– Кажется, он мертв. – Лили облегченно выдохнула.
Она отпустила Роберта, и тот понял, что снова может дышать. Он стал жадно глотать ртом воздух и отпустил руку со стекла.
Часы остановились. Шум механизма стих, и помещение наполнилось зловещей тишиной. Роберт взял Лили за руку, и они поднялись на безопасный мостик.
– Где Малкин и папа? – спросила Лили у Роберта, когда тот помогал ей подняться.
Словно услышав вопрос, Джон наконец поднялся на ноги, потирая голову. Малкин взвизгнул и упал рядом с ним, головой помогая ему встать.
– Лили! – воскликнул Джон. – Ты в порядке!
Он подбежал и крепко ее обнял. Малкин, как безумный, прыгал вокруг них, виляя пушистым хвостом и облизывая им руки, пока Лили не подняла его и не заключила в объятия.
– Родная моя, – проговорил Джон, – как я рад, что ты жива!
Лили улыбнулась, но вдруг заметила, что Роберт плачет.
Джон и Лили обняли его, и Малкин, зажатый где-то между ними, так радостно лизнул Роберта в нос, что все рассмеялись.
– Спасибо тебе за все, Роберт, – сказала ему Лили. – Ты спас нас. Откуда ты знал, что стержень повернется?
Роберт пожал плечами:
– Вспомнил, чему учил меня отец… Не только тому, как работают часы, но и как устроены люди; тому, что сообразительность и храбрость сердца помогают победить.
Глаза Лили наполнились слезами:
– Этого тебе не занимать.
– Как и твоему отцу, – добавил Джон. – Я не знал, что он погиб. Он был хорошим человеком.
Джон обнял их еще раз, крепко и нежно, и поцеловал Роберта в макушку. И тут мальчик, несмотря на рыдания, почувствовал тепло, робкую искорку надежды.
Малкин громко тявкнул.
– Давайте убираться отсюда, пока еще чего не произошло.
– Согласен. Давайте, шагом марш. – Джон взял их за руки, они пролезли под колоколом и захромали по железному мостику прочь из колокольни.
Все четверо медленно спустились по ступеням к основанию башни во двор здания парламента, где шумели пожарные, автомобили скорой помощи и толпы зевак, заполнившие собой всю Парламентскую площадь.
Глава 26
Несколько дней спустя Роберт и Малкин выпрыгнули из омнибуса № 38 и заторопились по суетным улицам Вестминстера. Рука Роберта была перевязана; она быстро заживала, но все еще немного побаливала.
Сегодня был базарный день, и вдоль зимнего синего неба, закрывая тротуары от ноябрьского солнца, тянулись яркие навесы магазинов. По мощеной улице неровными рядами выстроились киоски и прилавки, каждый из которых был завален разными товарами: газовые лампы стояли рядом с якорями для дирижаблей, а рядом с ними лежали венки из остролиста и плюща; трости пучками свисали по соседству с тикающими в унисон карманными часами на цепочках. В переулках стояли старьевщики, прилавки которых были устроены в багажниках их паровых автомобилей, и продавали запчасти для машин.
Поджав хвост, Малкин продвигался вперед под тележками, уклоняясь от ног торговцев и обнюхивая лежащие на земле гнилые яблоки и овощи.
В конце улицы Роберт увидел фруктовую лавку и остановился, чтобы купить что-нибудь для Лили и ее папы. Анна дала ему немного денег; он жил с ней, миссис Раст и остальными механическими друзьями, пока они все вместе ждали, когда Джона и Лили выпишут из больницы.
Роберт выбрал несколько яблок – красных и хрустящих. Механический торговец положил их в коричневый бумажный пакет, закрутив его сверху большими пальцами.
Ожидая сдачу, Роберт услышал, как газетчик на другой стороне дороги выкрикивает заголовки:
– Ремонт Биг-Бена продолжается! Внутри часового механизма найдено тело!
Роберт почувствовал себя нехорошо. Хвала небесам, что они успели выйти из башни до того, как туда поднялись полицейские и пожарные. На земле во дворе здания парламента было так суетно, что к ним не успели пристать с расспросами, и поэтому они уселись в машину скорой помощи и отправились в больницу Святого Томаса на другом берегу реки. По пути в больницу Роберт, Джон и Лили договорились не сообщать о своем участии в воздушной аварии, особенно никому из официальных лиц. Это вызвало бы слишком много проблем и вопросов о Лили, профессоре Сильверфише и механическом сердце.
Хорошо, что на земле никто не пострадал. Даже Биг-Бен не был серьезно поврежден – если не считать дыры в крыше и сломанного механизма, но это почти ерунда. Как говорил папа Роберта: «Разбитые часы всегда можно починить, в отличие от разбитого сердца».
Тявканье Малкина вернуло мальчика из забытья. – Давай быстрее, а то не успеем их навестить.
– Секунду, – сказал ему Роберт, покупая газету.
По пути к больнице Роберт быстро просмотрел заметку на первой странице.
Роберт быстро пробежал глазами по статье, потому что не хотел заново переживать те ужасные события. Он рассказал Анне все, что помнил об этой ночи – всю правду, – а потом взял с нее обещание молчать.
Она сдержала слово. В статье не было ни слова о Джоне, Лили, его участии в воздушной аварии и ее причине. Анна не рассказала и о том, что профессор погиб, пытаясь убить их.
Журналистка согласилась молчать при одном условии: Роберту пришлось пообещать, что однажды, когда он и Лили будут старше и оставят эту историю в прошлом, она сможет написать книгу обо всем, что произошло. Роберт решил, что лучше Анны эту историю никто не расскажет; к тому же книга станет данью памяти его папе.
Он сложил газету и поднялся по лестнице больницы Святого Томаса вслед за Малкином.
Дойдя до девятой палаты, они увидели, что Лили и Джон уже оделись и собирали свои вещи. Джон складывал их в чемодан, а Лили убирала в карман мамины безделушки, которые Малкин забрал из дома профессора Сильверфиша.
– Роберт, Малкин! – радостно воскликнула Лили, завидев их. – Как я рада вас видеть.
– И мы тебя, – отозвался Малкин.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Роберт.
– Теперь, когда вы здесь, отлично, – сказала Лили, и Джон согласно кивнул.
Роберт заглянул в шкатулку и увидел, что к памятным вещам в ней добавилась его кепка и пуговица с пальто его папы.
Он подошел к окну и посмотрел на часовую башню напротив. Рабочие, напоминавшие крошечных муравьев, висели на стене башни на веревках и занимались ремонтом циферблата. Внутри, наверное, тоже проходили работы, но их наблюдателю с улицы не было видно.
Роберт повернулся и посмотрел на Лили. Она застегнула сумку, поставила ее на пол, а потом подошла к мальчику и обняла его.
