протокол встречи ведет, вон в планшете что-то набивает. Раз ты не идиот, и не дергаешься, значит, это твои люди. И не сношай мне мозг, ирод, дай поспать.
