– Как ваше сердце, сэр? – спросила Лили.
Профессор Сильверфиш рассмеялся:
– Увидел тебя – и стало лучше, дитя мое. Расскажи, как у тебя дела.
– Ох, столько всего произошло. – Лили устало покачала головой. – Я все еще не знаю, что случилось с папой, и мне очень нужна ваша помощь.
Профессор Сильверфиш почесал в затылке.
– Да, исчезновение твоего папы – настоящая загадка. А кто-нибудь знает, где ты? Например, твоя опекунша?
– Никто не знает. За нами была погоня, и пришлось сбежать. Произошло столько ужасных вещей, и мы совершенно не знаем, что теперь делать, да, Роберт?
– Ну, полно. – Профессор положил руки им на плечи. – Я уверен, что все не так плохо. Думаю, мы сможем решить все ваши проблемы. Но сначала давайте пообедаем. Стоит перекусить, и любая беда покажется мелочью! – Профессор оглядел их с ног до головы. – Но сначала вам, наверное, стоит отдохнуть с дороги. Поедим позже, а пока умойтесь, переоденьтесь – мои машины найдут вам чистую одежду – и поспите. Как вам такое предложение?
Роберт кивнул. Ему бы не помешала минутка наедине с собой и немного сна.
Неприветливый дворецкий провел их по паркетному полу первого этажа и указал на две смежные комнаты.
– Можете отдохнуть здесь. Обед подадут через час.
Лили кивнула в знак благодарности, забрала у Роберта узелок, ободряюще взглянула на него и ушла в свою комнату.
Некоторое время Роберт стоял перед дверью и смотрел по сторонам, оглядывая этот невероятный дом. Над огромным вестибюлем, где он стоял, располагался мезонин, а в конце зала он увидел еще одну лестницу, ведущую на второй этаж. Неподалеку также была лестница, уходившая в подвал. Роберту захотелось исследовать дом, но он решил, что на это еще будет время. Он услышал, как Лили возится в своей комнате, а потом повернулся к соседней двери и вошел к себе.
Роберт никогда прежде не видел такой роскошной комнаты. На стенах были зеленые вельветовые панели – в тон шторам перед панорамным окном; у ближайшей стены стояла уютная кровать с балдахином.
Здесь даже имелась своя ванная комната с раковиной, но без ванны – вместо нее в помещении была установлена необычная стеклянная кабина. Из стены, выложенной мраморной плиткой, торчало два золотых крана, а с потолка спускалась медная труба, которая заканчивалась плоским диском, похожим на сердцевину подсолнечника.
Роберт зашел в кабину, попробовал повернуть краны и тут же отпрянул: ему на голову обрушился ливень горячей воды. Мальчик быстро разделся, но вся его одежда успела промокнуть. На небольшой полочке в стене он увидел кусок мыла.
Он принял душ, вышел из кабины и увидел, что на двери висит мягкий белый халат. Мальчик надел его, взял свои промокшие вещи и вернулся в комнату.
Оказалось, механический дворецкий оставил для него на кровати нарядный костюм. Как ни удивительно, брюки, белоснежная рубашка и пиджак пришлись Роберту впору.
Из зеркала на него смотрел совершенно другой мальчик. Жаль, папа его сейчас не видит. Роберт с грустью подумал, что папа никогда бы не смог позволить себе купить такой костюм, и посмотрел на свое отражение еще раз. Он не узнавал себя: тот, прежний Роберт будто исчез.
Мальчик снял костюм, надел свои мокрые вещи и лег в них на кровать. Вдруг он почувствовал какую-то тяжесть в нагрудном кармане и достал оттуда перочинный ножик, подарок отца. Он уже и забыл про него.
Роберт спрятал нож себе в носок для надежности, а затем свернулся калачиком, закрыл глаза, шмыгнул носом и заснул.
Мальчика разбудил далекий звон колокольчика. Лежа с закрытыми глазами, он на секунду подумал, что это его папа открывает часовую лавку. Но звон все не умолкал, и иллюзия исчезла.
В дверь постучали. Роберт открыл глаза, сел в кровати и только тогда вспомнил, где он.
В комнату вошла Лили в красивом шелковом платье. Волосы у нее были убраны назад, а с лица исчезла пыль и грязь. В руке девочка держала шкатулку, видимо, решив, что ее больше не надо прятать в узелке.
– Ты как-то необычно выглядишь, – сказал Роберт, потягиваясь после сна. – У тебя новое платье? Красивое… То есть… Ты красивая.
Она улыбнулась.
– А раньше была некрасивая?
– Нет, я… – Он смутился и решил сменить тему. – Тебе это место не кажется странным? Тут как-то слишком тихо.
Лили пожала плечами. Роберт продолжал:
– Ты вспомнила еще что-нибудь об этом доме?
– Да нет. Есть в нем что-то знакомое, но ведь так много лет прошло… Может, я ошиблась? Наверное, из-за событий последних дней у меня в голове все перепуталось… В любом случае приятно наконец сменить одежду. Хотя сама бы я, конечно, такое платье не надела.
Девочка расправила подол, подошла к Роберту и наклонилась поближе. Тот подумал, что Лили собирается поцеловать его в щеку, но она прислонила палец к губам и зашептала:
– Механическая горничная сказала мне, что, как только мы пришли, ее отправили в магазин за одеждой. Тебе не кажется, что это чересчур?
Роберт не знал, что ответить. Он чувствовал, что краснеет. Наконец мальчик потер заспанные глаза и спросил:
– Колокольчик звенел, потому что обед готов? Я умираю от голода.
За обедом Лили рассказала профессору Сильверфишу о том, что они с Робертом успели пережить. Профессор слушал внимательно, изредка удивленно или радостно восклицая.
Все это время блестящий механический дворецкий ходил вдоль длинного стола из красного дерева и подносил одно серебряное блюдо за другим.
Роберт пил лимонад, лишь вполуха слушая разговор. Он уже съел тарелку холодного томатного супа, а после – тающую во рту рыбу под сливочным соусом с гарниром из пюре. Когда подошло время основного блюда – запеченной оленины, – он уже чувствовал легкую тошноту.
Мальчику было немного неловко, потому что он не знал, какими приборами пользоваться. Он привык к простой пище, а здесь ему было не по себе. К тому же, несмотря на роскошный обед, он не мог прогнать навязчивых мыслей о том, что с этим домом что-то не так. Время здесь шло слишком медленно. Он вдруг понял, что в доме нет часов: тикало только странное устройство на груди профессора.
Подали пудинг – густой шоколадный крем, который покачивался на серебряном блюде, как желе. Роберт съел одну ложечку, а потом посмотрел на Лили, которая как раз завершила свой рассказ.
Профессор Сильверфиш откинулся в кресле, закурил сигару и принялся внимательно изучать письмо Джона.
