Свет фар сквозь ветровое стекло, дребезжание колес, скользящих по обледенелой мостовой…
Лили почувствовала удар – другой паромобиль врезался в их экипаж, и тишину ночи нарушил оглушительный звук взрыва.
Золотой камень выскочил из рук девочки и пробил лобовое стекло. Вслед за ним вперед вылетели Лили с мамой. Осколки, газовые фонари, разноцветные блики, снег… А потом девочка впала в забытье, и перед глазами ее замелькал калейдоскоп ярких пятен.
Глава 10
Лили открыла глаза. Во рту пересохло, а тело было все мокрое от пота. Девочка чувствовала, как колотится сердце в груди, как неистово бьется пульс. Она несколько раз глубоко вдохнула, задерживая дыхание и медленно выпуская воздух. Теперь она точно не уснет.
На часах было почти три ночи. Лили, дрожа, привстала на постели и посмотрела в окно. На землю по-прежнему падали крупные хлопья снега. Казалось, ночной кошмар все еще не закончился. Девочку передернуло, и она вспомнила слова мамы, которые та сказала ей за несколько месяцев до аварии: «В его сердце – тайна».
Почему она вдруг вспомнила об этом? Причем тут аммонит? Лили даже не знала, где он сейчас. Может, мама вообще такого не говорила и кто-то другой сказал это Лили? И с чего ей вдруг приснилась шкатулка с папиным изобретением?..
«Надо спрятать его в потайном месте», – говорил папа.
Шкатулку Лили уже видела, это точно. Тогда, во время аварии, которую она тщетно пыталась забыть.
Но теперь воспоминания об аварии стали ключом к какой-то загадке.
Наверное, шкатулка в папином кабинете. Надо ее найти.
Лили села на кровати, зажгла свечу и надела тапочки.
Дверь в кабинет так просто не открыть: мадам точно его заперла. В этот раз Лили не понадобится шпилька: она знала, где хранится запасной ключ. Девочка подошла к двери кабинета, подставила стул, встала на него и провела рукой по верхнему косяку. Наконец она нащупала холодный ключик, сжала его в ладони, спустилась и вставила в замочную скважину.
Все полки в папином кабинете с пола до потолка были заставлены пыльными коробками и книгами. На рабочем столе в беспорядке лежали чертежи и планы, все остальные поверхности были завалены документами и папками, а на полу валялись скомканные бумажки.
Папа всегда соблюдал чистоту и порядок, а значит, кто-то рылся в его вещах. Лили догадалась кто, уловив легкий запах духов мадам.
Миссис Раст права: домоправительница действительно пыталась что-то найти. Но даже если она ушла с пустыми руками, то все равно неясно, с чего начать поиски.
Девочка сгоряча пнула корзину для бумаги. Та перевернулась, и из нее выпала смятая телеграмма. Лили подняла ее, расправила и принялась читать.
Вечный двигатель… Кажется, мадам что-то такое упоминала. Не это ли тайное изобретение папы, которое он спрятал в шкатулке? Если так, то остается надеяться, что домоправительница его не нашла. Лили отчего-то была уверена, что доберется до изобретения раньше мадам. Иначе почему она увидела его во сне?
Девочка достала с полок пару случайных книг, надеясь, что ей придет в голову какая-то идея, но вдохновения не было. Потом она изучила чертежи на столе, но и в них не нашлось ничего интересного. Она подошла к камину. На полке стояла урна с маминым прахом, и Лили провела пальцем по гравировке.
ГРЕЙС РОУЗ ХАРТМАН
1847—1889
ЖЕНА, ДОЧЬ И СЕРДЦЕ НАШИХ ЖИЗНЕЙ
Она так хотела помнить маму. Девочка зажмурилась, пытаясь вызвать в памяти ее запах, голос, смех. Но прошло уже семь лет, и воспоминания поблекли, потерялись в закоулках времени. Все, что осталось у Лили, – это сны и мамин портрет, висевший над камином.
Портрет написали еще до рождения Лили, но карие глаза и нежная улыбка были теми же, родными. Девочка очень скучала по маминому теплу и ласке. Без них жизнь казалась пустой, будто Лили потеряла часть собственной души. А теперь и папы, возможно, нет.
У Лили перехватило дыхание.
Что там родители сказали ей во сне, в том воспоминании?
В сердце – тайна.
Спрятать в потайном месте.
Ну конечно! Потайной сейф за маминым портретом! Лили схватила стул и потащила его к камину. Встав на него, она осторожно подвинула урну с прахом, затем потянула раму на себя.
Картина отворилась, как дверь, и Лили увидела сейф.
Кажется, мадам Вердигри уже пыталась его открыть: на замке были следы от пилки для ногтей.
Но мадам ничего не смыслила в сейфах, в отличие от Лили и знаменитого Джека Дора. К тому же девочка знала больше памятных для ее семьи дат, чем мадам, так что должна была справиться с комбинацией.
Она начала с даты своего рождения: медленно покрутила замок, поочередно выставляя нужную цифру напротив метки на кольце и дожидаясь щелчка.
Не сработало, но оно и неудивительно: мадам уже наверняка пробовала эту дату.
Даты рождения папы, мамы и Малкина тоже не подошли.
Вдруг Лили посетила жуткая мысль. Она попробовала набрать еще один ряд цифр – дату аварии. Дату маминой смерти.
Дверь сейфа распахнулась. Внутри на маленькой металлической полочке стояла та самая деревянная шкатулка с медными уголками. Лили вытащила ее и закрыла сейф. Девочка попробовала открыть шкатулку, но крышка не поддавалась. Лили вернула картину и урну на места, а затем на цыпочках вышла из кабинета, зажав шкатулку под мышкой. Потом она заперла дверь на ключ и поспешила в свою комнату.
Там девочка забралась на кровать, обняла колени руками и стала внимательно разглядывать шкатулку. Над золотой замочной скважиной висела пластина в форме крошечного сердца с узорами из шестеренок.
Лили взяла шпильку с прикроватного столика и попыталась открыть замок, но ничего не вышло. Да, вряд ли бы шпилька сработала: механизм тут явно непростой.
Девочка стала думать, где же может быть спрятан ключ, как вдруг услышала тихие шаги в коридоре. Мадам! Лили потушила свечу пальцами, набросила одеяло на себя и шкатулку и, свернувшись калачиком, притворилась спящей. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди; кровь ударила в голову.
Дверь со скрипом отворилась, будто кто-то заглянул в комнату, затем тихо закрылась, и в замочной скважине повернулся ключ.
Лили с облегчением выдохнула, но вдруг до нее дошло: мадам заперла ее! Что она задумала?
