– Обычные слухи, – возразил Нотт.
Пендергаст вытащил из кармана конверт:
– Геолог из университета Тафтса, подготовивший этот доклад еще в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году… Это тоже был слух? И вот я думаю, что случится, если эта бумага попадет в руки Мейфилда? Скажем, прямо сегодня?
У Нотта отвисла челюсть.
– Вы…
– Он так или иначе узнает об этом: геосъемка, инженерные исследования и все такое. Но от меня он может узнать об этом до заключения контракта с вами. – Пендергаст покачал головой. – И тогда, мистер Нотт, ваша удача уплывет от вас. И очень быстро. – Он помолчал. – Понимаете, между нами, я бы предпочел не ждать сорок восемь часов до получения ордера.
Наступило долгое леденящее молчание.
– Что вы хотите узнать? – спросил Нотт очень тихо.
Пендергаст откинулся на спинку кресла, неторопливо устроился поудобнее, вытащил блокнот и полистал странички в поисках пустой.
– Когда ваш арендатор въехал в коттедж?
– Через три-четыре дня после вашего приезда в город.
– Он просил сдать ему какой-то конкретный коттедж?
– Да. Тот, из которого открывается наилучший вид на Костедробильные камни.
– И когда он уехал?
– На следующий день после… – Нотт резко оборвал себя, и его губы несколько секунд двигались, не производя ни звука. – На следующий день после того, как тут все пошло к чертовой матери, – договорил он, опустив глаза.
– Это он? – Пендергаст показал ему полицейскую фотографию Диогена.
– Нет.
– Посмотрите внимательнее.
Нотт наклонился над фотографией, прищурился:
– Нет, на него это не похоже.
Пендергаст не удивился.
– Этот арендатор, он вам не говорил, какова цель его приезда?
– Не знаю. Вам лучше спросить у его подружки.
– Подружки?
– Той, что жила с ним.
Пендергаста вдруг охватило ужасное чувство. Неужели?.. Нет, это было невозможно; он должен взять себя в руки.
– Не могли бы вы описать эту женщину?
– Блондинка. Молодая. Невысокая. Спортивного вида.
– Что вы можете сказать про нее?
– Нашла себе пару работ в городе. А потом оба внезапно съехали.
– И что это была за работа?
– Официанткой в «Штурманской рубке». А еще она подрабатывала в этом туристическом магазине, «Вкус Эксмута».
Пендергаст на мгновение замер. Он видел эту женщину, даже неплохо разглядел. Она не раз обслуживала его в гостинице. Значит, у Диогена была сообщница… помощница… ассистентка? Такое ему прежде не приходило в голову.
Нотт раздраженно поерзал, и это вернуло Пендергаста к реальности.
– Что-нибудь еще? – спросил хозяин дома.
– Только одно. Я хочу провести час или два в том коттедже, который они арендовали. Один, и чтобы мне никто не мешал.
Нотт не шелохнулся, и Пендергаст вытянул руку ладонью вверх в ожидании ключа.
– Спасибо, – сказал он. – Вы были очень любезны.
43
Констанс поднялась перед рассветом, как раз вовремя, чтобы увидеть, как вспыхнуло над далеким горизонтом солнце и поползло наверх в голубое небо. Она спала с открытыми окнами, а ночь стояла прохладная. Констанс скинула с себя ночную рубашку, чтобы телом ощутить солнце, его тепло, его дружелюбие. Потом повернулась и направилась в ванную, просторную и белую, со старомодной, отдельно стоящей ванной и душем. Она открыла воду, чтобы наполнить ванну, и вернулась в спальню. К ее разочарованию, внутривенная инъекция не принесла никаких результатов. Но Диоген предупредил ее, что придется подождать день-другой, прежде чем проявится эффект, и, по его словам, эффект будет очень заметным, оздоровительным и энергетическим.
Когда Констанс вышла из ванны, до нее донесся аромат кофе. Она спустилась по задней лестнице, которая кончалась коротким коридором, ведущим в оранжерею. Несколько десятков шагов – и она оказалась в кухне. Диоген сидел за столом в уголке для завтрака, перед эркерным окном, выходящим в сад. Его стройная фигура была облачена в элегантный шелковый халат, рыжеватые волосы зачесаны назад, он выглядел свежим, аккуратным, уверенным в себе и привлекательным. Сходство с его покойным братом было очевидным. Разноцветные глаза прибавляли ему какой-то лихости. И опять Констанс посетило неясное ощущение, словно она попала на другую планету.
– Что ты хочешь на завтрак? – спросил Диоген.
– У тебя есть копченый лосось?
– Конечно.
– Тогда, если это не слишком хлопотно, лосось, два яйца всмятку, бекон и тост.
– Хороший завтрак. Одобряю. Какой кофе?
– Эспрессо, спасибо.
Он принес ей маленькую чашку и встал к плите, пока она пила кофе. Вскоре перед Констанс стоял заказанный завтрак, и себе Диоген приготовил такой же. Ели молча. Диоген принадлежал к тому редкому типу людей, которых не беспокоит и не тревожит долгое молчание. Констанс была благодарна ему за это. Болтуна она бы не вынесла.
Наконец Диоген поставил пустую чашку:
– А теперь – экскурсия?
Он встал, взял Констанс за руку и повел на заднюю веранду, а дальше вниз по лестнице на белый песок. Тропинка, с обеих сторон обрамленная цветочными клумбами, петляла, огибая живописную палапу
[32], наружный очаг, каменное патио со старым кирпичным грилем и комплектом видавшей виды тиковой мебели. Дальше тропинка уходила в платановую рощу и заканчивалась длинным белым пляжем. Сквозь листву виднелся коттедж Гурумарры. Солнце поблескивало в воде, с шелестом накатывающей на берег.
Диоген погрузился в молчание, но его легкий шаг и изящные движения говорили Констанс, насколько драгоценно для него это место. Она же чувствовала себя неловко в длинном старомодном платье.
Песчаная полоса вдоль берега упиралась в непроходимые мангровые заросли, и тропинка сворачивала внутрь острова, петляла по невысокому песчаному подъему, потом спускалась, перевалив через вершину, за которой Констанс неожиданно увидела совершенно необычное сооружение, спрятанное за крутым склоном, откуда открывался вид на берег и на залив. Оно было выстроено из старого темного мрамора и выглядело как небольшой круглый древнегреческий храм, с той разницей, что между колоннами находились высокие окна со сложным переплетом, каждое стекло в котором имело таинственный темно-серый, почти черный цвет.
Зрелище было настолько неожиданным, что Констанс непроизвольно остановилась.
– Идем, – тихо произнес Диоген и повел ее вокруг сооружения.
