Элизабет радовалась за подругу и вовсе не ревновала её, хотя тоже мечтала стать старостой. Всё-таки Джоан была «старожилкой» Уайтлифа. А Элизабет ещё нужно поработать над собой и набраться терпения. Впрочем, терпения ей как раз и не хватало!
Элизабет много репетировала с Ричардом, чтобы сорвать аплодисменты на концерте. Мистер Льюис хвалил её, и девочка уже представляла, как приедут её родители и как виртуозно она сыграет в паре с таким серьёзным пианистом, как Ричард Уотсон.
Но однажды Ричард заявил:
– Уж больно ты возгордилась, Элизабет.
Будучи гением, Ричард не очень-то выбирал выражения, не понимая, что может обидеть.
– Да, ты хорошо играешь, но гордыня – это плохо, – повторил он. – Мне нравится, как ты играешь, но не нравится, что ты возгордилась.
– Не говори глупостей, – возмутилась Элизабет. – Я же не обзываю тебя воображалой.
– С какой стати? – усмехнулся Ричард. – Я воспринимаю свой талант как данность свыше. Это не моя заслуга, и я лишен самодовольства и благодарен небесам за этот дар. А ты не возносись высоко, чтобы не пасть глубоко.
Эти слова больно задели Элизабет, потому что в них была доля правды. «Да, я горжусь своими успехами в музыке, – успокаивала она себя. – У меня нет божьего дара как у Ричарда, но я беру старательностью. Поэтому хочу – и горжусь».
И она, продолжая репетировать, мечтала выступить в роли блестящей пианистки.
Но Ричард как в воду глядел. Не возносись высоко, чтобы не пасть глубоко…
Как-то днём Роберт, Элизабет, Джон и Кэтлин решили совершить конную прогулку, и с ними увязался Питер. Но Роберт возражал, потому что лошадь Питера захромала.
– Ты можешь дать ему Тинкера, – предложила Элизабет.
– В том-то и дело, что Тинкер сегодня беспокойный, – ответил Роберт. – Давайте подождём часиков до двух, а потом решим.
Но к двум часам Роберт не явился на конюшню. Элизабет уже оседлала лошадей, нетерпеливо поглядывая на часы.
– Сколько можно ждать? – не выдержала она. – Уже полтретьего.
Питер побежал искать Роберта, но вернулся ни с чем.
– Значит, покатаемся без него, – решила Элизабет и пошла справиться у главного конюха.
– Привет, Такер! Могу я оседлать Тинкера?
– Он сегодня сам не свой, – сказал Такер. – Сперва посмотрите, как он там, мисс.
Элизабет зашла в денник. Тинкер, низкорослый ласковый коняга, ткнулся мордой в подставленную ладошку, нежно фырча и раздувая ноздри.
– С ним всё в порядке, – сказала Элизабет. – Думаю, Роберт не стал бы возражать, если я его оседлаю.
Запрыгнув на лошадей, дети выехали на пастбищный участок, прошли цепочкой по тропинке и, натянув поводья, пустились вскачь. Они неслись вперёд, и лошадиные гривы струились по ветру.
– Мы так долго ждали Роберта, что на прогулку осталось минут двадцать! – крикнула Элизабет. – Успеем доехать до Холма Ветров и обратно.
Чтобы срезать путь, они свернули на свежеукатанную асфальтовую дорожку, и тут случилось нечто ужасное. Громыхая, навстречу им ехал паровой каток. От испуга Тинкер встал на дыбы, и Питер еле удержался в седле. Элизабет оказалась поблизости и попыталась натянуть поводья, но конь громко заржал, мотая головой, и рванул через открытые ворота огороженного пастбища.
Дети просто остолбенели от ужаса. Сможет ли Питер справиться с Тинкером, который понёсся галопом по каменистому полю к Холму Ветров?
– Попробую догнать! – крикнула Элизабет и, развернувшись, помчалась в сторону поля. Она что есть сил понукала Капитана, пиная его по широким взмыленным бокам, и умный Капитан понимал, что его задача – догнать беглеца.
Джон и Кэтлин с замиранием сердца наблюдали за этими рискованными гонками. Капитан был сильный и крупный конь: из-под его копыт дождём отлетали мелкие камешки, и дистанция между ним и Тинкером сокращалась.
Добежав до Холма Ветров, ошалевший Тинкер начал забираться наверх. Он без конца спотыкался и уже выбился из сил, но страх подгонял его всё дальше и дальше.
Наконец Элизабет удалось поравняться с Тинкером, но тот, увидев рядом Капитана, вытянул шею вперёд и попытался убежать. Но Элизабет успела перехватить поводья. Почувствовав на спине сильную волевую руку девочки, Тинкер начал успокаиваться, прислушиваясь к голосу Элизабет. Она умела разговаривать с лошадьми, и Тинкер остановился, хотя его била нервная дрожь.
Питер спрыгнул на землю: от пережитого шока он еле стоял на ногах. Элизабет тоже спешилась, подошла к Тинкеру и стала гладить его морду и разговаривать с ним, пока тот не успокоился. Но ехать на такой коняге было нельзя.
– Питер, садись на Капитана и возвращайся к остальным, – приказала Элизабет. – Я поведу Тинкера под уздцы. Объясните ситуацию Такеру. И ещё предупреди мистера Уорлоу, что я не попаду на тренировку. Давай же, поторопись.
Когда Питер вернулся к ребятам, он успел прийти в себя и даже немножко погеройствовал, рассказывая о своём подвиге. Вся компания отправилась в школу, а Элизабет пришлось преодолеть большой путь пешком, ведя за собой Тинкера.
Настроение было препаршивое. Ведь Питер мог упасть и травмироваться. Зря они уехали, не посоветовавшись с Робертом. Но и он хорош – ушёл куда-то и даже не сказал.
Ужасно болела левая рука, и Элизабет засунула её за пазуху. Очевидно, она вывихнула запястье, пытаясь удержать Тинкера. Уставшая и расстроенная, девочка долго шла через поле, ведя под узцы растревоженного коня.
Между тем в конюшне поднялся настоящий переполох. Роберт уже вернулся и побежал искать Элизабет. Увидев её, он накинулся на девочку с упрёками:
– Как ты могла отправить Питера на Тинкере! Я же предупреждал! Меня задержал мистер Джонс, и я не мог прийти раньше. Не слишком ли ты самоуверенная, что всё берёшь на себя!
Элизабет чувствовала себя вконец измученной, к тому же болела рука, и она разревелась.
– Ну конечно, построй из себя маленькую девочку! – с презрением в голосе сказал Роберт. – Думаешь, если ты плачешь, я должен замолчать? Нам ещё повезло, что Питер не переломал кости!
– Роберт, может, хватит надо мной издеваться? – Элизабет уже перешла на рыдания. – Я знаю, что поступила неправильно, но у меня что-то с рукой.
– Дай посмотрю. – Роберт несколько смягчился. Он увидел опухшее запястье Элизабет и покачал головой: – Да, дела обстоят неважно. Тебе нужно срочно к Матроне. Ну всё, успокойся. Какой смысл плакать над пролитым молоком.
– Над каким ещё молоком?! – Элизабет вытерла слёзы. – Я плачу из-за Питера, из-за Тинкера и просто от боли.
С этими словами она отправилась к Матроне. Бедная Элизабет – ни дня без приключений!
Глава 25
Элизабет занудствует
