Кобылин сосредоточился, втянул носом холодный воздух, наполненный влагой и ароматом смолы. Мир сразу стал отчетливей. Алексей прищурился и ускорил шаг, опускаясь все ниже, к самому озеру. Он чувствовал на себе чужие взгляды. Конечно, его визит не остался незамеченным. Вот один взгляд сменился другим — его вели, передавали от наблюдателя к наблюдателю, как выслеженного зверя. Но лес молчал. Те, кто скрывались в зарослях, не собирались выдавать себя и свои позиции. Кобылин знал — стрелять не будут. И не навалятся скопом из темноты. Пропустят его к тому месту, где охотника ждет его судьба.
Улыбнувшись, Алексей начал спускаться вниз по дорожке, мягко пружиня кроссовками по мокрому асфальту. Здесь совсем не было света, но дорогу он видел. Кобылин прошел бы здесь и с закрытыми глазами, ориентируясь лишь на звуки и запахи.
Невольно Кобылину вспомнилось, как будучи еще ребенком, он шел через темный двор с погасшими фонарями. Темно было — хоть глаз выколи. Да. Он боялся. Но прошел легко и свободно, как будто кто-то вел его за руку. Хорошее воспоминание. Настоящее. Его собственное. Так приятно, знать, что ты, — это ты. А не кто-то другой. Что в этом мире есть место для тебя, и что ты хозяин и этого места. И этого мира.
— Я — Кобылин, — шепнул охотник, ускоряя шаг.
Дорожка кончилась, темные стены деревьев разошлись в стороны, и Алексей неожиданно вышел на широкий берег. Здесь не было деревьев, только редкая трава на земле, напоминавшей вытоптанное футбольное поле. Десяток метров берега и — озеро. Вода действительное черная, как пустое зеркало, поверхность гладкая, неподвижная, как застывший вековой лед.
Кобылин медленно подошел к самому краю, глядя на стену деревьев, возвышавшихся на другом берегу. Нет, это не остров. Это так причудливо изгибается берег, делая большой выступ, доходящий почти до центра озера. Тянет туда. Все случится там. На той стороне.
Алексей оглянулся, пытаясь найти обходной путь. Слева, чуть в стороне, он заметил доски, торчащие из воды. Так и есть. Деревянный помост из некрашеных досок. Темный, старый, почти утонувший в черной глади озера. А за ним скрывается лодка, выкрашенная темно-зеленой краской. А за ней — еще одна.
Перепрыгивая через маленькие лужи на берегу, Кобылин устремился к крохотному причалу. Скользя кроссовками по мокрым доскам, выскочил на него, склонился над лодками. Их оказалось три. У двух нет весел, а вот у третьей полный комплект. Прихваченный цепью к деревянной лавке.
Алексей рывком выдернул сгнившую лавку из креплений, та, рассыпая труху и щепки, упала на дно, в набежавшую лужу воды. Кобылин забрался в лодку, выставил весла и, усевшись прямо на мокрое днище, погреб к другому берегу.
До него было недалеко, рукой подать. И все же Алексей на ходу оглядывался, не доверяя своим навыкам гребца. Над озером стояла тишина, и плеск весел разносился над черной гладью странной музыкой. Разок Кобылин перегнулся через борт, пытаясь понять, почему вода такого цвета. Поежился. Там, под лодкой, раскинулась настоящая бездна. Провал, начинавшийся прямо у берега, уходил вниз метров на двадцать, а то и больше. Манящая глубина, древняя, оставшаяся со времен ледникового периода. Настоящая черная дыра, на дне которой скрывалось что-то огромное и темное, как сердце ночи.
Кобылин мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Его интересует не озеро. Соберись. Соберись!
Нос лодки мягко ткнулся в берег, под днищем заплескалась волна. Кобылин поднялся на ноги, прыжком выскочил на берег и попятился, не решаясь показать спину черным мелким волнам. Только сделав пару шагов по скользкой траве и глубоко вздохнув, он развернулся и очутился лицом к лицу с мокрыми стволами деревьев, проступавших из темноты подобно древнему частоколу. Алексей подался вперед, вытянул руку, коснулся пальцами влажной коры.
— Я тебе не враг, — шепнул он, заглядывая в собственную бездну за плечами. — Не враг.
Ответа Кобылин не услышал, но на него и не рассчитывал. Чувство близкой опасности медленно отступило, как океанская волна в отлив. Алексей подобрался, втянул ночной воздух, и скользнул вперед, между деревьями, двигаясь в ту сторону, куда его звала судьба. Алексей знал — там, в зарослях, совсем рядом, скрывается сила. Большая природная сила. Там что-то есть, там что-то происходит и ему нужно там быть.
Продираясь сквозь кусты и обходя стволы деревьев, Алексей заметил впереди просвет и замедлил шаги. Бесшумно шагая по палой листве и иголкам, он выбрался на край темной поляны. Замер на секунду, прислушиваясь к своим ощущениям. Чужие взгляды пропали. Больше никто не смотрит на него сквозь прицел. Нет зла и агрессии. Но там, впереди, есть кто-то живой. И он ждет.
Алексей осторожно, на цыпочках, шагнул вперед, ступил на поляну. И там, в центре, сквозь полумрак, рассмотрел зыбкий силуэт. Видно было плохо, ночь, казалось, наполнила поляну густыми хлопьями. Ясно одно — это человек. И он держит на руках небольшой сверток. Ребенка. Из темноты вдруг повеяло страхом, отчаяньем, болью…
Линда.
Сердце ударило в ребра, дыхание остановилось. Кобылин рванулся вперед, вскинул руку, потянулся к силуэту, и в тот же миг перед глазами расцвела огненная вспышка.
Алексей вскрикнул, зажмурился, его пальцы наткнулись на что-то мягкое. Охотник подался назад, уперся спиной в упругую стену и медленно опустил руки. Отчаянно щурясь, он пытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь зеленые пятна, плавающие перед глазами.
Теперь поляна была залита светом, казавшимся ослепительным после темноты. В центре вытоптанного пятна из земли торчал огромный камень — выше человеческого роста, вытянутый, округлый, напоминающий кукурузный початок. По нему растекались ручейки огня, словно кто-то плеснул бензином и поджог. В свете этих пылающих лент было видно, что камень покрыт крохотными выбоинами — то ли узорами, то ли буквами. Но сейчас Кобылина больше занимало другое — прозрачная стена, раскинувшаяся перед ним.
Оглянувшись, Алексей заметил в неровном свете границы этой стены. Получалось, что он очутился внутри большого прозрачного шара, похожего на мыльный пузырь гигантского размера — его стенки были так же прозрачны и так же переливались в отблесках огня разными цветами.
Вытянув руку, Кобылин уперся пятерней в мягкую стенку. Толкнул. Та поддалась, но совсем чуть-чуть. Нажал сильнее — ничего. Лишь мягкая гладкая поверхность пульсирует под ладонью, словно живая. Алесей сосредоточился, стараясь протолкнуть пальцы сквозь плотное нечто, но его руку тут же отбросило назад, да так, что хрустнул локоть.
— И не пытайся, — раздался голос из темноты, и Алексей вскинул голову.
В круг света выступил человек. Высокий, плечистый, с длинными черными кудрями, в которых был заметен отблеск седины. Массивный нос, кустистые брови. Голос тихий, мощный, с заметным акцентом. Князь Скадарский — полностью соответствующий полученному описанию. Обеими руками прижимает к груди большой светлый сверток.
— Даже не пробуй, — выдохнул Скадарский, сверля взглядом застывшего охотника. — Скоро все кончится. Эта сила тебе не по зубам, Жнец. Ты не первый из существ, кто попадает в ловушку времени. И не ты последний. Она приготовлена для таких, как ты. И для тех, кто сильнее и опаснее тебя. Это сложное заклинание, пришедшее из глубины веков, извлеченное из наследия древних сил. И ты теперь в его власти.
