Из дупла старого дуба выглядывала помятая спасательная капсула «Стрекозы», а в нескольких метрах от нее валялись разбросанные взрывом обломки корабля.
– Ох, папа, – прошептала Лили.
Роберт попытался взять ее за руку, но та вырвалась и побежала к куче расплавленного металла. Когда мальчик догнал Лили, она уже раскидывала обломки, пытаясь найти следы присутствия отца.
– Лили, перестань, – тявкнул Малкин. – Здесь никого нет. Если он тут и был, то уже ушел.
Девочка отчаянно замотала головой:
– Должен быть какой-то знак, который подскажет нам, что стало с папой после того, как «Стрекозу» взяли на абордаж.
Роберт поправил узелок.
– Может, поищем бортовой самописец? – предложил он. – Они есть на всех видах воздушного транспорта.
– Как он выглядит? – спросила Лили.
– Серебряный цилиндр со штырьками, наподобие валика в музыкальной шкатулке. Он должен был записать, что происходило на борту после того, как Малкин спасся. Самописец включается автоматически после запуска спасательной капсулы. Если такой был на борту, сейчас он, наверное, где-то в обломках рубки.
Лили склонилась над перевернутым креслом пилота. Рядом с ним лежала треснувшая панель управления с торчащими из нее металлическими трубками. Девочка оттащила панель в сторону и принялась распутывать провода.
– Они подстроили все так, чтобы это выглядело как несчастный случай, – сказала Лили. – Так же как поступили с моей мамой и с твоим папой. Хотят, чтобы все думали, будто отец разбился. Но это не так. Ясно же, что они взорвали корабль из-за этой дурацкой шкатулки. – В голосе девочки была ярость, эхом разносившаяся по поляне.
– Здесь небезопасно, – заметил Роберт. – Роуч и Молд могут догадаться, что мы решили сюда наведаться. Давай не задерживаться тут надолго.
Лили пропустила его слова мимо ушей и продолжала рыться в обломках.
– Нашла! – Она достала серебряный цилиндр из-под другой разломанной панели. – Вот мы и узнаем, что случилось с папой.
Роберт нахмурился:
– Все не так просто, нам не на чем прослушать запись.
– Найдем проигрыватель в Лондоне. Просто надо… – Она вдруг умолкла, услышав хруст снега.
– Тихо! – велел Малкин. – Ни звука. Кажется, кто-то идет.
– Может быть, это папа! – с надеждой воскликнула Лили и хотела было побежать в ту сторону, откуда доносился звук, но Роберт крепко схватил ее за руку:
– А может, и нет.
– Он прав, – прорычал Малкин. – Это не Джон: шаги слишком тяжелые.
Они спрятались за покореженным корпусом «Стрекозы» и стали ждать. На противоположном конце поляны что-то зазвенело и загремело. Видимо, кто-то рылся в обломках корабля. Лили осторожно выглянула из укрытия и увидела крепко сложенного человека в мешковатой летной куртке и кожаном шлеме. Незнакомец что-то искал среди разбросанных маховиков и клапанов.
– А это еще кто? – прошептала Лили.
Человек остановился, почесал лоб затянутой в полуперчатку рукой и пробормотал что-то себе под нос.
Лис внимательно следил за незнакомцем.
– Понятия не имею, – ответил Малкин, – но он забирает запчасти «Стрекозы».
Они услышали громкий лязг металла: таинственная личность вырвала выхлопную трубу из зажимов, бросила ее в кучу собранного хлама и вытерла руки о кожаную куртку. Вдруг одним ловким движением она вытащила пистолет из кобуры на поясе.
– Я знаю, что вы здесь, – сказал незнакомец. – Я вас слышу. Если вы думаете, что втроем легко со мной справитесь, подумайте еще раз. Пули в моем пистолете пробьют даже механоида. Так что давайте вы выйдете, и мы договоримся о справедливом разделе добычи: мне шестьдесят процентов по праву первенства, вам – сорок. А затем мирно разойдемся.
Лили и Роберт вылезли из укрытия с поднятыми руками; за ними, смиренно опустив голову, плелся Малкин.
Незнакомец снял защитные очки, опустил шарф с лица, и тут Роберт увидел, что это женщина. Щеки у нее были румяные от холода, а в голубых глазах читалось подозрение. Она пристально оглядела всех троих, ненадолго задержав взгляд на цилиндре в руках Лили:
– Бортовой самописец. Хорошая находка.
Лили молчала, только плотнее запахнула курточку.
– Язык проглотили, молодой человек? – спросила женщина. Потом она повернулась к Роберту, который прятал за спиной узелок. – А у тебя там что?
– Ничего.
– Сдается мне, ты врешь. – Она перевела дуло пистолета на него. – Кажется, у вас тут, мальчишки, неплохой улов. Давай-ка все сюда.
– Нет, – выпалила Лили и шагнула вперед. – Ничего вы от нас не получите: ни самописец, ни узелок. Слишком дорого они нам обошлись. Если они вам так нужны, придется отобрать силой.
Женщина рассмеялась:
– Понятно. Вот, значит, как. – Она убрала пистолет. – Пойдемте со мной. Как знать, вдруг смогу вам помочь.
Они вышли из леса и продолжили путь по полю. Женщина следовала за ребятами, едва удерживая в руках гору сломанных запчастей. Роберт крепко прижимал к груди узелок со шкатулкой.
– Как думаешь, можно ей доверять? – шепнул он Лили.
Та пожала плечами:
– У нас нет выбора.
– Будьте начеку, – посоветовал Малкин.
Вся компания спустилась с холма на небольшую поляну, и ребята увидели качавшийся на ветру дирижабль, пришвартованный к земле железным якорем. Оболочка у корабля была сделана из лоскутов, а со старой деревянной кабины свешивались ржавые кастрюли, сковородки, ведра, коробки, корзины, а также разные деревяшки. С каждым порывом ветра все это звенело и стучало, создавая странную рваную мелодию. На носу дирижабля белой краской было написано его название – «Божья коровка».
– Что там такое болтается? – спросила Лили.
– Всякий утиль, – ответила женщина.
Она раскидала свои находки по коробкам и сумкам, стоявшим на заснеженной поляне, и склонилась к почерневшему котелку, который висел на треноге над дымящимся костром. Когда она подняла крышку, Роберт почувствовал запах горячей мясной похлебки и вдруг понял, что уже давно ничего не ел.
– А можно и нам немного? – попросил он. – Мы умираем от голода.
– По вам заметно. Давайте, налетайте. – Она налила им две полные тарелки, а сама зачерпнула похлебку кружкой. Протянув ребятам ложки, она сказала: – Кушать подано.
Роберт и Лили жадно набросились на горячий суп с хлебом. Суп оказался сытным и очень вкусным; в животе у ребят разливалось приятное тепло.
– Как вас зовут, мальчики? – спросила женщина.
