Стихия ворвалась в её жизнь, и разрушения после неё остались не только в лесу и левадах. Несмотря на все старания Стеллы, трещина разлада между ней и мужем ширилась день ото дня. И как всё это починить и склеить, она не знала.
А тут ещё и дома словно ураган промчался.
Горестно вздохнув, Стелла потёрла неожиданно увлажнившиеся глаза. Ну вот, ещё только разреветься не хватало!
Щёлкнул замок входной двери, в прихожей послышались голоса Джона и Хэмиша. Близилось время ужина.
Стелла помахала на лицо ладонями, пытаясь если не загнать обратно близкие слёзы, то хотя бы немного остыть. Пора было заканчивать с уборкой и накрывать на стол.
Услышав шаги поблизости, она оглянулась и увидела мистера Хэмиша.
Он благожелательно кивнул и собирался уже что-то сказать, но всмотрелся в её лицо – и деликатно отошёл к окну, сделав вид, что его очень интересуют гуляющие в ближней леваде лошади.
– Интересно, они часто так себя ведут? – вполголоса произнёс он немного погодя, всё так же стоя к ней спиной.
– Как «так»? – Стелла смахнула непрошеную слезу и подошла к окну.
Вороной Удерзо нервно обнюхивал землю, рыл копытом, потом завалился на бок, перекатился и остался так лежать, то и дело напряжённо вытягивая шею к животу.
– Джон, – все недавние плохие мысли тут же сменила нарастающая тревога, и причина для этой тревоги была серьёзная. – Джон, подойди сюда…
У них на глазах Удерзо неуклюже поднялся, сделал несколько шагов, снова завалился на бок и принялся перекатываться. Сомнений не оставалось, надо было срочно звонить ветеринару.
Пока Стелла судорожно набирала номер доктора, а Джон бежал в конюшню за недоуздком, мистер Хэмиш, удивлённый таким развитием событий, не знал что и думать. Он предложил свою помощь, но Стелла лишь отмахнулась. Ветеринар должен был подъехать минут через десять, помочь лошади мог только специалист. Стелла ещё раз бросила взгляд на часы – и насторожилась.
Дело к вечеру, а в доме подозрительно тихо, и за прошедший час Макс ни разу не объявился на кухне, чтобы выпросить до ужина хотя бы печенье…
Когда Стелла позвала детей, никто не откликнулся. Поднявшись на второй этаж, в комнате Макса она обнаружила лишь привычный беспорядок, а у Лисы её встретил дремотный Боб, разомлевший от долгого сна. Он вопросительно муркнул, но обеспокоенной Стелле было совсем не до него. Проводив её внимательным взглядом, кот резво, будто и не спал, спрыгнул с кровати, выскочил из комнаты и припустил вниз по лестнице. Нужно было кое-что прояснить, и как можно быстрее. Придётся ненадолго оставить комфортные привычки. Сложные времена требуют непростых решений.
Незаметно выскользнув из дома, Боб мерно потрусил к лесу.
Уже всерьёз растревожившись, Стелла набросила на плечи куртку и вместе с Хэмишем вышла к конюшне. Она надеялась, что дети заигрались в саду, но и там их не оказалось, как не оказалось и Генерала Хомяка в леваде.
По дороге от левад к ним, пошатываясь, брёл заболевший вороной. Джон вышагивал рядом с хлыстом наготове, чтобы не дать лошади лечь. До приезда ветеринара это было всё, что он мог сделать для Удерзо.
– Да где же дети? – Стелла в панике прижала ладони к горящим щекам, с тревогой глядя на Хэмиша. – Уже почти стемнело! Куда они могли отправиться с Генералом Хомяком?
«В лес!» – первое и единственное, что пришло в голову мистеру Хэмишу.
Другой догадки и не требовалось. Хэмиш не сомневался: лес звал, этот зов он слышал даже за километры от фермы Шеверсов. И если дети в лесу (а они наверняка там), нельзя было терять ни минуты: солнце вот-вот скроется за горизонтом, а в темноте кто знает, что или кого они встретят на дальних тропках?
– Мне нужен фонарь, – мистер Хэмиш повернулся к Стелле так быстро, что она отшатнулась. – Ни о чём не беспокойтесь, вам лучше оставаться здесь и ждать ветеринара. Далеко они не ушли – просто заигрались на соседней поляне. Кажется, я даже слышал их голоса.
Стелла принялась благодарить его, но он лишь улыбнулся и спросил, где можно найти фонарь. В этот момент Стелле перезвонил ветеринар: он уже приехал и припарковал машину на домашней стоянке. Извинившись, Стелла ушла его встречать, и Хэмиш остался один.
Наконец-то у него были развязаны руки.
Керосиновую лампу он нашёл в конюшне сам. Нащупал в кармане зажигалку и подумал: хорошо бы, чтоб она не пригодилась.
Долго искать следы детей не пришлось: выйдя к яблоневому саду, он увидел ещё свежий конский навоз. Ну вот, всё понятно, по этой тропе, мимо декоративного плетня, они и ушли. Но зачем? На какую приманку их выманили?
Он сделал глубокий вдох. На доли секунды тайный мир проявился сквозь вязь привычных запахов – и, тихо ворча, отступил обратно, оставив лишь нужное сейчас знание.
Лес пахнул.
Хэмиш узнал бы эти запахи из миллионов других: запах теплицы, влаги, растений, запах просыпающейся почвы и разложения. Не плохой запах, нет. Напротив, запах самой жизни. И всё же – чужеродной жизни в северных лесах, где в ноябре должно пахнуть снегом и хвоей, зимним покоем. Малой сезонной смертью.
На дорожку уже легли густые тени. С каждым шагом мистер Хэмиш уходил всё дальше в темноту, но ночь его не пугала. Он и в темноте видел каждый камень на тропе и ступал так тихо, что улёгшийся под корягой олень не то что не вскочил, но даже ухом не дёрнул, когда он прошёл мимо.
Однако огонь лампы могли увидеть дети, и Хэмиш, почти забывший о керосинке в руке, остановился, чтобы вытащить зажигалку. Как только фитиль разгорелся, Хэмиш закрыл окошко лампы и поднял её высоко над головой.
– Лиса! – позвал он, – Максим! Эй-эй, где вы там, пропащие души?
Тихо хрустнула ветка, что-то едва слышно прошелестело у него за спиной, будто шёлковую ленту протянули по сухому песку. Мистеру Хэмишу не было нужды оглядываться: он и так знал, что длинное гибкое тело, припав к самой земле, проскользнуло по опавшим листьям. В нос ему ударило запахом мокрой шерсти с примесью удушающей ноты олеандра. Сразу же стало невыносимо жарко: вспотели руки, по спине и лбу полились струйки пота.
Он старался дышать нечасто и неглубоко, но его всё равно зацепило. Он знал, что вслед за начавшимся головокружением придёт паралич воли, если не начать действовать прямо сейчас.
Пришло время призвать на помощь другие силы. Запрокинув голову, мистер Хэмиш запел.
Эту песнь он принёс с далёкого Севера, и длилась она полминуты. И хотя те, кто в этом лесу, помнили древнюю речь, не откликнулись на зов, но своё дело песнь сделала: сеть удушливого запаха рассыпалась, дорога перед Хэмишем неожиданно посветлела, а на лицо упали первые снежинки.
И тут же он услышал топот копыт и возбуждённые голоса детей неподалёку.
– Эй-эй! – отозвался мистер Хэмиш.
Опасные запахи растворились окончательно. Вскоре из тьмы навстречу ему выбежал Генерал Хомяк с детьми на спине.
