В ответ она услышала только свой собственный голос, эхом отдавшийся от подземных каменных стен и вернувшийся к ней.
15
Рокки Филипов, капитан рыболовного судна «Маниболл», переоборудованного шестидесятипятифутового траулера, повернул голову и выплюнул комок коричневой табачной слюны на палубу, на липкий слой грязи, дизельного топлива и протухшего рыбьего жира.
– Все просто, – сказал Мартин Дехесус, один из членов экипажа. – Это длится слишком долго. Надо пристрелить его, к черту, уложить в рыболовную сеть, перебросить через борт и утопить.
Палубу «Маниболла» обдувал холодный ветер. Стояла глубокая ночь, беззвездное небо было затянуто тучами, а судно было аккуратно пришвартовано в Логове Бейли, неподалеку от границы с Канадой. Небольшая группа стояла на палубе темного судна, и Филипов видел только светящиеся кончики сигарет, а не людей. Другого света не было. «Маниболл» погасил свои якорные и ходовые огни, даже красное освещение рубки было приглушено.
– Согласен с Мартином, – послышался хриплый голос Карла Миллера. Кончик его сигареты засветился ярче, затем раздался громкий выдох. – Не хочу больше держать его на борту – они просто морочат нам голову. Ну ее к черту, эту сделку. Слишком рискованно.
– Ничего не рискованно, – возразил кок. – Через час мы уже можем быть в международных водах. До следующей поставки ждать еще несколько недель. Арсено – наш товарищ, он стоит того, чтобы поторговаться.
– Да. Наверное. Тогда почему федералы выпендриваются?
Капитан Филипов слушал их словесный обмен. Команде нужно было обговорить все это. В последнее время напряжение усиливалось. Та часть команды, которая все еще оставалась на борту, за вычетом вахтенных, постепенно собралась за рубкой, чтобы уладить дело раз и навсегда. Филипов сутулился на холодном ветру, прислонившись к стене рубки и скрестив руки на груди.
– Я думаю, они хотят устроить нам подставу, – сказал Хуан Абреу, судовой инженер.
– Не важно, – заявил кок. – Если до нас дойдет слушок о том, что дела пошли наперекосяк, мы снимемся с якоря и выкинем этого типа за борт. У нас все равно останутся эти его часы на продажу.
Спор продолжался и продолжался до тех пор, пока они не начали повторяться. Наконец Филипов оттолкнулся от стенки, сплюнул еще раз и заговорил:
– Этот ублюдок у нас на борту уже почти три недели. Мы пытаемся провернуть эту сделку почти три недели. Это хороший план, и давайте его придерживаться. Еще три дня – об этом мы уже договорились. Если к тому времени обмен не состоится, мы сделаем то, что советует Дехесус, и выкинем этого типа за борт.
Он замолчал, ожидая реакции. Если ты занимаешься контрабандой наркотиков, то, вопреки всем дурацким телевизионным шоу, ты должен добиться консенсуса. Невозможно просто давить на людей и думать, что все получится.
– Справедливо, – сказал кок.
– Карл? – спросил Филипов.
– О’кей. Еще три дня.
– Мартин?
– Ладно, хрен с ним, я готов прождать еще пару дней. Но не больше.
Согласие, хоть и не без труда, было достигнуто, и группа начала расходиться.
Капитан Филипов перехватил кока, когда тот направился вниз на камбуз:
– Пожалуй, я попытаюсь сохранить этому сукину сыну жизнь. У тебя еще осталась тушенка от обеда?
– Конечно.
Филипов взял миску с тушенкой и бутылку с водой и понес в лазарет, находившийся в трюме на корме. Люк был оставлен открытым, его заменили решеткой, чтобы поступал воздух. Филипов посветил фонариком через решетку и увидел человека в том же положении, что и в прошлый раз, с одной рукой, пристегнутой наручником к крепительной планке. На нем был все тот же изодранный и грязный черный костюм, в котором его нашли, – нашли истощавшего, со впалыми щеками и исцарапанным лицом. Светлые его волосы прилипали к черепу.
Филипов открыл решетку, спустился в трюм и поставил бутылку с водой рядом с костлявым телом. Он присел на корточки и уставился на человека. Глаза пленника были закрыты, но, пока Филипов смотрел на него, они открылись: серебристые глаза, сверкающие внутренним светом.
– Принес тебе немного еды, – сказал Филипов, показывая миску.
Человек не ответил.
– Что задерживает твоих друзей? – спросил в сотый раз Филипов. – Они все еще раскачиваются.
К его удивлению, человек наконец-то встретился с ним взглядом:
– Вы сетуете на молчание моих друзей?
– Да, именно.
– В таком случае я приношу извинение от их имени. Но позвольте заверить вас, что, когда придет время, они будут рады познакомиться с вами. Хотя, боюсь, если вы переживете это знакомство, то пожалеете, что встретились с ними.
Филипов уставился на него. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.
– Громкие речи от покрытого говном плавучего мусора, который мы выловили из воды.
Человек улыбнулся, безрадостно и жутковато растянув губы.
– Ладно. – Филипов поставил миску. – Вот твой обед. – Он начал было подниматься, но остановился. – А вот тебе на десерт.
Он развернулся и злобно ударил человека ногой в живот. Потом поднялся по трапу и захлопнул за собой решетку.
16
За 19 дней до этого
25 октября
Роки Филипов стоял за штурвалом своего рыболовного судна «Маниболл», направляя его против ветра. Восходящее солнце только что пробилось сквозь грязную завесу туч на восточном горизонте – остатки шторма, бушевавшего ночью. По левому борту раскинулся низкий темный берег Кроу-Айленда, а впереди Филипов видел подмигивающий маяк Эксмута, расположившийся на отвесном берегу рядом с домом смотрителя и позолоченный лучами восходящего солнца, – прекрасное зрелище. Та часть команды, которая была не на вахте, спала в каюте внизу. Мартин Дехесус стоял рядом в рубке, пил кофе, ел черствую плюшку и играл во что-то на своем сотовом.
Филипов пребывал в мрачном настроении. Они завершили поставку товара их клиенту в Мэне. Переход из Канады прошел без приключений. И теперь они сидели на бабках с семью нулями, запертыми в трюме. А ждать следующего рейса оставалось еще месяц. Им бы жить да радоваться, если бы не проблема с Арсено.
Федералы схватили его с чемоданом, в котором лежала его доля от канадской работы, сделанной неделю назад, – сто тысяч долларов, вполне достаточно, чтобы вызвать их интерес. Нет наркотиков – нет и улик, вот только до хрена денег. Они задержали Арсено, и Филипов не сомневался, что его обрабатывают. Пока что он не сломался, иначе их всех давно бы арестовали. И хотя он верил, что Арсено сломать трудно, у парня была жена и двое детей, а для любого мужчины это всегда самое слабое место. Кроме того, он был глуп: нужно было отмыть свою долю в местах, где у Филипова давно установились деловые связи, а не позволять поймать себя с деньгами.
