– Да, конечно.
– У вас есть ручка?
Д’Агоста пошарил в карманах пиджака, чувствуя на себе взгляд Хейворд:
– Есть.
– Отлично. – Пендергаст назвал ему номер своего сотового. – А теперь послушайте. На левой колонне перед входной дверью, в пяти футах от земли, вы найдете тайничок. В нем панель бесключевого входа. Введите код, чтобы отключить сигнализацию и отпереть дверь: 315-514-17-804-18.
Д’Агоста записал цифры:
– Готово.
– Пожалуйста, поспешите, Винсент. Я очень волнуюсь.
– Я позвоню вам с Риверсайд. Но я бы очень хотел знать, где вы были все эти недели…
Он понял, что говорит в никуда: Пендергаст уже отключился.
– Винни?.. – начала было Лора, но остановилась.
Она больше не сказала ни слова, в этом не было нужды. На ее лице отразились противоречивые эмоции: облегчение оттого, что Пендергаст жив, но и озабоченность в связи с тем, что это значит… этот человек может снова затянуть д’Агосту в какое-нибудь новое и опасное дело.
Он потянулся над столом и сжал ее руку:
– Я знаю. Я буду осторожен.
С этими словами д’Агоста поднялся, поцеловал Лору, допил кофе и поспешил из квартиры.
34
Д’Агоста ехал по городу, очень мало веря в то, что в особняке Пендергаста действительно что-то могло случиться. Не прошло и трех недель, как он разговаривал с Проктором об исчезновении агента, к тому же из личного опыта он знал, что сдержанный, немногословный шофер и телохранитель – человек необыкновенно способный и предприимчивый. Пока он там, в доме ничего серьезного произойти не может. Миссис Траск и Констанс часто не отвечали на звонки, мобильных телефонов у них не было, а режим у Проктора мог быть довольно странным.
Д’Агоста завел машину под навес и вышел. Часы показывали четверть девятого, и большой дом казался спящим. У бортового камня стоял темный пассажирский фургон с табличкой «Такси», но это не обязательно что-то значило: водитель мог припарковаться здесь на перерыв или ждать пассажира из соседних зданий.
Все было тихо, лишь постукивали каблуки д’Агосты по камню, когда он подходил к двери особняка. После недолгих поисков он обнаружил тайничок, скрывающий входную панель, нажал на крышку, и она распахнулась. Он вытащил из кармана сложенный лист бумаги и ввел код. Послышался приглушенный щелчок – массивная входная дверь была отперта.
Д’Агоста взялся за ручку, повернул ее, толкнул дверь внутрь. С тихим шелестом дверь открылась в вестибюль. За ним находилась столовая, длинная комната, погруженная в густотканые тени раннего утра. Оставив входную дверь открытой, д’Агоста прошел в эту комнату и открыл было рот, чтобы позвать Констанс Грин, которая – как он представлял, – вероятно, пила сейчас чай в библиотеке.
Но, поразмыслив, он не стал никого звать. Что-то в этой гнетущей тишине обеспокоило его.
И тут он понял кое-что. Нигде не горел свет, а в этой части особняка не было наружных окон. Сам он представлял собой темную фигуру в темной комнате. Если бы Проктор неожиданно увидел его темный силуэт, без всякого уведомления появившийся в доме, то он мог предпринять некоторые предупредительные меры, довольно неприятные. Д’Агоста отступил в тень стены и обдумал ситуацию.
Может, нужно было позвонить в дверь? Но, насколько он помнил, звонка на двери не было, к тому же если что-то здесь не так, то ему меньше всего хотелось поднимать тревогу.
Он вытащил свой сотовый, просмотрел список контактов, нашел телефон Проктора и набрал. После восьмого звонка телефон отсоединился, перевода в голосовую почту не последовало.
Д’Агоста покачал головой. Это какое-то безумие; нельзя поддаваться мандражу. Он убрал телефон в карман пиджака и прошел по столовой до большого зала приемов. Это просторное и элегантное помещение освещалось немного лучше, и д’Агоста остановился, окинув взглядом мягкое свечение деревянных витринных шкафов, стоящих вдоль стен, и различные сокровища за стеклом или на декоративных настенных полках. Справа от него находилась двойная дверь, ведущая в библиотеку. Д’Агоста решил подойти к ней и объявить о своем присутствии негромким стуком.
Пока он шел по мраморному полу, из темного прохода в дальней стене зала вышел человек. На нем был темно-серый костюм, в руке он держал дорогой чемодан. Едва различив характерные черты этого высокого, стройного, рыжеволосого человека с аккуратно подстриженной бородкой а-ля Ван Дейк, д’Агоста замер, потрясенный и недоумевающий.
Он узнал этого человека; узнал его если не по фотографиям и реконструкциям, которые показывал ему Пендергаст, то по очевидному сходству этого человека с его братом. «Это невозможно, – подумал он. – Исключено».
Человек, по-видимому, тоже узнал его и тоже сильно удивился, но быстро овладел собой.
– А, лейтенант, – тихо сказал он, но с неприятной резкостью в голосе.
Голос этот тоже был знаком д’Агосте: около четырех лет назад, во время напряженного противостояния, этот голос доносился до него из полутьмы «Железных часов» – железнодорожного поворотного круга значительно ниже улиц Среднего Манхэттена.
Голос Диогена Пендергаста.
Все это пронеслось перед его мысленным взором за одно невероятное мгновение. И тут человек начал двигаться, но ему мешал тяжелый чемодан, и он уронил его, однако д’Агоста оказался быстрее. Он мгновенно вытащил пистолет и прицелился, приняв боевую стойку.
– Держите руки на виду, – приказал он.
Диоген медленно вытащил руку, которую начал было засовывать за отворот пиджака, затем поднял обе руки и шагнул назад, под лучи солнечного света, которые легли на его лицо, осветив шрам на щеке и глаза – серебристый и ореховый.
В темноте позади Диогена возникло какое-то движение, и появилась Констанс Грин. Она резко остановилась.
Д’Агоста кивнул ей:
– Встаньте у меня за спиной, Констанс.
Несколько мгновений Констанс не двигалась. Потом с абсолютным спокойствием прошла по комнате мимо Диогена – тот продолжал стоять с поднятыми руками – и встала за д’Агостой.
– Сейчас вот что мы будем делать, – сказал д’Агоста, не сводя ствола с Диогена. – Я вызову поддержку. И мы будем ждать их приезда, все трое. Если вы шевельнете руками или какой-нибудь другой частью тела, если вы заговорите, если вы хотя бы дернетесь, я пущу пулю вам в голову, и…
Внезапно что-то взорвалось у него в основании черепа. В глазах вспыхнул яркий белый свет – и сменился черным, когда д’Агоста рухнул на пол.
Диоген, моргая, смотрел на развернувшуюся перед ним сцену, затем перевел взгляд на Констанс, спокойно стоявшую в элегантном бежевом платье и старомодной, но стильной шляпке с поднятой вверх вуалью. На одном ее плече висела сумочка. Осознав, что́ она сделала, Диоген испытал необыкновенный прилив эмоций. Он опустил руки, приходя в себя.
