— Не хочу, — выдохнул Кобылин. — Замолчите!
Открыв глаза, охотник в панике вцепился в руку Ленки.
— Пусть они замолчат! — простонал он. — Пожалуйста!
— Кто? — растерявшись, Лена оглянулась на Вадима и Веру, шепчущихся в стороне.
— Все они, — выдохнул Кобылин, опускаясь обратно на столешницу. — Голоса.
— Какие голоса? — дрожащим голосом спросила Ленка. — Леша?
— Все, — выдохнул он. — Кричат… Говорят… Сотни… Тысячи…
Прикусив губу, охотница покосилась на Григория, с немой мольбой вглядываясь в его мрачное, потемневшее лицо. Тот лишь покачал головой — он и сам не знал, что происходит.
— Все будет хорошо, — выдохнула Лена, — Леша, все будет хорошо. Ты у друзей. Расслабься. Успокойся. Просто полежи, отдохни.
— Не хочу, — процедил сквозь зубы Кобылин. — Домой. Надо домой.
— Подожди немного, — шептала Лена, и слезы блестели на ее глазах. — Леша, потерпи. Все пройдет. И поедем домой. Я обещаю.
В кармане Григория забряцал мобильник, и он поспешно отступил в сторону. С облегчением развернулся от гнетущего зрелища и, воспользовавшись удобной отговоркой, быстро отошел в дальний угол, к сваленным в кучу столам.
— Да что такое, — выдохнул он, вынув телефон из кармана. — Опять…
Номер был знакомый. И голос в трубке — тоже.
— Он у вас? — резко спросила Даша, едва Борода успел прислонить мобильник к уху.
— Да, — отозвался Борода. — Мы его нашли.
Даша шумно задышала в трубку, словно не решаясь задать следующий вопрос. Потом, сглотнув, спросила.
— И — как?
— Плохо, — отозвался Гриша, косясь на Ленку, склонившуюся над Кобылиным. — Это не он.
— Как — не он? — выдохнула Даша, и в ее голосе послышались панические нотки. — Вы что там делаете?
— Это его тело, — медленно произнес Борода. — Похоже, он лишился памяти. Распад личности. Это не Кобылин. Не тот Кобылин, которого мы знали, понимаешь?
— Не очень, — призналась Даша. — Я думала…
— Ну, — подбодрил ее Гриша. — Если ты что-то знаешь об этом, выкладывай сейчас. Ты что-то видела на эту тему? Рисовала?
— Нет, — отрезала предсказательница. — Ты сам знаешь, как это работает. Десяток картинок, и ты поймешь, что вот эта подходит к ситуации, когда все уже случилось. Задним умом, типа, все сильны.
— Знаю, — буркнул Борода. — Все плохо, Даш. Он помнит свою жизнь до того, как стал охотником. До того, как на него навалилась вся эта история с потусторонними силами. Боюсь, его личность уничтожена, Жнец выжег его изнутри.
— Но хоть что-то он помнит? — с тоской в голосе спросила Даша. — Черт, не складывается!
— Помнит, как был алкашом, — зло ответил Гриша. — Это… это какие-то огрызки прежнего Кобылина.
— Погоди, — спохватилась предсказательница. — Постарайтесь ему все напомнить. Пусть постепенно вспоминает!
— Когда он пытается что-то вспомнить, его плющит и колбасит, — отозвался Гриша. — Что-то вроде болевого шока. Он весь разбит на осколки и рассыпается прямо на глазах. Ему больно. Говорит, что слышит голоса. Боюсь, это наследие аватара и он действительно слышит ту сторону. Его замкнуло, как розетку, в которую сунули гвоздь. Он настежь открыт для той стороны, и в любой момент… Нет. Даже не знаю, что может случиться. Боюсь, мы потеряли Кобылина в ту минуту, когда он стал Жнецом. А сейчас теряем и его тело.
— Сейчас, — выдохнула Даша. — Один сек. А, черт. Гриш, я тебе сейчас пришлю картинку на телефон. Ты ему покажи, ладно? Потом перезвони, хорошо? А я буду собираться…
— Куда? — резко выдохнул Борода. — Спятила? Сиди на попе ровно! Тебя еще тут не хватало для полного счастья.
— Я приеду, — тихо сказала Даша, — попозже.
— Шиш тебе, — бросил Гриша. — Даже не думай.
— И как ты собираешься мне помешать? — тихо и совершенно спокойно осведомилась предсказательница.
Борода задумался. Вопрос был с подвохом. Если она видела себя в городе, если нарисовала одну из своих картинок, где она сама участвует в делах группы…
— Ты что-то заметила? — спросил Борода. — Поделись.
— У каждого свои секреты, — отозвалась предсказательница. — Некоторые вещи лучше не знать. Я же не спрашиваю, кому ты звонишь по маленькому черному телефону. Ага?
Григорий сосредоточено засопел в трубку. Что она видела? В этом и беда с предсказателями — они и сами порой не знают, что именно они знают.
— Ладно, — тихо сказал Борода. — Только ты поберегись, ладно? Ты у нас одна.
— Да уж постараюсь, — отозвалась Даша. — Господи, как хорошо в институте было. Вот дернул меня черт… Картинку. Лови картинку. Вдруг поможет.
Связь отключилась и Гриша, задумчиво посмотрев на телефон, сунул его в карман. Обернувшись, окинул взглядом темный зал. У стола собрались все трое — Лена, Вера и Вадим. Они стояли неподвижно, склонив головы, глядя на человека, распростертого на зеленом столе для пинг-понга. Молча, не шевелясь — как у постели умирающего. Или у свежей могилы.
Выругавшись себе под нос, Борода быстро подошел к столу, плечом оттер в сторону Лену, склонился над притихшим Кобылиным.
— Как он?
— Тише, — зашипела Ленка. — Вроде, успокоился.
— Но как только открывает глаза, у него начинается бред, — добавила Вера, беспокойно щупая карманы своей куртки. — Это просто жутко.
Гриша покачал головой. Кобылин, по его мнению, вовсе не выглядел спокойным. Хоть он и лежал на спине с закрытыми глазами, его пальцы рук непроизвольно подергивались, а плечи были напряжены. Посеревшие веки вздрагивали — словно глаза за ними метались подобно загнанным зверькам.
— Кто звонил? — тихо спросил Вадим. — Айвен?
— Нет, Даша, — автоматически ответил Борода, — вот черт, совсем про него забыл. Куда он только провалился…
Гриша сунул руку в карман, достал телефон и тут Кобылин снова застонал и открыл глаза.
— Где я? — спросил он, увидев Лену, и тут же с испугом глянул на Григория. — Кто вы?
— А, черт, — выдохнула Вера, сжимая кулачки. — Дряньство.
Телефон в руке Григория тихо звякнул, и тот автоматически провел большим пальцем по экрану. Увидев присланное сообщение, открыл его и уставился на картинку, развернувшуюся во весь экран.
— Твою мать, — медленно процедил он. — Да чтоб меня…
— Что там? — спросила Лена, заглядывая в телефон. — Это от Дашки?
Борода медленно поднял руку и отодвинул охотницу, не давая ей взглянуть на экран. Сам он с сомнением посмотрел на стонущего Кобылина, потом перевел взгляд на телефон и почувствовал, как него задрожали руки.
