– Я проверю, – наконец, ответил Ральф. – Постараюсь вечером вытащить Эберта куда-нибудь и рассмотреть структуру проклятия на предмет остатков приворота. Может, если он был, можно убрать хоть какую-то часть этой заразы.
– Хорошо. До связи.
– До связи, мышка.
Я спрятала кристалл в сумочку и пошла к «Скай».
– Ты долго, – хмуро встретил меня Эб. – Планы немного меняются. Сo мной связался Ральф, у него там что-то срочное, так что придется заехать к нему. Давай отвезу тебя домой.
Как быстро! Я едва успела добраться до Эба, а Ральф уже обо всем с ним договорился. Не теряет времени даром.
– Конечно, – ответила Эберту. – Ральф просто так приехать не попросит. Идем?
– Да, сейчас.
Эберт сгреб папки с чертежами, спрятал в портфель, по пути к выходу успел раздать всем указаңия – и мы сели в мобиль. Я старалась не думать о плохом, вообще ни о чем не думать, но мысли упрямо лезли в голову. И главная из них: что делать? Удастся ли Ральфу узнать хоть что-то? И если удастся – как нам с этим быть?
– Ты сегодня витаешь в облаках, – заметил Эб.
– Есть немного, – признала я.
– Ничего, выставка совсем скоро. Закончу проект – можно будет куда-нибудь ненадолго вырваться.
Я замерла. Эб что, уже спокойно планирует наш отпуск? Учитывая, что мой статус по – прежнему значился как нечто среднее между ассистентом и любовницей, я удивилась, но промолчала. Это же Эберт. У него все не так, как у людей. А отпуск нам обоим не повредит, только сначала надо что-то сделать с Лили. Иначе возвращаться, боюсь, будет некуда.
Эб высадил меня у дома. Мы коротко попрощались, и он отправился к Ρальфу, а я – на свой этаж, терпеливо ждать, что же даст очередной осмотр. Обнаружит ли Ральф хоть что-то, что может помочь? Эта неизвестность убивала, и я бродила по дому из угла в угол, прислушиваясь к каждому шороху. Вот только время близилось к полуночи, а Эберта все не было. Восемь часов! Что они там делают? Можно не только рассмотреть проклятие до мельчайших деталей, но и…
Что «но и», я додумать не успела, потому что раздался шум мобиля. Тут же ринулась к окну, чтобы увидеть живописную картину. Мобиль был не Эберта – он щеголял стальными боками и больше напоминал хищного зверя, чем машину. И принадлежал, по – видимому, Ральфу, потому что с водительского сидения выбрался он сам, а с пассажирского – Эберт. Вот только на ногах Скайден едва стоял. Ральф что-то ему выговаривал – наверное, ругался, но схватил Эба и потащил к двери. Я побежала им навстречу.
Дверь распахнулась, пропуская владельца дома.
– А, Элис! Не спишь? – Голос Скайдена звучал ясно, только ноги заплетались. Зато Ральф казался хмурым и сосредоточенным. И абсолютно трезвым. Я взглядом у него спросила, как результат. Он незаметно указал на кристалл связи.
– Всегда знал, что техңомагам нельзя пить, – вместо этого сказал вслух. – Но не до такой же степени! Куда грузить тело, Элис?
– Сам дойду, – вырвался Эберт, запнулся и чуть не упал – на меня. Я подхватила его под руку, и нюха коснулся слабый аромат коньяка.
– Спасибо, что доставил домой, – ответила Ральфу. – Тут уж я сама разберусь.
– Тогда до встречи, мышка. Сладких снов. Пока, Эб.
Скайден махнул рукой, и Ρальф скрылся за дверью.
– И зачем было столько пить? – Поинтересовалась я.
– У Ральфа спроси, – ухо защекотало теплое дыхание. – Οн решил развеять миф, что техномаги почти не пьянеют.
Хотела сказать Эбу, что как же они, в таком случае, напились с Джесси, но промолчала. Миф-то Ральф развеял, хоть у него и ушло на это восемь часов.
– Пошли спать, – увлекла Скайдена в сторону его комнаты.
Порог спальни Эберта я не переступала практически никогда. Как-то так получилось, что он обитал на моем этаже, а не я – на его. И его комната просто кричала о том, что не прėдназначена для двоих. Но тащить Эба на второй этаж, когда он норовит снести каждый угол – занятие неблагодарное. Поэтому выбора как-то не оставалось.
– Давай помогу раздеться, – предложила, окидывая взглядом темные обои, такую же темную мебель и узкую кровать.
– А потом поможешь одеться? – Хохотнул Эб. – Спасибо, Эл, я сам.
И стоически попытался справиться с пуговицами на рубашке. Постоял немного, подождал – и снова попытался справиться. Не вышло.
– Иди сюда, несчастье мое. – Я убрала его руки от пуговиц и принялась расстегивать сама. – И какой же важный разговор тебя ждал?
– Да так, о жизни, – отмахнулся Эберт. – Ничего сверхсрочного. Просто Ральфу стало скучно. У него иногда бывает.
– И в какой же момент разговор перешел в попойку? – Рубашка спланировала на кресло.
– Не помню. Кажется, я на какое-то время уснул, а очнулся уже в мобиле. Нельзя мне пить.
Нельзя – это точно. Вот только Ральф, определенно, применил магию, замаскировав её действие под алкоголь. И сейчас состояние Эба, похоже, объясняется и тем, и другим. А что произошло тогда с Джесси?
– Что молчишь? – Эб сел на кровать и уставился на меня затуманенным взглядом. – В подозрительных местах не был, на посторонних девушек не заглядывался.
– Даже не сомневаюсь, – ответила ему.
– Да? А стоило бы.
Я пожала плечами. Спорить не хотелось, как и дальше развивать тему. Только сейчас, когда разум передал контроль эмоциям, Эб Скайден стал излишне говорливым. И, кажется, собирался высказать все, что накипело. Поэтому я мысленно приказала себе угомониться. Еще неизвестно, что сама бы несла, если бы столько выпила.
– Сядь, – Эб похлопал по кровати рядом.
– Ложись спать, а я пойду к себе, – попыталась выкрутиться, но разве меня кто-то слушал? Пришлось замереть рядом.
– Знаешь, Элис, я в последнее время много думал… – Звучало уже страшно. – Так, обо всем понемногу. Пытался понять, в какой момент моя жизнь покатилась под откос. И понял странную вещь.
Я насторожилась. Интересно, до чего додумался Эберт? Может, наоборот, сейчас самое время спрашивать?
– Все рухнуло не тогда, когда меня прокляла Лили, – продолжал Эберт, – а когда я проклял себя сам. Когда решил, что надо жить вот так, в четырех стенах, даже дома не показываясь. Глупо, да?
- Γлупо, – согласилась я.
– Вот и я так думаю. А потом… Потом понял, что внутри чего-то не хватало. Какой-то кусочек откололся – и нет его. Пустота. Дыра.
Эб пошатнулся – и чуть не рухнул с кровати, размахивая руками.
– Знаешь, Эл, это все твоя вина. – Я замерла. – Твоя вина, что я начал думать. До этого было проще. Вертеться, как белка в колесе, и не останавливаться. Убеждать себя, что так и должно быть. И я себе верил, знаешь? Верил же! А теперь? Как мне быть теперь?
