Мисс Скримшоу сидела за столом из красного дерева и изучала какое-то письмо. На ней было черное платье с воротником, украшенным темно-синей лентой, а волосы она, как обычно, собрала в высокий пучок.
Директриса нервно взглянула на Лили и тут же отвела взгляд.
– Мисс Грантхам… точнее, Хартман. Спасибо, что пришли. Садитесь, пожалуйста.
Лили подошла к свободному стулу с высокой спинкой. На другом сидела, сложив тонкие руки на коленях, какая-то женщина в пышном черном платье. Лили не видела ее лица, но почувствовала резкий запах духов и мгновенно узнала их владелицу.
– Мадам Вердигри, что вы здесь делаете?
Домоправительница Хартманов повернулась к Лили и слабо улыбнулась; половина ее лица была скрыта черной вуалью.
– Bonjour, chérie
[2].
– Мадам Вердигри приехала с новостями о твоем отце, – сказала мисс Скримшоу.
Лили сразу почувствовала неладное. Черные наряды и деланая обеспокоенность – прямо как в Лондоне после смерти мамы. Неужели снова случилось несчастье? Неужели она потеряла и папу? У девочки запершило в горле, и она сжала кулаки, так что ногти впились в кожу.
– Что случилось? – спросила Лили.
Мадам Вердигри печально покачала головой:
– Ma petite
[3], мне больно это говорить, но твой отец пропал. Его корабль разбился вчера на пути к дому.
– Может, вам лучше присесть? – предложила девочке мисс Скримшоу, но та не слышала ее и только ловила ртом воздух.
– C’est terrible
[4], – мелодичным голосом продолжала мадам. – Полиция осмотрела место крушения, но тело не нашли – только развалины корабля. Профессор disparu
[5]. Мы полагаем, что он… погиб.
– О нет… – Лили покачнулась и попыталась ухватиться за спинку стула, но не сумела. Перед ней мелькнули взволнованные лица мисс Скримшоу и мадам Вердигри, а потом она лишилась чувств.
Тишина.
Деревянная шкатулка.
Блеск тающего снега.
Звон разбитого стекла.
Едкий запах вперемешку с приторными духами.
Лили открыла глаза и увидела неясные очертания кабинета мисс Скримшоу. Она поняла, что лежит на ковре, а над ней склонилась мадам Вердигри с нюхательной солью в руке. Лили откашлялась и села, потирая глаза.
– Bien, chérie
[6], – произнесла мадам. – Хорошо, что у меня с собой была эта баночка.
Мадам вытерла ладони кружевным платком и спрятала соль в свою маленькую сумочку.
– Почему… вы… – слабым голосом начала Лили. Они ведь тут о чем-то говорили, верно? – Почему вы приехали?
– Мы обсудим это по пути.
– По пути? Куда?
– Мы возвращаемся в Бракенбридж, bien sûr
[7], – с досадой сказала мадам, поднялась со стула и оправила платье.
– Но меня должен забрать папа… и Малкин, – возразила Лили. У нее опять закружилась голова. – Папа пообещал, что мы с ним полетаем… на «Стрекозе». – Слезы подступили к глазам, и Лили вытащила запачканный маслом платочек, чтобы вытереть лицо. – Они приедут в конце семестра… и мы вместе полетим домой.
– Mais non
[8], – ответила мадам. – Ничего подобного. Мы уже aujourd’hui
[9] вылетаем домой – кстати, стоит поторопиться, чтобы не опоздать на последний рейс. А дома мы вместе будем ждать новостей с места крушения.
– Хорошо. Решено. – С этими словами мисс Скримшоу взяла со стола колокольчик и позвонила в него. Тут же открылась дверь и вошла Кракенша. – Миссис Маккракен, пожалуйста, велите прислуге помочь Лили и мадам Вердигри собрать вещи. Если я не ошибаюсь, чемоданы хранятся в чулане на третьем этаже.
Мадам одернула пышные рукава своего платья:
– Ce n’est pas nécessaire
[10], мисс Скримшоу. У Лили дома достаточно одежды, не так ли, моя дорогая? Она возьмет одну сумку и поедет в этом. – Мадам Вердигри окинула взглядом мятое платье Лили с пятнами от угля. – Впрочем, не помешает переодеться в чистое… и черное, верно, chérie?
В голове у Лили все еще стоял туман, но на выходе из кабинета она услышала, как мадам Вердигри распорядилась отдать вещи Лили другим девочкам, если отправлять их в Бракенбридж будет слишком накладно.
– Я не думаю, что девочки захотят их брать, мадам, – ответила Кракенша.
– Тогда раздайте беднякам, – сказала мадам. – Или сожгите.
Лили вдруг представила, какой теперь будет жизнь без отца, и ощутила пустоту в душе.
Посадочные фары дирижаблей освещали стеклянные панели сводчатой крыши аэровокзала. Казалось, будто над крышами Манчестера высятся гигантские стальные ребра. Паровые автомобили, а иногда и конные повозки высаживали пассажиров с чемоданами прямо у портика.
На торце здания висел рекламный щит в форме аэростата, раскрашенный в цвета флота Королевской дирижабельной компании. Слоган гласил: «Полет на дирижабле – почувствуй себя на седьмом небе!»
Едва мадам Вердигри и Лили вышли из паромобиля, как первая чуть не упала, поскользнувшись на обледенелой мощеной дорожке. Она так сильно вцепилась в Лили ногтями, что девочка почувствовала их сквозь шерстяное пальто. Прижав к себе сумку и дрожа от пронизывающего ветра, Лили покорно ждала, пока домоправительница поправит оборки платья. Наконец мадам Вердигри закончила, взяла Лили за руку и повела на вокзал.
Они прошли по мраморному фойе мимо очередей пассажиров, которые ожидали посадки. От шума толпы у Лили закружилась голова, и она боялась опять потерять сознание. Слишком многое связывало ее с этим местом. Сколько раз она провожала отсюда папу в очередное путешествие…
Лили вытянула шею, разглядывая шпиль медной башенки с часами в центре вестибюля. Здесь она поцеловала папу на прощание в начале семестра, и он оставил ее с другими девочками и Кракеншей. Лили посмотрела на причудливую фреску над шпилем часовой башенки: она изображала дирижабль с гербом королевы Виктории и подписью Victoria Regina. От дирижабля по потрескавшейся синей краске во все стороны разлетались ангелы, купидоны и маленькие облака. На каждой стене вестибюля висели овальные портреты королевы в золоченых рамах – прямо под разрисованным небом. Может быть, папа теперь тоже там, наверху, затерянный где-то в небесах с другими исчезнувшими аэронавтами?..
