– Позвольте мне узнать, свободна ли она… – сказал продавец.
Но Пендергаст уже повернул ручку двери.
– Постойте, сэр… вы не можете войти просто так!
Он шагнул внутрь, продавец попробовал было войти следом, но Пендергаст повернулся, упер твердую руку ему в грудь, вытолкнул из кабинета и закрыл перед ним дверь. Увидев защелку, он крутанул ее, затем повернулся к хозяйке кабинета. За большим старинным столом сидела женщина лет сорока и смотрела на него удивленным взглядом.
– Это что такое? – спросила она.
Пендергаст смотрел на нее несколько мгновений. Она была очень привлекательна: блондинка, хорошо сложенная, в брючном костюме и с роскошной, но при этом элегантной ниткой жемчуга на шее. Ее лицо выражало ярость и беспокойство. Продавец тихо, но неистово стучал кулаком в дверь, из-за которой приглушенно доносился его голос:
– Сэр, сэр, вы не имеете права врываться в кабинет таким образом! Миз Маккормик может быть занята! Миз Маккормик, миз Маккормик, можно я вызову службу безопасности?
– Отошлите его, – обратился Пендергаст к женщине.
– Кто вы такой и почему врываетесь сюда? И запираете мою дверь?! – Она потянулась к телефону.
Пендергаст слегка поклонился:
– Я просто клиент с крохотной проблемой, решить которую можете только вы, моя дорогая миз Маккормик. Прошу вас, пожалуйста, помогите. – Он одарил ее самой ослепительной из своих улыбок.
– Миз Маккормик! Миз Маккормик!
Маккормик встала, оглядела Пендергаста с ног до головы проницательным взглядом и подошла к двери.
– Все в порядке, – сказала она через деревянную панель. – Служба безопасности не понадобится. Я займусь клиентом. Можете идти.
После этого она вернулась к Пендергасту и обошла вокруг него, оглядывая с любопытством. Тревога исчезла с ее лица.
– И вас зовут?..
– Алоизий Ксингу Ленг Пендергаст.
Она подняла брови:
– Ну и имечко, мистер Пендергаст. Вы из Нового Орлеана?
– Превосходная догадка. Прошу вас, называйте меня Алоизий.
– Алоизий, – сказала она и вернулась за стол, но осталась стоять. – Значит, у вас маленькая проблема?
– Так и есть. – Он вытащил из кармана замусоленную бумажку. – Это кассовый чек на ювелирное изделие, купленное около пяти недель назад. Заплачено наличными. Мне необходимо знать имя человека, который расплатился.
– Как вам, конечно же, известно, это строго конфиденциальная информация. Мы – магазин ювелирных изделий. Представьте, что будут чувствовать наши клиенты, если любой сможет приходить к нам и узнавать имена покупателей!
– Я понимаю.
– А если он расплатился наличностью, то, возможно, имени его мы все равно не знаем.
– Это было кольцо, и, судя по чеку, он приносил его назад для подгонки.
– Да, в таком случае имя у нас есть. Но… как я уже сказала, мы не разглашаем сведений о наших клиентах.
– Вот почему я пришел к вам. Понимаете, моя жена изменила мне. Он купил ей кольцо. И я хочу знать, кто он.
Брови миз Маккормик взлетели вверх, а на губах заиграла легкая улыбка, выражающая одновременно удивление, злорадство и сочувствие.
– Ах, эта старая история. Такая старая, старая история.
– Я потрясен тем, что оказался в подобной ситуации. И просто не знаю, что еще мне делать. Может, дадите мне совет?
– Забудьте об этом имени. Разведитесь с ней. Не важно, с кем она спит. Просто избавьтесь от нее. Вот вам мой совет.
– Но… я ее люблю.
– Господи боже. Не будьте вы такой тряпкой. Вы ее любите? Да бросьте! В мире полно женщин, которых можно любить. И полно драгоценностей, чтобы этих женщин одаривать, – добавила она с улыбкой и подмигнула Пендергасту.
– Я становлюсь довольно наивным, когда дело касается таких вещей, – произнес он глубоко опечаленным голосом. – Похоже, я совсем не знаю женщин. И… и как это унизительно!
– Ну а я знаю женщин. Такой джентльмен, как вы, без труда найдет женщину, которая будет вас любить и лелеять. И по-моему, вы должны задать себе вопрос: зачем вам имя человека, который наставил вам рога? Если не он, то кто-нибудь другой. А возможно, были и другие. Мой вам совет: оставьте это.
– Для меня это вопрос самоуважения. Не знать, кто он, ничего не ведать, когда друзья вокруг все знают, – это стыдно. Мне нужно только имя, и ничего больше. И тогда я смогу… – Он оборвал себя, подался к ней и заговорил конфиденциальным шепотом: – Позвольте быть с вами откровенным.
– Да, конечно.
– Если бы я знал имя, то мог бы делать вид, что знал обо всем с самого начала. Только и всего. Я хочу… сохранить ту долю самоуважения, которая у меня осталась.
– Я понимаю. Да, понимаю. Насколько можно судить, вы человек богатый?
– Очень.
– И она хочет заполучить ваши деньги?
– Несомненно.
– Брачного контракта нет?
– Я был так молод и наивен. Ах, каким же я был идиотом!
Долгая пауза.
– Хорошо. Я вполне понимаю ваши чувства. Я сама пережила подобное унижение, когда друзья болтают у тебя за спиной и весь мир скрывает от тебя происходящее. И ты всегда узнаешь последняя.
В ее голосе появилась горькая интонация.
Пендергаст поднял на нее взгляд:
– Я так рад, что вы меня понимаете. Для меня это имеет огромное значение… Барбара.
Он осторожно взял ее руку и легонько пожал.
Барбара Маккормик коротко рассмеялась и не сразу высвободила руку.
– А теперь, Алоизий, позвольте, я загляну в мой компьютер – что там есть. Но имейте в виду: вы не должны к нему приближаться. Держитесь от него подальше. И эту информацию вы получили не от меня.
Она взяла чек из его пальцев, села и застучала по клавиатуре с пулеметной скоростью.
– Ну вот. – Она оторвала листочек из блокнота на столе, написала на нем два слова и протянула Пендергасту.
Красивым школьным почерком было написано имя: «Моррис Крамер».
Ощущая на себе ее проницательный взгляд, Пендергаст изобразил ряд эмоций: потрясение, высокомерие, презрение.
– Так это он? Этот пройдоха? Маленький мерзавец. Мой сосед по комнате в Эксетере. Да, я должен был догадаться.
Барбара Маккормик протянула руку, и он вернул ей бумажку. Она смяла ее, бросила в корзинку для мусора и внимательно посмотрела на Пендергаста:
– Как я вам уже сказала, Алоизий, в мире полно женщин, достойных любви. – Она посмотрела на часы. – О, уже время второго завтрака. Тут есть очень милая чайная за углом. Не хотите присоединиться ко мне?
