– Наш таинственный незнакомец был военным, – сообщил Филипов. – Служил в спецназе.
Смит, тяжело дыша, заглянул через плечо Филипова.
– Ни хрена себе, – сказал он, показывая на экран. – Ты посмотри сюда.
К статье прилагалась небольшая фотография группы агентов у могилы. И среди них стоял, сложив руки на груди, высокий бледнолицый человек в черном костюме. Хотя его лицо было размытым и неотчетливым, все в этой фигуре соответствовало человеку в трюме – бледность лица, светлые волосы, светлые глаза и худощавость.
В подписи было названо и его имя: специальный агент А. К. Л. Пендергаст.
– Господи Исусе! – выдохнул Филипов. – Он из федералов.
Наступило молчание, нарушаемое только стуком дождя в окна.
– Ну тогда все, – сказал Смит. – Выкидываем этого ублюдка за борт.
– Ты и в самом деле хочешь его убить? – спросил Филипов.
– Мы его не убиваем. Просто возвращаем туда, где нашли. Остальное доделает природа. Никто ничего не узнает. Его выбросит на берег где-нибудь через несколько недель, и ничто не будет связывать его с нами. Держать фэбээровца на борту – нет, этого мы уж совершенно точно не можем себе позволить.
Филипов ничего не ответил. Искушение было слишком сильным. Этот сукин сын и в самом деле забрался ему под кожу. Филипов открыл шкафчик под штурманским столом, вытащил бутылку виски, отвинтил крышку и сделал глоток. Он почувствовал, как огненная жидкость обожгла горло. Хорошо. Он глотнул еще раз.
– Я предлагаю вернуться к Кроу-Айленду, – продолжал Смит. – Выбросим его там. Неподалеку от того места, где он, вероятно, и исчез. Никто не свяжет нас с ним. – Он помолчал, потом схватил бутылку виски. – Не возражаешь?
– Это довольно крепкий напиток для мормона, – заметил Филипов.
– Я неверующий, – ухмыльнулся Смит и глотнул из бутылки. – Мы наденем на него часы. И кольцо. Никаких улик не останется.
Виски разжигал в желудке пожар, и Филипов чувствовал поразительную ясность в мыслях. Он ждал, пока Смит выговорится.
– В жопу эти часы, – продолжал Смит. – Мы не можем пойти на такой риск. А исходя из того, что Арсено может заговорить, мы вообще не имеем права рисковать.
– Арсено, – сказал Филипов.
– Да, Арсено. Я что хочу сказать: если он заговорит, они примутся за нас так, что мама не горюй. А если в придачу найдут на борту похищенного фэбээровца, то обвинение в контрабанде наркотиков покажется нам детскими игрушками…
– Арсено, – повторил Филипов.
Смит наконец завершил свой монолог:
– А что насчет Арсено?
– Его зацапали федералы.
– Так и я о том же.
– И… у нас в руках федерал.
Молчание.
Филипов повернулся к Смиту:
– Мы предложим обмен. Этого Пендергаста на Арсено.
– Ты что, рехнулся? Хочешь вывалить это дерьмо на федералов? Да нас прикончат так быстро, что ты и проссаться с кормы не успеешь.
– Но не в том случае, если мы заляжем на дно. А я знаю такое местечко. Слушай. Федералы понятия не имеют, где он. В газетах об этом ничего не писали. Они не знают, что его подобрали, к тому же искать там они станут в последнюю очередь. В доказательство того, что он у нас, мы отправим им кольцо и амулет.
– Это безумие.
– Если Арсено расколется, то всему конец. Мы проведем остаток жизни в тюрьме.
– Ты и вправду думаешь, что он расколется?
– Я этого не исключаю. Он у них уже… сколько? Почти месяц?
– Но похищать федерального агента для обмена… – Смит погрузился в молчание.
– Красота такой комбинации в ее простоте. Дело наполовину сделано: он уже в наших руках – и никто не знает, где мы находимся. Мы высадим кого-нибудь из ребят на берег с перстнем и амулетом. Он отправит их федералам, ну, скажем, из Нью-Йорка. Наши требования просты: освободите Арсено и дайте ему билет в одну сторону до Венесуэлы. Когда он сообщит нам, что все в порядке, мы выпустим этого Пендергаста. Если нет – Пендергаст умрет.
– Освободить его? Он видел наши лица.
– Дельное соображение. Значит, после освобождения Арсено мы вернем федерала обратно в воду. Туда, откуда его вытащили. – Эта мысль принесла Филипову чувство удовлетворения.
– Проклятье! – Смит нахмурился. – Не знаю. Если мы прикончим федерального агента, они на краю света нас достанут. Этот парень принадлежит к элите. У него есть друзья.
– Но у нас есть деньги. И судно. Им понадобится время, чтобы разобраться, что к чему, а когда они сообразят – если сообразят, – мы будем уже далеко. Если Арсено заговорит, нам в любом случае придется лечь на дно. – Это был убедительный довод. – То, что этот парень оказался у нас, – настоящее чудо. Мы будем идиотами, если не воспользуемся случаем.
Смит покачал головой:
– А что, может и сработать.
– Непременно сработает. Поднимай команду. Я созываю собрание.
19
Филипов стоял на носовой палубе, вдыхая аромат, приносимый ветерком от пышных лап высоких елей, растущих высоко на обрывистом берегу прямо по курсу. Стояло тихое, прохладное, солнечное осеннее утро. Все шло по плану.
Капитан обнаружил Логово Бейли, когда был мальчишкой и возил марихуану из Канады в Штаты на шестнадцатифутовом бостонском вельботе. Он никому и никогда не говорил об этой бухте. Даже в те времена, когда начал возить кокс из Финнис-Ков в Новой Шотландии в Фэйри-Хед, штат Мэн, сменяя омароловы и небольшие траулеры. Это было идеальное место, чтобы залечь на дно, и Филипов берег его до тех времен, когда оно понадобится им по-настоящему.
И вот такие времена настали.
Логово Бейли находилось на дикой полоске берега между Катлером и Любеком, неподалеку от канадской границы. Это была глубокая бухта в гранитной береговой линии, с высокими отвесными склонами с трех сторон, над которыми нависали хвойные деревья, прикрывая бухту сверху мохнатыми ветками. На северной стороне бухты гранитная порода образовала что-то вроде застывшей каменной волны, под ней можно было спрятаться целиком и стать невидимым. Немногие омароловы, промышлявшие здесь, избегали этой бухты из-за опасных приливов высотой в пятнадцать футов и изрезанного подводного рельефа, который портил ловушки для ловли омаров и рвал веревки буйков.
Провести «Маниболл» в Логово Бейли было нелегко. Филипов сделал это во время отлива, ночью, когда все течения приостановились и поверхность успокоилась. Бросить якорь было невозможно – дно съело бы его с той же готовностью, с какой съедало лобстерские ловушки, да и в любом случае тут не было достаточно пространства для циркуляции судна, стоящего на якоре. Вместо этого Филипов протянул до обоих берегов тросы и обвязал их вокруг могучих елей, оставив достаточно слабины, чтобы «Маниболл» мог подниматься с приливом и опускаться с отливом.
