Через пару минут, немного придя в себя и оглядев поле битвы, Джон озадаченно пробормотал:
– А что тут вообще произошло? Сдаётся мне, что я много чего проспал…
Глаза у него были ошалевшие.
Хэмиш кивнул.
– Так и есть, проспал. Причём буквально.
Джон неловко переступил на месте. Под его ногами хрустнули мотыльки.
– А там, в пещере, – что это, бабочки или как их там – они почему разом сдохли, как только прогрызли мой кокон?
Он снял с себя клоки паутины и брезгливо отбросил в сторону.
– Сложно сказать, – Хэмиш пожал плечами. – Похоже, у нашей дражайшей мисс Флоранс были далеко идущие планы на твой счёт. Думаю, боевые мотыльки охраняли пещеру и должны были разбудить тебя в определённый момент. Когда бы… Когда бы закончилась трансформация. Но без её подпитки и управления всё пошло наперекосяк…
Тут встрял Макс, которого уже трясло от нетерпения.
– Можно, я дальше расскажу, можно? Тварь, – он заметил недоумённый взгляд отца и уточнил, – ну, мисс Флоранс погрузила тебя в коматозный сон. Это была часть её плана. Ей надо было, чтобы мы с мамой за тебя боялись. Она питается нашими страхами. А ещё она хотела, чтобы мы нашли Звёзды, а она бы тогда отобрала их. Ну и вот… А потом мы пошли тебя искать, потому что мама заболела, а потом тоже заснула, и она… Она в коконе заснула, понимаешь? И нам нельзя терять время, нам нужно найти Звёзды и приготовить ей отвар – сегодня, сейчас, и тогда всё будет хорошо!
Джон покачал головой. Вид у него был встревоженный.
– Я ничего не понял, но ладно. Разберёмся дома. Нам в любом случае нужно скорее вернуться, тем более что мама больна. Где мы вообще?
– Хороший вопрос, – кивнул Хэмиш. – Давай я отвечу на него, когда доберёмся до твоей фермы?
Через несколько минут, перед тем как сесть в седло за спину отца, Лиса прошептала брату:
– Мелкий, мы никогда и никому не должны говорить про мир челулов. И про Изнанку. И про… – она кивнула в сторону Хэмиша, уже сидящего на Удерзо. – Про него – особенно. Так что ты учись уже держать язык за зубами.
Макс обиженно мотнул головой – не маленький, мол, – но сам с сожалением подумал, что с такими историями он кого угодно в школе уделал бы. Конечно, если бы хоть кто-то в них поверил…
Он вздохнул и полез в седло, за спину Хэмиша.
– За пояс держись, – негромко скомандовал тот и сжал ногами бока Удерзо.
Момент, когда он щёлкнул пальцами, Макс прозевал. Но зато он заметил, как застывшие облака внезапно снялись с места и плавно поплыли по небу. Освобождённый ветер побежал по верхушкам сосен, а Боб помчался, едва касаясь земли, – с ним наперегонки. Теперь у него оставалось только одно дело, но тут он почти не сомневался, что всё будет хорошо. В лесу теперь пахло правильно.
Они вернулись домой незадолго до заката. Прямо у входной двери их встретила перепуганная Мария Эванс, увидевшая путешественников ещё на опушке леса. Первым делом Джон с детьми бросились в спальню. Мария шла за ними по пятам, нервно потирала руки и говорила, говорила… От неё они узнали, что эти дни Стеллу часто навещала мисс Флоранс – она отвечала на телефонные звонки, покупала продукты, но от помощи Марии напрочь отказалась, а насчёт детей сказала, что Джон забрал их к родственникам в город. Мария пыталась убедить мисс Флоранс отвезти Стеллу в больницу, но та уверяла, что Стелле с каждым днём всё лучше. Пока накануне сама не исчезла.
Когда Мария, с утра не дозвонившись до соседей, переступила порог дома Шеверсов, её поразило обилие цветов в вазах, которыми были заставлены гостиная и кухня. Однако ещё больше её поразил беспорядок в спальне Стеллы – там всё оказалось покрыто толстым слоем серовато-бурой пыли.
– Я вызвала врача, – продолжила она, – и прибралась в спальне.
– Когда будет врач? – спросил Джон, поправляя одеяло на спящей Стелле. Та часто дышала, и глаза её за плотно сомкнутыми веками быстро двигались из стороны в сторону.
Макс дёрнул сестру за рукав, и когда она наклонилась к нему, зашептал: «Ты же знаешь, где растёт ель? Бежим, надо торопиться!»
Лиса с ним согласилась.
Они выскользнули незамеченными из комнаты, пока обеспокоенный Джон расспрашивал Марию. Но, выйдя на террасу, увидели Хэмиша: тот быстро шёл по направлению к воротам, держа в руках маленькую ивовую клеточку. Его расстёгнутая изорванная на спине куртка то и дело распахивалась на ветру.
Лисе стало обидно, что он покидает их вот так, не попрощавшись.
Она сперва пошла за ним по подъездной дорожке, а потом побежала, крича: «Блейд! Блейд!», но он остановился не сразу. Медленно, словно бы нехотя развернулся и замер, глядя на бегущих к нему детей.
– Блейд, вы что, вы уже уходите? – запыхавшись, выпалила Лиса.
Хэмиш кивнул, пристально глядя на неё.
– Да, юная леди, мои дела здесь пока что закончились. Я в любом случае больше ничем не смогу вам помочь, дальше всё зависит только от вас.
Лисе показалось, что в его тёмных глазах промелькнула грусть.
– И не стоит забывать об этом, – он приподнял клетку с ещё более подросшей «кусечкой». – Ей нужен дом. Кстати, Макс, ты кое-что забыл вернуть.
Макс посмотрел на него расширившимися от удивления глазами.
– Что ты взял у челулов?
Замявшись, мальчик вытащил из кармана пряно пахнущий корень и повертел в руках. Вздохнул. Да, Блейд прав, нельзя бездумно забирать растение из одного мира и тащить в другой, даже если это всего лишь растение. Никогда не знаешь, как оно обернётся. Обернётся, к примеру, такой вот… «кусечкой». А в природе должен сохраняться баланс. Вздохнув, Макс протянул корень Хэмишу.
Тот погладил его по голове:
– Я знаю, о чём ты думаешь. Редкая пряность, можно было бы выращивать её на ферме, и дела у родителей пошли бы в гору. Но у вас уже есть Звёзды. И виноградник по весне возродится, обещаю. Всё будет хорошо.
– И мы больше не увидимся? – Макс порывисто схватил его за руку.
Хэмиш усмехнулся – тепло, как всегда, но глаза его всё так же были обращены в себя.
– Скажем так… Если в вашей жизни произойдёт что-то совсем из ряда вон выходящее, то мы непременно увидимся. Если, конечно, вы меня позовёте…
Макс поджал губы, словно напряжённо соображал что-то, потом, крикнув: «Подождите!», бросился в дом.
Лиса и Хэмиш удивлённо переглянулись.
– Как я могу вас позвать, Блейд? Как вы узнаете, что нам нужна ваша помощь? – спросила Лиса.
– Но ты однажды уже сделала это. Не помнишь? Напевая брату песню, которой тебя научил дед.
Лиса вздохнула. Какая же она была злая и бестолковая, боялась деда, считала его сумасшедшим, а он на самом деле всего лишь пытался их защитить.
