- Безумно рад встрече, - говорит он.
- Спасибо, что дал шанс, - отвечает она.
Шанс? Шанс на что? На отношения?
Ревность закрывает мне глаза.
Дастин заправляет белую прядь Диане за ухо. Она опускает взгляд - смущенный и радостный. Заигрывает с ним. Смешно.
Я не понимаю, что ненавижу, - мысли о том, что между ними что-то есть, или мысли о том, кто я теперь в глазах Дастина. Честно говоря, я не планировала видеться с ним - больше никогда. Но мои планы нарушены. Он - передо мной. И мне приходится бороться с собой и своими чувствами, желанием коснуться хотя бы его пальцев.
Пока Дастин не видит, Мунлайт взглядом дает мне понять, чтобы я уезжала, а я касаюсь средним пальцем переносицы, поправляя невидимые очки. Этот жест всегда ее бесит.
- Можешь ехать, - бросает она мне.
- Спасибо за разрешение, теперь я могу быть свободна, мисс Мунлайт, - отвечаю я, глядя ей прямо в глаза - серые, словно речной лед.
- Ты все еще здесь? - оборачивается ко мне Дастин. - Кстати, Ди, что она тут делает?
- Работает на моего продюсера, - отвечает Мунлайт.
- Будь осторожна и не оставляй где попало ценные вещи, - советует Дастин.
- В смысле? - не понимает Мунлайт.
- В самом прямом. Никогда не знаешь, где можешь встретить вора, - весело говорит Дастин.
- Да, верно, - улыбаюсь я. Теперь улыбка не деревянная, она стала каменной. - Никогда не знаешь, кто окажется дураком.
Вся его напускная веселость моментально испаряется - я вижу это по взгляду Дастина. И замечаю, как его пальцы дергаются, словно он хочет сжать их в кулак, но сдерживает себя.
- Езжай, Ховард, - холодным тоном приказывает Мунлайт. - Спасибо за работу. Завтра продолжим с новыми силами.
- Да, конечно. Отлично поработали, мисс Мунлайт, - тряхнув волосами - так, что они рассыпались по плечам, отвечаю я. - Вы тоже отдохните, но ведь сегодня тоже много работали.
Диана награждает меня обжигающим взглядом. В студии сегодня она ничего не делала - только заявила, что ей ничего не нравится.
- Тебя ждет парень, - напоминает мне Дастин.
- Да, точно, - улыбаюсь я. - Мы ведь собирались в клуб, а теперь опаздываем. Пока-пока, - машу я им обоим и забираюсь в машину со словами:
- Дорогой, время веселиться! Едем!
И тут же захлопываю дверь, чтобы они не услышали изумленный возглас Майка.
- Что-о-о?
- Едем, - отрывисто прошу я. - Пожалуйста, едем.
У меня больше нет сил улыбаться. Но больше этого и не нужно делать - машина трогается.
- Это Лестерс? Актер, верно? - спрашивает Майк.
Я киваю.
- Ты его знаешь? - любопытствует он.
- Так, общались немного, - отмахиваюсь я.
- Кажется, у них с Ледышкой что-то есть, - усмехается Майк. - Она так на него смотрела. Неужели Ледяной королеве может кто-то нравиться?
Я пожимаю плечами - говорить об этом не хочется. Майк включает музыку - кажется, это кантри - и всю дорогу о чем-то болтает, а я лишь поддерживаю разговор односложными фразами. В голове - Дастин Лестерс. И он не торопится уходить из моих мыслей. Я не понимаю парадокса - мы не виделись больше года, но я так много думала о нем, что он стал мне еще ближе, чем был. Как это возможно?
Я все еще люблю его.
Глава 12.5. Ложное солнце
Дастин идет следом за Дианой - они гуляют по саду, разбитому рядом с особняком, в котором находится студия. Этот сад большой и ухоженный - высокие фруктовые деревья, цветы в клумбах, дорожки, посыпанные гравием, деревянные лавочки, фонари - вдоль тропинок и на ветвях. С неба на сад опускаются сумерки, и нежный свет этих фонарей добавляет долю романтики.
Это их первая встреча с того времени, как он уехал в США на съемки нового фильма. Его сердце стучит так, словно он пробежал несколько километров. Дастин медленно отходит от столкновения с рыжей.
- Присядем? - спрашивает Диана, взглядом указывая на садовые качели, обитые мягким материалом, и Дастин кивает.
Она забирается на качели с ногами, как ребенок, и обнимает подушку, а Дастин отталкивается ногами.
Они качаются и разговаривают. Диана улыбается, а Дастин постепенно успокаивается. Он не понимает, что с ним происходит, и пока Диана рассказывает ему что-то об одной из своих песен, украдкой рассматривает ее лицо. Безусловно, она красива, и ее красота незаурядна, нетипична. Это изысканная красота, печальная, но изящная. Серые глаза Дианы - с поволокой, и в них - целое лунное море. Она - настоящая загадка.
- Ты изменилась с нашей последней встречи, - невпопад говорит он. Девушка замолкает и удивленно смотрит в его лицо.
- Сильно? - спрашивает она.
- Достаточно. Стала более уверенной, яркой. Ты очень красивая, - признается Дастин и вновь заправляет белоснежный локон за ухо девушки, отмечая, что у ее симпатичные серьги - гвоздики в виде серебряных полумесяцев. - И твой голос - просто потрясающий.
- Спасибо, - нервно сжимает тонкие пальцы на коленях Диана.
- Серьезно, когда я слышу, как ты поешь, во мне что-то переворачивается, - признается Дастин. - Не знаю, что со мной. Не знаю, почему мы перестали общаться. Не знаю, как ты это делаешь.
- Что? - тихо спрашивает Диана.
- Завораживаешь меня своим голосом, - прикрывает глаза Дастин. - Спой мне что-нибудь. Пожалуйста.
Взгляд Дианы становится отсутствующим.
- Извини, сейчас не могу, - отвечает девушка. - У меня... речевой режим. Потом, хорошо?
Дастин не знает, что такое «речевой режим», но понимающе кивает.
- Да, конечно, прости. Ты же теперь певица. Наверняка ты не можешь петь постоянно. Бережешь голос, верно?
- Верно, - ладонь Дианы оказывается вдруг на его ладони - она холодная, и Дастин переплетает их пальцы, чтобы согреть ее.
- Тебе нравится петь? Быть певицей? - спрашивает он.
- Да... Это то, к чему я стремилась, - в ее голосе едва заметная дрожь.
- Тогда я рад за тебя, Ди. Шоу-бизнес кажется ярким и притягательным, но это яма с ядовитыми змеями и пауками. Выбраться из нее могут только те, кто смог залезть на плечи других.
- Тебе было тяжело? - спрашивает девушка.
- Было, - признается Дастин. - Безумно. Но мне повезло с агентством и менеджером. Да я вообще удачливый, - улыбается вдруг он. - Первую большую роль получил, можно сказать, случайно. Я пробовался на роль в другом фильме и неудачно, но меня заметил помощник режиссера - оказывается, они искали актеров моего типажа. Меня позвали на кастинг, и я как-то смог его пройти. А потом все само закрутилось.
