В том же 1832 году Загоскин принял командование пароходом «Аракс». Это было уже повышением. Но вскоре пароход сгорел, и виновным в случившемся сделали его командира. Командующий Каспийской флотилии, не разобравшись во всех обстоятельствах происшествия, разжаловал Загоскина в матросы. Впрочем, дворянства его не лишили. Сослуживцы вступились за несправедливо наказанного, и Загоскина восстановили в звании.
Послужив три года на Балтике, лейтенант подал прошение о направлении его на службу на суда Российско-Американской компании. Так Загоскин оказался на Тихом океане. Виктор знал, что в будущем командир «Байкала» проведет большую работу по исследованию Североамериканского континента и нанесет на карту нижнее течение Юкона. Но сейчас лейтенант Загоскин занимался перевозкой грузов из Охотска в Новоархангельск, периодически посещая крепость Росс.
Тепло простившись с капитаном Мальцевым и своими крестьянами, которые потихоньку обживались на выделенных им участках в окрестностях крепости Росс, Сергеев поднялся по сходням на борт брига «Байкал». Как пояснил ему Загоскин, корабль был американской постройки и приобретен Российско-Американской компанией лет двадцать назад. Покупка оказалась удачной – бриг имел неплохие мореходные качества и обладал большой прочностью. Команда была опытной, и переход до Новоархангельска должен был пройти без особых приключений.
Но море – это стихия, которая плевать хотела на человеческие предположения и расчеты. После нескольких дней сравнительно спокойного плавания океан заштормил, и началась изрядная качка. К удивлению Загоскина, новый начальник русских поселений в Калифорнии и его спутники вели себя спокойно, не «кормили Нептуна» и не мешали команде управляться с парусами. Зато господин Ротчев, сраженный морской болезнью, жалобно стонал, лежа в своей каюте, и требовал от командира «Байкала», чтобы тот немедленно направился в ближайший порт и там переждал шторм.
Но Загоскин не обращал внимания на стенания бывшего начальника крепости Росс и умело управлял своим кораблем. Через несколько дней шторм стих, небо очистилось, ветер задул в попутном направлении, и «Байкал» под всеми парусами помчался к берегам Аляски.
За время пути Виктор поближе познакомился с Лаврентием Загоскиным. Этот офицер был троюродным братом известного российского литератора Михаила Загоскина. Да и сам он оказался очень интересным собеседником, толковым и умным офицером, к тому же, как и его родственник, не лишенный определенных литературных талантов.
– Скажите, господин Сергеев, – спросил он Виктора, – вы прибыли в наши края надолго, или?..
– Полагаю, что надолго, но многое будет зависеть не от меня, а от петербургского начальства. Сейчас там будут приниматься решения, которые решительным образом должны изменить положение российских владений в Америке.
– Вот как, – Загоскин задумчиво почесал затылок. – Значит, дошли до Бога наши молитвы. Сколько у меня было об этом говорено с Адольфом Карловичем Этолиным! Мы здесь остро нуждаемся в людях, не каторжниках или авантюристах, а в работящих, толковых и болеющих душою за интересы России.
– Будут такие люди здесь, господин лейтенант. Недолго осталось ждать. – Виктор улыбнулся Загоскину. – Скоро на Тихом океане появится эскадра военных кораблей – несколько десятков вымпелов, командовать которой будет контр-адмирал Павел Степанович Нахимов. Вы с ним не знакомы?
– Мне рассказывал о нем Адольф Карлович, – кивнул Загоскин. – Он вместе с Нахимовым на фрегате «Крейсер» под командованием капитана 2-го ранга Лазарева совершил кругосветное плавание, побывав в 1825 году в здешних краях.
– Ну, вот и отлично, – сказал Сергеев. – Значит, господин Этолин будет рад служить вместе со своим старым другом. От себя же добавлю, что скоро в здешних краях произойдет много интересного, и Россия станет полной хозяйкой Аляски и прилегающих к ней территорий. Государь решил всерьез заняться освоением здешних земель. При этом офицеры и нижние чины, несущие службу на Тихом океане, получат немалые льготы и повышенное жалованье. Так что сюда уже не будут посылать тех, кто ни на что не годен, а будут выбирать тех, кто действительно желает принести пользу своему Отечеству.
– Господин Сергеев, – Виктор заметил, как у лейтенанта загорелись глаза и зарумянилось лицо, – я вижу, что вы человек, с которым считаются в Петербурге. Я попрошу вас посодействовать, чтобы меня оставили здесь, на Тихом океане. Полагаю, что мой опыт плавания в здешних водах пригодится тем офицерам, кто, как вы сказали, скоро прибудет из России для того, чтобы нести службу на эскадре под командованием контр-адмирала Нахимова.
– Лаврентий Алексеевич, – Сергеев посмотрел в глаза Загоскину, – я знаю, что вас интересуют не чины и высокое жалованье, поэтому могу вам пообещать, что вы получите достойную должность на новом Тихоокеанском флоте России. Да-да, именно флоте – открою вам еще один секрет: эскадра вскоре вырастет до нового флота. И он со временем станет одним из самых мощных флотов Российской империи.
– Земля! – раздался вдруг голос впередсмотрящего. – На горизонте Новоархангельск!
– Ну, вот и заканчивается наше с вами путешествие, господин лейтенант, – сказал Сергеев. – Не буду вам мешать. И заодно надо сказать моим ребятам, чтобы собирались…
* * *
Генерал Перовский по всей видимости, доложил о полученном письме китайского вельможи Линь Цзэсюя императору Николаю. На следующий день Шумилина вызвали в Зимний для приватной беседы с царем.
Поздоровавшись с Александром, император пригласил его присесть к столику, на котором была разложена большая карта Азии.
– Скажите мне, Александр Павлович, – спросил царь, – стоит ли нам отвечать на письмо этого китайского мандарина? И вообще, есть ли необходимость влезать нам во всю эту кашу? Ведь, как я понял, империя Цин сейчас воюет с британцами. Понятно, что англичанам мы помогать не намерены. А помогать китайцам? Не получим ли мы лишнюю головную боль на Востоке нашей державы? Что вы скажете по этому поводу?
Шумилин на мгновение задумался, прежде чем ответить на заданные ему вопросы. Ведь силы Российской империи на Дальнем Востоке были настолько мизерные, что рассуждать о каком-либо серьезном влиянии на происходящие в Китае процессы было бы несерьезно. В то же время без Китая решить вопрос с переброской на Тихий океан людей и снаряжения было невозможно.
Александр попытался объяснить все это императору. Теперь настало время задуматься Николаю. Он помнил, что по донесениям чиновников министерства иностранных дел, численность китайской Восьмизнаменной армии с вспомогательным войском Зеленого знамени достигала миллиона воинов. Правда, по тем же донесениям, боеспособность этой вооруженной толпы была весьма низкой. Вот как описывал это войско русский разведчик, лично наблюдавший учения китайского воинства. «Положительно могу уверить всех, что нигде и никогда не существовало войска, при такой многочисленности столь слабого и мало способного защищать государство и столь совершенно несведущего в воинском искусстве».
– Вы полагаете, Александр Павлович, – спросил император, – что в случае нашего предполагаемого продвижения по Амуру можно будет обойтись без вооруженного столкновения с китайскими войсками? Дай бог, если все случится именно так.
