Начальник Лиз угрожал другим видом апокалипсиса – профессиональным поражением. Лиз вложила много сил в работу и не представляла, что может ее потерять. А еще она переживала из-за профессиональной репутации. Что, если начальник уволит ее и распустит грязные слухи о ее некомпетентности и «паранойе»? Кто тогда ее возьмет? Если Кэти не хотела признавать буллинг своего молодого человека, Лиз боялась думать о реальной силе начальника и собственных возможностях: чем хуже вел себя начальник, тем больше она сомневалась в себе.
Апокалипсисом, которого боялся Митчелл, было чувство вины. Он всю жизнь боялся расстроить маму и надеялся загладить свою вину за все проблемы в ее жизни. В результате он стал жертвой газлайтинга. Хотя мама редко обвиняла его в чем-то, обида ранила сильнее слов. «Я чувствую, будто разбил ей сердце, – сказал Митчелл на одном из наших особенно болезненных сеансов. – Я бы сделал что угодно, только бы она не страдала». Вместо того чтобы спросить себя, каков шанс сделать мать счастливой и готов ли он пожертвовать собой ради этого, Митчелл продолжал настаивать, что его мать могла стать счастливой, если бы он был лучшим сыном.
Иногда газлайтер реагирует особенно болезненно – переходит от колких замечаний к крикам, от навязывания чувства стыда к явным обвинениям. Если жертва сопротивляется, он может вести себя еще хуже: постоянно кричать, бить посуду, грозить уходом. Жертва почувствует, что и мысли о сопротивлении ведут к обострению – словно нельзя противостоять газлайтеру даже внутренне. Полное подчинение – в мыслях, эмоциях и действиях – может казаться единственным безопасным решением.
Когда жертвы делятся со мной своими страхами, они часто высказывают два противоречивых мнения. С одной стороны, мои пациенты считают свои страхи банальными, поэтому стыдятся их и сомневаются в себе. «Я знаю, что это ерунда… – говорит каждый из них. – Только идиот расстроился бы из-за таких мелочей». Или: «Не думаю, что это серьезная проблема. Просто я такая слабая. Он всегда говорит мне, что я слишком ранимая».
С другой стороны, когда я спрашиваю, что произойдет, если отмахнуться от эмоционального апокалипсиса или выйти из комнаты, жертва восклицает, что я не понимаю, насколько все плохо. «Он продолжит кричать, – говорит женщина. – Если я уйду или попрошу его успокоиться, он будет кричать еще громче». Когда я спрашиваю, что так пугает в криках, пациентки смотрят на меня с удивлением. Порой мне кажется, что секретное оружие газлайтера, каким бы они ни было, сокрушило жертву и уничтожило ее мир.
Я знаю, что эмоциональный апокалипсис пугает. Но крики не разрушат ваш мир, а критика не прервет вашу жизнь. Даже самые болезненные оскорбления не оставят вас среди руин. Жертвам кажется, что эмоциональный апокалипсис уничтожит их, однако этого не произойдет. Преодолев страх и поняв, что он душит и туманит разум, вы отмахнетесь от точки зрения газлайтера и перестать поддерживать ее. Не будете верить в нее и возражать. Вы просто начнете придерживаться собственной правды, которую узнали давно.
Апокалипсис – секретное оружие газлайтера
Что вам кажется самым болезненным? Ваш газлайтер ударит по больному месту своим секретным оружием. Он может:
• Управлять вашими худшими страхами.
«Ты такая толстая / фригидная / ранимая / сложная…»
• Угрожать уходом.
«Никто тебя не полюбит».
«Ты будешь всю жизнь одна».
«Ни один человек не будет терпеть тебя».
• Ссылаться на другие проблемные отношения.
«Неудивительно, что ты не ладишь со своими родителями».
«Наверное, поэтому твоя подруга Сьюзи избегает тебя».
«Разве ты не видишь, что твой босс не уважает тебя именно поэтому?»
• Использовать ваши идеалы против вас.
«Разве брак не предполагает безусловную любовь?»
«Я думала, подруги должны помогать друг другу».
«Настоящий профессионал принял бы удар на себя».
• Заставлять вас сомневаться в собственном восприятии, памяти или ощущении реальности.
«Я никогда не говорил этого. Ты сама придумала».
«Ты пообещала оплатить этот счет, разве не помнишь?»
«Мою маму очень обидели твои слова».
«Ты выглядела так нелепо. Гости смеялись над тобой».
Первый шаг на пути к освобождению от газлайтинга в отношениях – признать, насколько неприятным и болезненным вам кажется эмоциональный апокалипсис. Если вы ненавидите повышенные тона, можете заявить, что не намерены их слушать. Вероятно, другие женщины спокойно относятся к разговорам на уровне крика, но вы не из их числа. Если вы – ранимый человек, будьте им. У вас есть право определять свои границы и не равняться на других, «менее ранимых».
Кроме того, важно понять, что крики не разрушат ваш мир. Это не значит, что газлайтер имеет право кричать на вас, но вы не обязаны уступать всякий раз, когда он угрожает криками. Вероятно, вам будет неприятно оставлять кричащего мужчину одного, хлопать дверью или уходить на время из дома. Такая реакция может усугубить ситуацию. Но вы должны понять, что оружие вашего партнера не настолько мощное, чтобы всегда ему уступать.
В главе 6 мы подробно рассмотрим техники установления личных границ и узнаем, как укрепить внутренний стержень самоуважения. Это первые шаги по «выключению газа». Но сначала давайте узнаем вторую причину, по которой многие из нас отказываются от собственного восприятия и вступают в танго газлайтинга.
Желание сойтись во мнении
Людей, подверженных газлайтингу, объединяет одно. Какими бы сильными, умными и самостоятельными мы ни были, всегда чувствуем острую потребность в одобрении газлайтера, которого идеализировали. Без его одобрения мы не можем считать себя хорошими, способными и приятными людьми, которыми хотим быть. Из-за этого боимся так или иначе отделиться от газлайтеров и иметь свою точку зрения или предпочтения.
Мариане чуть за 40 лет, у нее светлые волосы и большие голубые глаза. Она руководила офисом и несколько лет была жертвой подруги-газлайтера Сью. Однажды я попросила Мариану представить, что будет, если она не согласится с Сью. Этим вопросом я почти вызвала паническую атаку. «От одной мысли, что мы не соглашаемся друг с другом, я чувствую, будто исчезаю с планеты, – призналась Мариана. – Мне кажется, я поднимаюсь вверх, в пространство, где нет гравитации, и ничто не тянет меня на землю».
Каждый человек реагирует по-своему. Мариана и Сью не выносили разногласий в мнениях, говорили ли они о моде, политике, знакомых или своих семьях. Однажды они спорили несколько часов подряд. Сью утверждала, что Мариана слишком критично относится к своей матери, которая жила в другом городе и которую Сью никогда не видела. Но обе женщины хотели любой ценой прийти к общему пониманию проблемы. Они не могли стерпеть, что каждая по-разному воспринимала поведение Марианы.
В некоторых манипулятивных отношениях люди спокойно не сходятся во мнении лишь по ряду тем. Иногда разногласия, к которым они спокойно относились сегодня, становятся опасными на следующий день. Во многих случаях терпимость к разногласию зависит от уровня стресса и защищенности обоих. Если все хорошо, они дают друг другу больше свободы. Если один человек или оба чувствуют себя в опасности, могут требовать большей «лояльности», то есть безусловного согласия, от другого.
