Он снял простыню, и они увидели обнаженное тело старухи.
– Господи Исусе! – пробормотал Лонгстрит.
На голове и груди зиял десяток глубоких ран, рассеченная плоть имела странный серый цвет – ткани были обескровлены. Разрезы не оставили нетронутым ни дюйма тела, а лицо было исполосовано так, что стало почти неузнаваемым. Два агента молча смотрели на покойную.
– Вскрытия не делали, – сказал Пендергаст, имея в виду отсутствие Y-образного разреза.
– Коронер графства счел это необязательным, – сказал Василивич. – То же и по доктору Грейбену. – Он помолчал. – Однако странно…
– Что именно? – спросил Пендергаст.
– Судя по отчету токсикологов, миз Монтойя умерла от сердечной недостаточности – скорее всего, от передозировки морфина.
– Причиной смерти были не эти раны? – спросил Пендергаст.
– Окно времени между событиями такое короткое, что сказать наверняка затруднительно. Но по крайней мере часть ран была нанесена трупу. На простынях крови было столько же, сколько на стенах, – недостаточное сосудистое давление.
– Разве смерть не могла быть вызвана шоком от первых ран? – спросил Лонгстрит.
– Не исключено. Как я уже сказал, передозировка названа только наиболее вероятной причиной. Но с учетом ярости нападения смерть могла быть вызвана любой из составляющих… вероятно, так оно и было.
Оставив это тело, Василивич прошел еще несколько рядов и вытащил из стены еще один стол с телом. Когда он снял простыню, они увидели труп мужчины, располосованный еще сильнее, чем тело старухи.
– Здесь сомнений в причине смерти не возникает, – сказал Василивич, когда они встали вокруг тела. – Обескровливание вследствие рассечения аорты. Видимо, эта рана была нанесена первой. Но есть и несколько других, которые тоже могли вызвать смерть, – вот, например, бедренная артерия.
Наступила пауза.
– Что вызвало передозировку морфина? – спросил Лонгстрит. – Может, капельница испортилась?
– Такое случается крайне редко, в особенности в последнее время.
– Значит, скорее всего, это было сделано намеренно, – сказал Пендергаст. – Но если причиной смерти и в самом деле стала передозировка, то это случилось перед самой атакой, поскольку артериальное давление еще оставалось.
– Зачем кому-то убивать старуху передозировкой, а потом кромсать ее тело? – спросил Василивич.
– Затем, что его – или ее – прервали, – ответил Лонгстрит.
– Да, – поддержал его Пендергаст. – Если теория с передозировкой верна, то убийца первоначально не имел намерения кромсать тело. Женщина так или иначе была на пороге смерти – все пришли бы к выводу, что она умерла от естественных причин. Но доктор Грейбен застал его на месте преступления. Убийца располосовал его до смерти, затем на тот же манер расправился с Монтойя, чтобы походило на действия сумасшедшего.
– Это не похоже ни на одно убийство, совершенное сумасшедшим, какие я видел, – сказал Василивич. – А я повидал их немало, поверьте мне.
– Почему не похоже? – спросил Пендергаст.
– Потому что разрезы не только спереди, но и сзади. Убийца исполосовал покойным не только грудь, но и спину: она выглядит так, будто человека высекли плетью-девятихвосткой. Да, раны спереди – дело не такое уж необычное, у Грейбена есть даже несколько ранений самозащиты на предплечьях. Но что могло заставить убийцу перевернуть жертвы на живот и начать полосовать им спины?
– Особо извращенная личность, – пробормотал Лонгстрит.
– Переверните его, пожалуйста, – попросил Пендергаст.
Василивич осторожно перевернул тело доктора. На спине и в самом деле была видна целая решетка глубоких рассечений, в особенности в районе поясницы, на ягодицах вдоль и поперек.
Пендергаст целую минуту разглядывал тело. Потом он замер. Через мгновение нагнулся над поясницей, и его рука потянулась к телу.
– Агент Пендергаст, – предостерег его Василивич.
Пендергаст остановился:
– Посмотрите на эту секцию позвоночного столба, приблизительно позвонки от L1 до S2.
– Да?
– Пожалуйста, осмотрите их внимательно. Вам не кажется, что это интенсивное располосование и разрыв кожи вдоль позвоночного столба – не просто следствие ударов ножом как попало?
Василивич положил руку в перчатке на поясничный отдел тела и начал потихоньку отжимать ткани сначала в одной точке, потом в другой.
– Боже мой, – пробормотал он. – Вы правы. Тут было сделано надсечение.
– Вы можете идентифицировать отсутствующие ткани? – спросил Пендергаст.
Патологоанатом принялся снова прощупывать тело.
– Да, – подтвердил он. – Похоже, отсутствует…
– Конский хвост, – закончил за него Пендергаст.
Патологоанатом посмотрел на него, удивленно моргая:
– Откуда вы знаете?
– Осмотрите, пожалуйста, тело старушки. Проверьте, не отсутствует ли конский хвост и у нее.
Потребовалось еще две минуты, чтобы определить, что так оно и есть.
– Алоизий, – странным голосом спросил Лонгстрит, – что тут у нас происходит?
Но Пендергаст не ответил. Конский хвост. Многочисленные детали быстро сложились в его мозгу в единую картину. Енох Ленг и его эликсир, Констанс Грин и ее сестра Мэри. А теперь Диоген.
Значит, убийца намеревался располосовать жертву с самого начала. Морфин был нужен, чтобы убить ее для облегчения его работы. Но если кто-то знал, где искать, то никакие рассечения и порезы не могли скрыть тот факт, что на обоих телах было сделано небольшое рассечение.
– Зачем ты это делаешь? – почти беззвучно спросил Пендергаст своего отсутствующего брата.
В этот момент раздался громкий стук в дверь морозильной камеры. Василивич подошел и открыл ее. Снаружи ждал один из местных агентов Лонгстрита. Он быстро шагнул внутрь.
– Да? – спросил Лонгстрит.
– В деле Лейланда есть прорыв, – сообщил агент.
– Продолжайте.
– Мы уже знали, что он изредка выступал в роли коронера округа Хендри. Но теперь нам стало известно, что он помогал врачу вводить смертельные инъекции пациентам из камеры смертников.
– И?.. – поторопил его Лонгстрит.
– Всего семь дней назад он привел в исполнение приговор в Пахоки. В одиночку.
Пендергаст впился в агента взглядом:
– А кого казнили?
– Люциуса Гэри. Его похоронили позавчера.
Пендергаст быстро повернулся к Лонгстриту:
– Вам нужно подать заявку на эксгумацию этого казненного. Сегодня же утром.
– Но сначала вы расскажете мне, что происходит.
